Рейтинговые книги
Читем онлайн Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 142

- "С чего вы взяли, что это враг моего Господина? Теперь это не враг, но его - кредитор!" - все изумленно смолкают, а Коленкур, лукаво усмехается:

- "Из нынешней проделки следует, что полковник спал с нашей Софи. Но теперь-то она спит с Государем! После главного из местных Жеребцов и его бездонного кошелька...

Бабы - существа слабые, недалекие, но они умеют сравнить. Неужто вы не можете понять, что после сей Жертвы Император не может не приблизить "mon Sasha" к себе безусловно?!

Тут - l'Amour! И наш Государь выиграл! Как всегда..."

И Коленкур, как всегда, оказался прав. Александр Павлович был взбешен и посулил мне верную плаху. Великий же корсиканец хохотал от души и даже уговорил моего кузена, - вернуть мне все звания, ибо с точки зрения Франции дело теперь не стоило выеденного яйца.

Меня же Бонапарт пожелал видеть в Париже, в качестве атташе по культурным вопросам. (А Коленкура немедля отослал в Россию, сказав: "Монархисты слишком уж снюхались!")

Через полгода в Париже я слушал Оперу в ложе для почетных гостей. Софи случайно заметила меня и в антракте прислала конверт, в коем был один из моих погонов полковника с запиской - "Savage" ("Дикарь").

Я был в ложе с "Прекрасной Элен" и она первой прочла записку и, скривив носик и вопросительно подняв бровь, презрительно бросила:

- "Если ты и вправду имел дело с настолько дешевой шиксой, - не подходи ко мне. Я боюсь подцепить дурную болезнь".

Я поцеловал Элен и, обращаясь к сидевшему рядом с нами ювелиру Францу Дитриху, просил:

- "Милый Франц, вставьте-ка в сей погон пару камушков: сапфиры, брильянты, - в общем, на ваш вкус и вручите его примадонне. Если вы успеете сделать сие до конца спектакля, за все плачу вдвойне. Да, и еще... Вручите-ка мамзели и это", - тут я перевернул записку Софи и черкнул на другой стороне "Mademoiselle". Элен иронически хмыкнула, прочитав написанное, и благодарно пожала мне руку.

Когда опускался заключительный занавес и артисты выходили на прощальные поклоны, примадонне подали мой конверт с букетом ослепительно белых лилий. Мсье Дитрих не стал бы ювелиром нашего дома, если бы не угадывал мнений и настроений без лишних слов.

Мадемуазель весьма болезненно улыбнулась. Она хорошо поняла смысл ответа, но все же на глазах у всех раскрыла конверт. Ее глаза блеснули таким счастьем, что она, не помня себя от радости и нарушая приличия, вынула мой погон и приколола себе на грудь, точно брошь. Да он и стал весьма изысканной и необычайно дорогой брошью, - Элен даже не выдержала и прошипела мне на ухо:

- "В другой раз за срочность не удваивай гонорар. Да и что за ребячество, - удваивать цену, не зная работы?!" - но дело было сделано, да и весь свет уж заметил, как чудят русские гости.

Так что я даже поднял руку и помахал мамзели. Элен в ту же минуту по-хозяйски крепко взяла меня за плечо и общество сразу поняло значение сего жеста.

Певичка тоже поняла намек и пристально посмотрела на Элен. Мужчины в таких случаях судорожно считают нашивки на рукаве, или звезды в погонах соперника. Дамы в эти минуты прикидывают - сколько на врагине навешано. Что любопытно, - на Софи было нацеплено на порядок больше, но сама она при всем том выглядела во сто крат дешевле. Поэтому мамзель весело помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй. Но у публики не возникло сомнений, что сей поцелуй был прощальным.

Через пару дней на обеде у Императора во время перемены блюд Бонапарт подошел ко мне и тихо спросил:

- "Неужто ваша жидовка лучше в постели, чем наша Софи?"

Я с поклоном отвечал:

- "Никак нет, мон Сир. Но у нее есть одно преимущество. С Вами она не станет даже за камушки", - француз в первый миг оскорблено посмотрел на меня, но потом только развел руками:

- "Поверь, меня самого тошнит ото всех этих шлюх. Но я - Император и мои люди верят, что я обязан переспать с лучшими юбками моей Империи. А мне достаточно моей Жозефины, но... Положение обязывает.

Когда ты сядешь на трон Ливонии, ты поймешь меня..." - он отошел к прочим гостям, а я долго стоял и думал над его словами. И поверите, или нет, но мне вдруг по-человечески стало жаль его.

Я чуток забежал вперед, а еще не рассказал, как уехал в Париж. Наш штаб много думал, как "стянуть с меня одеяло". Галлы народ дотошный и их подозрительность могла дойти до того, что я до ветру ходил бы с тремя-четырьмя попутчиками, а о серьезной работе в таких условиях не могло быть и речи.

Все изменила шутка из времен детства, - я сказал:

- "Давайте я прикинусь паяцем! Пожалейте героя войны, увечного, искалеченного! Подайте по три рублика на пропитание!"

Граф Спернгтпортен аж поперхнулся от смеха, а затем с ожесточением принялся пыхтеть трубкой, что всегда означало в нем бурную работу мысли. Выкурив и выколотив трубку, генерал Иезуитского Ордена буркнул:

- "В этом есть нечто - рациональное".

И дело пошло. Французы - ребята особые. Для них Париж - пуп Земли, а Франция - начало и конец всего сущего. На все остальное гордые галлы смотрят свысока и общаются исключительно через губу.

А теперь представьте себе, что к ним едет не бравый шпион, но инвалид войны, человек, просящий медицинской помощи и консультации у их великих хирургов. Человек, жаждущий припасть трепетными губами к истокам великой французской культуры! (Я сказал, что не стану пить шипучки с настойкою на клопах, но мне сделали зверские лица и строго приказали: "Надо, Саша! Для Дела".)

В день пред отправкой меня провожал целый консилиум, коий подробно объяснил какие у меня боли и - где, а ребята из Школы просили, чтоб я привез им "подарок" из Франции. Да хотя бы "машинку для вырыванья ногтей", - я чуть не убил их всех!

(С того самого дня все новое и заморское, как то: устройства по загонянью иголок, или приборы для получения электрического разряда зачисляются моими людьми по графе "культурного обмена с Европой". Вы не поверите, - насколько культурно обогащаешься, сунув два электрода пленнику в известное место... За электрическим током - большое будущее.)

Во Франции я сразу лег на больничную койку. Лежу я в той самой койке, играю с Андрисом в шахматы, а Петер у окна строгает какую-то палочку. Тут отворяются двери и мой врач Ларре вводит ко мне самого Био.

Я отрываюсь от занятной игры (я давал фору Петеру - ладью, или больше) и радостно восклицаю:

- "О, нашего полку прибыло! Со свиданьицем, господа! За знакомство... Нет, нет - только коньяк. Мужчины пьют лишь коньяк... Шипучку для дам! Или у нас тут есть дамы!?" - а ловкий Андрис уже подавал нам по хорошему бокалу самого лучшего коньяка. Гости страшно растерялись, сконфузились, не смогли отвертеться и выпили со мной за компанию. Тогда я сказал:

- "Теперь, когда мы отдали честь Франции, надобно выпить и за Россию. За нашу дружбу - сей дар наших гор!" - с этими словами была откупорена бутылка самой лучшей армянской настойки, коя нисколько не уступает французскому коньяку, а кое в чем и превосходит его, ибо изготовляется в более сухом климате.

Гости и на сей раз не смели отказываться, а когда вкусили сей армянской амброзии, да закусили сыром с соленой рыбкой - их глазки заблестели, а щечки раскраснелись, и беседа пошла на лад.

Я тут же стал раздеваться, спрашивая, как зовут Био, и в каких болячках он спец. Великий физик увидал мои шрамы, оставленные бакинской плеткой, и потерял язык от изумления. Но слово за слово - я разговорил его и он признался в том, что его близкий друг - Клод Бертолле.

Я сделал вид, что мне все это совершенно неинтересно и весь вечер прошел у нас в милых дискуссиях под коньячок на темы рассеяния светового потока. И только когда Био (будто случайно) рассказал мне о некой соли, коя способна заменить нынешний порох, я пришел в совершенный восторг и признался в том, что всегда без ума от хлопушек и - самолично делаю фейерверки.

Тут Био вызвался познакомить меня с создателем соли - Клодом Бертолле. Сказал и сгинул - без малейших следов.

Даже Андрис стал волноваться - не сорвалась ли рыбка с крючка. (Он не был посвящен в тонкости всей комбинации. Я нарочно хотел, чтобы он волновался, а жандармы знали, что он - волнуется, а я - нет. Мне нужно было "выскочить из-под одеяла".)

Через неделю Жан Био ввел в мою палату этакого Деда Мороза - милого старикана по имени Клод Бертолле. Тот был сама прелесть, а главное - глаза, - добрые-добрые. Прелесть, а не глаза.

Прозрачные, как моча после пяти кружек светлого пива и - какие-то остекленелые, а на устах цвета "коровяк после щавеля" такая улыбка, что можно просто влюбиться в дедушку. Если бы он конечно - продолжал улыбаться, когда отворачивался. (Я на сей случай нарочно забыл зеркало у окна, у коего брился каждое утро, чтоб к свету - ближе. Свету было немного - конец октября, но жандармы о сем не подумали, а верней - не придали значения. Рекомендую.) Милый был старикан...

Слово за слово, - он не поверил, что я делаю фейерверки. Тогда я просил врачей дать мне ингредиенты и выпустить на прогулку - нехорошо вонять серой в приличном-то обществе!

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 142
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев бесплатно.
Похожие на Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев книги

Оставить комментарий