Будильник. Часть первая (СИ) - Андрей Бузлаев

граф меня добрых пять минут мурыжил своей болтовнёй? Серёга вот только рад этому, я прям уверен.

Стоило мне открыть дверь, как я едва лбом не столкнулся с небезызвестной мне рыжеволосой служанкой, закутанной в простыню поверх шикарной фигурки и с кипой одежды в руках. У меня за спиной сдавленно хихикнул граф, ничуть не меньше поражённый увиденным. Девушка же, увидев нас, охнула, притянула к себе простыню, чтобы та не мешала её передвижению и поспешила к лестнице.

Ситуация несколько улучшила моё настроение, ещё недавно бороздившее глубины под плинтусом, однако до высот Бороды, сиявшего на измятой постели в одном лишь исподнем, мне было как до звёзд!

Пока я пребывал в лёгком шоке от произошедшего, за моей спиной снова оживился граф, зашелестев едва не мне на ухо:

— Вижу, вам и впрямь есть что обсудить. Капитаны! — он чуть склонился в прощальном поклоне, прикрыл за собой дверь и направился к лестнице спорым шагом, грохоча по деревянному полу тяжёлыми сапогами.

Мне не хотелось доставлять Серёге ещё больше удовольствия своими расспросами и хоть какой-то реакцией на произошедшее (хватит с него, с гада мохнатого), потому я лишь молча оглядел остальную комнату.

Оп-па, еда!

На письменном столе обнаружился поднос, щедро заставленный яствами. По всей видимости, притронуться к этим поистине королевским кушаньям Серёжа и его новая подружка не успели, решив сперва побеседовать «о разном»… ну и обойдётся, в таком случае.

А ужин-то и впрямь достойный! Какая-то курочка, к которой донельзя искусный шеф прирастил две пары запасных ножек так реалистично, что они смотрелись родными; закопчённые рёбрышки с разящим в нос запахом дыма; какой-то мясной рулет, набитый перетёртыми овощами со вкусом грибов, к ним нарубленные тончайшей стружкой кусочки мяса на подобии хамона; целая голова сыра, кочан салата, ещё какая-то зелень разной масти, хлеб и высокий кувшин с узким горлом. Быстро накидав в свою тарелку всего, я потянулся к кувшину. Вино? Нет, компот какой-то, или отвар ягодный. Ну и к лучшему. Не хочется мне пьяным помирать. А трезвым, глядишь, хоть попытаюсь дать отпор.

Аппетит во мне разыгрался зверский — я быстро опустошил тарелку и начал набирать всего по второму разу. К моему удивлению, всё это мясо оказалось невероятно вкусным, но совершенно «пустым», словно я воздух ел. Даже после трёх порций я не наелся — желудок скулил, будто я и крошки не съел. Может, дело в том, что я после завтрака у опалённого дерева так ничего и не ел толком? Ну или калорийность у местных продуктов хромает, одно из двух.

Когда я взялся в четвёртый раз накидывать на тарелку снедь, Борода не выдержал и тоже пополз к столу. Голоден он был едва ли, по блюдам всё-таки прошлись до моего прихода (я просто не сразу приметил пустые тарелки, ведь админушка благоразумно спрятал их в стол), а вот составить мне компанию не отказался. Уселся напротив, наполнил бокал компотом, мне долил до полного и демонстративно стукнул ножкой своего по моему, после чего осушил его залпом и снова взялся наполнять.

— Ну что, зверушка ты довольная, напился? — с наигранным участием поинтересовался я у друга, который всё так же улыбался мартовским котом.

— И не только, агась, — продолжая ухмыляться, заверил меня админ. — А что, собственно, не так?

— Да всё чудесно, что ты. Давай запишем, что я даже за тебя рад, хорошо? Вот только у нас проблемы на горизонте маячат. И если лично за тебя я рад, то вот уже за нас вместе взятых — не очень. Скорее даже опечален я нашей судьбой, Серёж. Понимаешь ли, Серёжа… нас будут убивать. И нет, не опять. А снова!

— Дя? Игоряш, скучно. Я начинаю привыкать, агась. Такими темпами я смирюсь прежде, чем они сдюжат. Сколько раз за сегодня-то? Начнём с ветки…

— Тогда начни со сна, — тут же поправил я.

— Вот. Сон, потом ветка, потом в лесу об корешок споткнулся… Потом виселица, «капитанство», отборочный. И вот теперь, значит, убивать идут, говоришь. Игоряш, да ты кладезь неприятностей!

— Знаешь, Борода, а «капитанство», как ты его обозвал, оно ведь на твоей совести.

— Игоряш, ну кто считает? Ладно, проц с ним, агась. И кто на этот раз? И за что, собственно? Муженёк той рыжей?

— Тоже мне, нашёл проблему. Если бы, Серёг. Нет, всё куда… страннее, как по мне. За что именно нас резать изволят ты сам уточни у Них, ладно?

— У кого? — не понял Борода.

— Ну, кто резать придёт, тех и спроси, — бесхитростно пояснил я. — Лично, так сказать, узнай у них, из первых рук, чем мы им так не приглянулись, что они нас прирезать хотят. Зато я могу ответить на второй вопрос, а именно — кто они, те, кто нам смерти так желают. Впрочем, ты и сам догадываешься, подозреваю. Те самые «Могильщики», — я кивком указал на въевшуюся в дощатый пол кровавую надпись.

— А, тю… — Отмахнулся друг. — Ты всё про этих? Тоже мне, новость. Я думал к ним ещё кто присоединился, напрягся даже. Про этих и так ясно. А узнал что полезное про них? А то мои разведданые удручают, агась. И скудны.

— В смысле?

— Ну… она, конечно, говорила… Но там по делу — мало… — Серёга опять поплыл. — Всё как-то больше…

— Заткнись, Серый. Я не ханжа, но оставь подробности себе. Что она по делу сказала?

— Эх, злой ты, Игоряш. По делу? Уверяла, что пиндык нам на месте, агась. Можно особо и не рыпаться. А я пытался доказать, что мы о-го-го! и всех их того, раскидаем, агась.

— Знаешь, мне граф в дверях почти тоже самое сказал, что и она тебе. Да и Дарен… — я постарался кратко и при том максимально подробно, не упуская важных деталей, пересказать другу всё, что мне удалось узнать за день. Начал, собственно, со слов графа, поскольку они были ещё свежи в памяти, а там и до рассказов Дарена о Могильщиках добрался, с мёртвой деревней, и до увещеваний мага по их поводу, которые «до моего прихода продержитесь».

Пока я отвлёкся на свои россказни, Борода подскочил с табурета и кинулся натягивать доспех. Заметив это, я прервал рассказ.

— Игоряш, чего затих? Продолжай, не стесняйся. Мне просто ТАК в броню захотелось, вот ты бы знал!

— Да ладно тебе, Серёг, разве всё так плохо?

Услышав мой вопрос, Борода наградил меня неописуемо великолепным взглядом. Я едва со стула не упал, впечатлившись. Будучи старым интровертом, нормально общавшимся только со мной и ещё с парой человек, Борода отлично умел