Зоопсихология: конспект лекций - Алексей Филипьечев

Несмотря на высокий уровень развития, интеллект млекопитающих, в частности обезьян, имеет четкую биологическую ограниченность. Наравне с другими формами поведения он всецело определяется образом жизни и биологическими закономерностями, за рамки которых животное перешагнуть не может. Это показывают многочисленные наблюдения за человекообразными обезьянами в природе. Так, шимпанзе сооружают довольно сложные плетеные гнезда, в которых проводят ночь, но никогда не строят даже простейших навесов от дождя и во время тропических ливней нещадно мокнут. В природных условиях обезьяны редко пользуются орудиями, предпочитая при необходимости добывать более доступные корма, чем тратить время и силы на добычу труднодоступных.

Ограниченность интеллектуального поведения была показана и в многочисленных экспериментах, проводимых Ладыгиной-Котс над человекообразными обезьянами. Например, самец шимпанзе допускал порой глупые ошибки при употреблении предметов, предоставленных ему для выталкивания приманки из трубы. Он пытался втолкнуть в трубу кусок фанеры вопреки явному несоответствию ее ширины диаметру трубы и принимался обгрызать его лишь после ряда таких неудачных попыток. По мнению Ладыгиной-Котс, шимпанзе «не в состоянии схватить сразу существенные особенности в новой ситуации».[31]

Даже самые сложные проявления интеллекта обезьян представляют собой в конечном итоге не что иное, как применение в новых условиях филогенетически выработанного способа действия. Обезьяны способны притягивать к себе плод с помощью палки только потому, что в природных условиях им часто приходится пригибать ветку с висящим на ней плодом. Именно биологическая обусловленность всей психической деятельности обезьян, включая антропоидов, является причиной ограниченности их интеллектуальных способностей, неспособности к установлению мысленной связи между одними лишь представлениями и их комбинированием в образы. Неспособность мысленно оперировать представлениями приводит обезьян и к неспособности понимать истинные причинно-следственные связи, поскольку это возможно лишь с помощью понятий, которые у обезьян, как и у всех других животных, полностью отсутствуют.

Между тем на данном этапе развития науки проблема интеллекта животных изучена недостаточно. По существу до сих пор проведены обстоятельные экспериментальные исследования только над обезьянами, преимущественно высшими, в то время как возможность интеллектуальных действий у других позвоночных практически не подтверждена доказательными экспериментальными данными. Вместе с тем ошибочно считать, что интеллект присущ только приматам. Скорее всего, объективные исследования будущих зоопсихологов помогут пролить свет на этот непростой, но очень интересный вопрос.

Тема 7

Психика человека

7.1. Эволюция психики человека в филогенезе. Происхождение трудовой деятельности, общественных отношений и членораздельной речи

На самых ранних этапах эволюции человек, обращая внимание на различия и сходства в поведении животных, пытался осознать свое отношение к животному миру. В пользу этого факта говорит та особая роль, которую человек отводил поведению животных, отражая ее в различных обрядах, сказках, легендах. Легенды и обряды такого типа создавались независимо друг от друга на разных континентах и имели большое значение в формировании сознания первобытного человека.

Гораздо позже, с зарождением научного мышления, проблемы поведения животного, его психики, поиска «души» стали неотъемлемой частью множества философских концепций. Одни мыслители древности признавали близкое родство человека и животных, ставя их на одну ступеньку психического развития, другие же категорически отрицали малейшую связь психической деятельности человека с аналогичной деятельностью животных. Именно мировоззренческие взгляды античных ученых на многие столетия определили толкование поведенческой и психической деятельности животных.

Последующий всплеск интереса к психической деятельности человека в сравнении с психической активностью животных был связан с развитием эволюционного учения. Ч. Дарвин и его последователи односторонне подчеркивали сходство и родство всех психических явлений, начиная от низших организмов и заканчивая человеком. Дарвин категорически отрицал тот факт, что между психикой человека и психикой животных существуют какие-либо различия. В своих работах он очень часто приписывал животным человеческие мысли, чувства. Такое одностороннее понимание генетического родства психики животного и человека было подвергнуто критике В.А. Вагнером.

Вагнер настаивал на том, что сравнивать следует не психику человека и животных, а психику форм, присущих предыдущей и последующей группе животных. Он указывал на наличие общих законов эволюции психики, без познания которых невозможно понимание человеческого сознания. Только такой подход, по мнению этого ученого, мог позволить достоверно выявить предысторию антропогенеза и правильно разобраться в биологических предпосылках зарождения человеческой психики.

В настоящее время о процессе антропогенеза, равно как и о происхождении человеческого сознания, мы можем судить только косвенно, по аналогии с ныне живущими животными. Но не следует забывать, что все эти животные прошли длительный путь адаптивной эволюции и на их поведение наложила глубокий отпечаток специализация к условиям существования. Так, у высших позвоночных в эволюции психики наблюдается ряд боковых ответвлений, не имеющих отношения к линии, ведущей к антропогенезу, а отражающих лишь специфическую биологическую специализацию отдельных групп животных. Например, ни в коем случае нельзя сравнивать поведение предков человека и поведение птиц или поведение многих высокоразвитых млекопитающих. Даже ныне живущие приматы скорее всего пошли по регрессивному пути эволюции, и все они в настоящее время находятся на более низком уровне развития, чем предок человека. Любые, даже наиболее сложные, психические способности обезьян, с одной стороны, всецело определяются условиями их жизни в естественной среде, их биологией, а с другой стороны – служат только приспособлению к этим условиям.

Обо всех этих фактах следует помнить при поисках биологических корней антропогенеза и биологических предпосылках зарождения человеческого сознания. По поведению ныне существующих обезьян, равно как и других животных, мы можем судить только о направлении психического развития и общих закономерностях этого процесса на длительном пути антропогенеза.

Происхождение трудовой деятельности. Общеизвестно, что основными факторами развития человеческого сознания являются трудовая деятельность, членораздельная речь и созданная на их основе общественная жизнь. На современном этапе для зоопсихологов наиболее важной задачей представляется изучение путей развития трудовой деятельности человека на примере использования орудийной деятельности высшими животными. Труд с самого своего зарождения был ручным. Человеческая рука – это в первую очередь орган труда, но и развилась она благодаря труду. Развитие и качественные преобразования руки человека занимают центральное место в антропогенезе как в физическом, так и в психическом отношении. Важнейшую роль играют ее хватательные способности – явление, довольно редкое в животном мире.

Все биологические предпосылки трудовой деятельности следует искать в особенностях хватательных функций передних конечностей млекопитающих. В связи с этим встает резонный вопрос: почему именно обезьяны, а не другие животные с хватательными передними конечностями стали предками человека? Этой проблемой длительное время занимался К.Э. Фабри, изучая в сравнительном аспекте взаимоотношения между главной (локомоторной) и дополнительными (манипуляционными) функциями передних конечностей у обезьяны и других млекопитающих. В результате многочисленных экспериментов он пришел к выводу, что для процесса антропогенеза важную роль играют антагонистические отношения между главной и дополнительными функциями передних конечностей. Способность к манипулированию возникла в ущерб основным функциям, в частности быстрому бегу. У большинства животных с хватательными передними конечностями (медведи, еноты) манипуляционные действия отходят на второй план, являются как бы не особо важным придатком, без которого животное, в принципе, может прожить. Большинство этих животных ведут наземный образ жизни, и основная функция их передних конечностей – двигательная.

Исключение составляют приматы. Первичная форма их передвижения – лазанье путем хватания веток, и эта форма составляет основную функцию их конечностей. При подобном способе передвижения усиливается мускулатура пальцев, увеличивается их подвижность, а главное, большой палец противопоставляется остальным. Такое строение кисти определяет способность обезьян к манипулированию. Только у приматов, по мнению Фабри, главная и дополнительная функции передних конечностей не находятся в антагонистических отношениях, а гармонично сочетаются друг с другом. В результате гармоничного сочетания локомоции и манипуляционных действий стало возможным развитие двигательной активности, которое возвысило обезьян над остальными млекопитающими и в дальнейшем заложило основу для формирования специфических двигательных возможностей руки человека.