В Праге в одиннадцать - Иван Афанасьев

Потушив свою одежду, доктор Шульц огляделся. Возле машин испуганно жались уцелевшие члены группы. Всего трое, и лишь один водитель. Разлившаяся на весь двор краска горела, вверх поднимался густой черный дым. Но даже сквозь него просвечивало яркое пламя пылающего склада с маслами. С завода спешно эвакуировали рабочих, и тут доктор Шульц, наконец, сообразил, в какую гнусную историю он вляпался.

Без документов, без приказа вышестоящего начальства группа, за которую он лично отвечал перед Мюллером, проникла на особо важный объект рейха. После чего на объекте произошел взрыв и пожар. Какие могут быть объяснения? Да и объяснений он давать не вправе — деятельность группы строго засекречена. А вот с него объяснения сейчас спросят, если он немедленно отсюда не уберется. И доктор Шульц принял решение:

— Всем сесть в машину.

Это уцелевшим членам группы, не обученным, не проверенным и, — не арийцам.

— Выехать с территории завода. Попробуют задержать — таранить ворота.

Это — водителю. Он не подведет, на него единственного можно полагаться. Водитель не подвел. Впрочем, ворота были открыты и их машина медленно, в толпе рабочих, проехала через них беспрепятственно.

Конечно, уже через день Шульц сумел прочитать отчет о происшествии. Горящая краска оставляла после себя липкую черную субстанцию, в которой попавшие в нее предметы почти невозможно было опознать. При пожаре пропало двое заводских рабочих — тех, что работали на складе. Погиб один охранник-немец, его полуобгорелый труп опознали сослуживцы по сапогам. Всех погибших из числа работавших на заводе опознали, и оказалось их четыре человека. А потом, на отдельном листе, шло описание тех, чьи трупы гестаповцам опознать не удалось.

С болью, но и с некоторым удовлетворением узнавал в описаниях Шульц Николая (труп совсем не обгорел, причина смерти — осколочное ранение головы), Дылду Фрица (сгорел заживо), гестаповцев (тоже сгорели), двоих водителей (скончались от ожогов в больнице). И еще одного (осколочные ранения, обгорание), чей труп, судя по месту обнаружения, мог принадлежать Йоханссену.

В общем, опознали, заводчане или Шульц, тех, кто принял смерть за пределами склада. Внутри же, где гремели взрывы (и что там могло взрываться, не краска же?), обнаружились лишь разрозненные обугленные кости. Предположительно, они принадлежали пятерым различным людям. Ковач, Кочутис, Раунбах, Набаев? Четверо. Пятый — Тополь? Или двое — пропавшие заводские рабочие?

Но тогда кто-то из группы мог уцелеть. Эта мысль сидела в мозгу Шульца, как заноза. Его приставили наблюдать за верностью членов группы делу национал-социализма, ему разрешили дополнить группу неарийцами, и если взрыв на складе был устроен для прикрытия побега кого-то из группы, то это означало, что его задание полностью провалено. Тем навязчивее были его сомнения, что он прочитал в отчете еще одну необъяснимую подробность: после пожара возле цеха осталась только одна машина. Вторую обнаружили в городе, а на третьей покинул завод сам Шульц с остатками группы.

Конечно, легко можно было предположить, что кто-то, покидая пожарище, воспользовался стоящей открытой машиной, а потом бросил ее. Но воображение Шульца рисовало более страшную картину. Кто-то из членов группы стакнулся с Тополем, тот заложил в складе мины, а потом оставалось лишь завлечь группу в склад и взорвать его. А предатель, вместе с Тополем, страшнейшим врагом рейха, спокойно дождался где-нибудь за углом эвакуации и покинул завод, воспользовавшись машиной.

Здесь мысли Шульца перешли в практическую плоскость. Машину из всех, пропавших в складе, водил только Раунбах. Он мог, конечно, все организовать, будучи руководителем группы. Но с какой стати ему вступать в сделку с Тополем? При его берлинских знакомых он мог легко покинуть страну и сам. Да и Тополь — представить, что он вступил в переговоры с Фрицем Раунбахом, командиром группы, давно нацеленной именно на него, Шульц не мог. Узнай Тополь о Раунбахе — убил бы, не размышляя. В последнем доктор Шульц совершенно не сомневался.

Ковач? Машину не водит, зато с Тополем легко мог договориться. У них общая вера, оба — не арийцы, оба обладают особыми способностями. Этому хитрому румыну Шульц совершенно не верил. Но что делать? Ковач распознавал проявления особых способностей, и без него группа обойтись не могла. Хитер румын, пронырлив, что и говорить. Образован, языки знает, в винах разбирается. С Раунбахом дружит. На последней мысли Шульц слегка остановился.

Он вспомнил, что Мирча дружил и с покойным Куртом Франком, у которого началось безумие и его пристрелили по приказу Раунбаха, дружил он и с пьяницей Николаем Павловичем, погибшем при взрыве. Очень подходящие друзья для пролазы-румына. Однако все они мертвы. Быть может, что-то пошло не так и кто-то из друзей предателя погиб при взрыве по собственной оплошности?

В то, что в заговоре участвовали тупой крестьянин Набаев или сумасшедшая Елена, Щульц не верил. Оставалось выбрать: Мирча или Фриц. Полукровка-румын или истинный ариец, неоднократно отмеченный благодарностями и наградами лично рейхсфюрером? Или оба сразу?

Дочитав отчет, Шульц вернул его сидящему напротив штандартенфюреру СС и вяло поблагодарил.

— С нашими выводами согласны, доктор? — спросил эсэсовец и протянул еще несколько листков. Скорее по инерции Шульц просмотрел и их. Местное гестапо давно присматривалось к пропавшим при взрыве на складе рабочим. Их подозревали в пособничестве партизанам. В выводах было со всей определенностью указано, что эти рабочие заминировали склад, а когда за ними пришли люди из группы доктора Шульца, они склад взорвали и сбежали, пользуясь эвакуацией персонала завода. Подтверждались выводы и тем, что задержать семьи рабочих гестаповцам не удалось — они исчезли, успев забрать документы и вещи.

— Согласен.

Шульц отлично понимал, что выскажи он сейчас версию о сговоре с врагом и бегстве Раунбаха или Ковача, он встанет поперек очень могущественным людям. К тому же доказать свои предположения ему нечем. Да и кто станет его слушать, если официально Мирча Ковач давно расстрелян. Не идти же с признанием своего полного провала к Мюллеру?

Потому и согласился с выводами пражского гестапо доктор Шульц, что эти выводы давали ему хоть какую-то возможность поставить крест на случившемся и думать, как быть дальше. Пока, если что, можно предположить, что один из двух пропавших рабочих склада и есть тот самый Тополь, который уже в который раз переиграл их группу. Ведь и Фриц Раунбах, в конце концов, думал именно так, направляясь в этот маленький городок. А значит, их поездка имела хоть маленький, но положительный результат. А потери…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});