Чистилище для Гурова - Алексей Макеев

– Можешь устраивать мне любые очные ставки – они ничего не дадут, потому что я ни в чем не виноват! – спокойно заявил Лошкарев.

– Конечно, не дадут! Ты же с этими отморозками не встречался, – согласился с ним Лев. – У тебя для этого специальный человек был, доверенный, через него все приказы и отдавал! Вот теперь сижу я и думаю, как же мне твою вину доказывать?

– Ничего ты не докажешь! – поморщился Лошкарев. – Словоблудие к делу не подошьешь!

– Тут ты прав, не подошью, а вот показания одного болвана – запросто! Умных помощников себе надо выбирать! Потому что после того, как ты скрылся в неизвестном направлении, он запаниковал и, не от великого ума, решил мою жену похитить. Подловил ее на улице, нож к боку приставил и к машине повел. Ты не поверишь, совершенно посторонние люди вмешались и женку мою освободили, а вот твоего помощника вместе с водителем той машины – повязали! И теперь тебе, Ложкомой, предстоит бег наперегонки с Сучком и Козьмой, то есть бывшим старлеем Козьмичевым из твоей группы, которого ты, у Болотина устроившись, пригрел! Именно он удостоверения уголовникам привозил, и именно он тех троих меня кончать отправил – с остальным пока не разбирался, но думаю, что и к Шульцам людей тоже он по твоему приказу послал! Тут моей сказочке конец, и теперь уже я тебя слушаю!

Лошкарев сидел, согнувшись, упираясь локтями в колени, а лбом в сжатые в кулаки руки, так что лица его видно не было, но весь его вид свидетельствовал о том, что он поплыл. Павел быстро встал и забрал стоявшую на полу банку, в которой еще осталось немного воды.

– А то еще разобьет и попытается осколками себя порешить, – объяснил он Гурову.

– Зря беспокоился – эта тварь слишком любит жизнь, – презрительно бросил тот.

– Твоя взяла, Гуров, – все обдумав, сказал наконец Лошкарев.

– А моя всегда берет, – спокойно пожал плечами Лев. – Начинай!

– Скажу сразу, чтобы больше к этому не возвращаться: Лариска была законченная шалава, даже мамашу переплюнула – сталкивался я с той как-то. И, рано или поздно, закончила бы именно так! Шеф позвонил мне под утро и сказал, что Лариска в клубе «Чистилище» с концами пропала. Я ребят по тревоге собрал и туда рванул. Кипеж там уже стоял неслабый, а тут еще и мы жару поддали. Посмотрел я запись с видеокамеры и увидел, как она налегке из клуба уезжает. Юркину машину я сразу узнал и по номеру, и по черту на заднем стекле, потому что у парня на почве всякой чертовщины крыша поехала. Ну, и подумал, что девка просто одного хахаля на другого поменяла, но Сучку на всякий случай позвонил, чтобы узнать, где его сын обретается, потому что он из клуба с дочерью Болотина уехал. Сучок как это услышал, так аж волком взвыл и попросил меня срочно приехать.

– А диск ты на всякий случай забрал! У кого?

– Да там из руководства был какой-то прилизанный глист, – отмахнулся Ложкомой. – Степанов, Степанчук, Степанко… Что-то в этом духе.

– И где сейчас этот диск?

– У меня дома, в футляре из-под русских народных песен лежит – мне его подарили на каком-то мероприятии, так я тот выкинул, а этот туда положил.

– Ладно! Давай дальше.

– Ну, я приехал и узнал обо всем – Юрка-то отцу сразу все рассказал и про то, что его видели, тоже. Оказывается, Лариска сама на нем повисла и своему постоянному хахалю даже в морду чем-то плеснула, чтобы он от нее отстал. Пока тот утирался, с Юркой сбежала – романтики ей, блин, захотелось! А в машине они поцапались – оба же под кайфом были. Юрка ей что-то не то сказал, а она попыталась ему в лицо вцепиться, даже до крови ободрала. Вот тогда-то он ее из машины и вытолкнул – он же даже не знал, чья она дочь, думал, просто очередная шалава. Кой черт он вышел посмотреть, что с ней, я не знаю, да он и сам объяснить не мог – обдолбанный был, только, как увидел, что она мертвая, мигом очухался. Тут-то этот мальчишка и попался, да еще и крикнул что-то. Ну, я сразу в райуправление по территориальности поехал. Нашел там дежурного следака, а он мне на стол и портрет Юрки, и рисунок черта. Позвонил я Сучку, объяснил все, а он мне сказал, что любые деньги готов заплатить, чтобы сына выгородить. Короче, сторговался я со следаком, что он это дело на мальчишку-свидетеля повесит и даже свидетелей найдет – недешево это Сучку обошлось. А потом мужик какой-то на прием к начальнику райуправления пришел, чтобы выяснить, за что мальчишку забрали, так что пришлось еще и тому платить. Ну, а дальше – по схеме: прокурор, судья, присяжные. Тут уже Сучок сам на все кнопки жал. В общем, обошлась ему эта выходка Юрки в такую сумму, что подумать страшно.

– Почему машину не уничтожили? – спросил Гуров. – Кстати, мы ее нашли!

– Да предлагал я ее кое-кому на разборку продать, и следа бы от нее не осталось, да Юрка вцепился в нее мертвой хваткой – любит он ее, видите ли! Вот мы и отогнали ее в гараж на дачу – кто же решится с обыском к Сучку соваться? Туда мы с ним на двух машинах ехали, а обратно на моей вернулись. Но из базы данных ГИБДД он ее на всякий случай убрал.

– Болотин в виновность мальчишки не поверил, велел тебе настоящего убийцу найти, а ты его все эти полгода дурил и деньги тянул, – заметил Лев.

– С него не убудет! – бросил Лошкарев. – И ведь все нормально шло, пока ты не вмешался! А где Гуров, там жди беды!

– И ты начал подчищать хвосты, а заодно решил и меня убрать, чтобы под ногам не болтался, – добавил Лев. – Ну что! Павел, дай Ложкомою бумагу и ручку! Пиши! – обратился он Лошкареву. – Все с самого начала и до самого конца по этому делу, и ничего не пропускай! И про Марка, и про «Тойоту», и про арку, где меня уголовники ждали, и про Козьму, и вообще про все и про всех, кто в твою группу быстрого реагирования входил – может, кто еще на свободе остался, а он там явно лишний. Словом, облегчай душу и зарабатывай себе смягчение наказания. А я потом все это прочитаю, и не дай бог тебе что-нибудь пропустить!

– И про то, кто и где меня держал, тоже писать? – ехидно спросил Лошкарев.

– А кто и где тебя держал? – искренне заинтересовался Лев. – Первый раз об этом слышу! Мне поступил анонимный звонок, и нетрезвый мужчина сказал, что видел, как в подвал, тут неподалеку от нас, привезли какого-то мужика, а вот вышли обратно уже без него. Вот я и поехал посмотреть, что случилось – благо недалеко. А ты что подумал?

Поняв, что его номер не прошел, Ложкомой предложил:

– Так, может, я в камере напишу?

– Чтобы в ИВС теперь уже тебя отравили? – удивился Гуров. – На тот свет торопишься? – и приказал: – Пиши! И не тяни время – дело к вечеру!

– Может, наручники снимешь, а то писать неудобно, – попросил Лошкарев. – Или ты меня боишься?

– Я? Тебя? Ложкомой! Ты себе льстишь! Просто это зрелище греет мне душу! Бедолаги-браслеты столько лет ждали этой встречи, что теперь, когда она наконец состоялась, я не могу их разочаровать.

Лошкарев начал писать, а Гуров позвонил в лабораторию:

– Ну, как у вас?

– Лева! Тебе, как всегда, все нужно было еще вчера, – хмыкнул заведующий. – Имей терпение! Анализ ДНК за пять минут делается только в кино! Пока могу только сказать, что девица была крепко под кайфом, как и мужчина, которого она оцарапала до крови, какая именно это была гадость, выясняем.

– Когда будет готово ДНК, звоните в любое время дня и ночи, – попросил Гуров. – А что с машиной?

– И пальчики, и потожировые имеются во множестве. В пепельнице – куча окурков, а на полу всякой всячины немерено. Словом, работой ты нас загрузил под самое не могу. А поскольку еще и сверху нажимают, то трудимся мы в поте лица. Да! Чуть не забыл! Под передним пассажирским сиденьем сумка небольшая такая, плоская валялась.

– Клатч? – уточнил Гуров.

– Да, кажется, их так называют – у дочки моей такая есть. Так вот, в ней косметика всякая, немного денег, презервативы, пластиковая банковская карта и водительские права на имя Болотиной Ларисы Игоревны.

– Сказочно хорошо! – с чувством проговорил Лев. – Я к вам попозже подойду и сам посмотрю.

– Левушка! Ты думаешь, что мы здесь ночевать собрались? – с ехидцей спросил завлаб.

– Родимый! А разве ты еще не понял, что да? – вкрадчиво ответил Гуров, а потом, положив трубку, повернулся к Лошкареву и, не сдержавшись, сказал: – Опера бывшие, блин, вашу мать! Вы что в органах внутренних дел делали? Дерьмом по кишкам мотались, пока вас не высрали? Машину-то обыскать можно было? Сумка Ларисы же под передним пассажирским сиденьем лежала! В пепельнице окурков – до хрена! На полу – мусор! Ну, хоть немного прибраться не сообразили? Но нет! Вы окончательно страх потеряли! В свою неуязвимость уверовали! Решили, что вам все позволено! Так что конец вам! И тебе! И Сучку! О Сучонке я вообще молчу!

Лошкарев слушал его с закрытыми глазами, и только по лицу его градом катился пот, а потом он, судорожно сглотнув, неуверенно произнес:

– Вы все это подбросили.

– Не прокатит! Гараж на даче «болгаркой» вскрывали при понятых и при них же грузили запертую на все замки машину на эвакуатор. Такой ее сюда и доставили! Хотя думай ты что хочешь! С тобой и Сучком ни я, ни суд, ни прокуратура, ни Следственный комитет, ни ФСБ разбираться не будут! С вами будет Болотин разбираться! Вот ты назвал Лариску шалавой, а она ему была родная дочь! Все! Пиши! – Гуров повернулся к Павлу: – Я пойду, посмотрю, чем люди заняты, а ты Ложкомоя посторожи. Если он начнет какие-нибудь телодвижения делать, кулаки у тебя при себе.