Педология: Утопия и реальность - Арон Залкинд

Но воспитатель всегда ли является художником? Не будем говорить о педагогах-граммофонах, так же, как выше не касались мы художественной халтуры. Педагог же в истинном смысле, т. е. воспитатель, — всегда художник. В самом деле, чем будто бы отличаются эти две разновидности воспитательского творчества? Художник творит, как говорят, главным образом чувством, педагог — рассудком.

Так ли? Истинное художественное творчество, если аналитически его расшифровать, содержит в себе чудовищной силы рассудочные, критические элементы, без которых творчество в искусстве немыслимо, превращается в кустарщину или бред. Педагогический же процесс, являющийся актом самого живого, самого непосредственного общения человека с человеком или целой группой людей, может ли исчерпываться одним лишь рассудочным элементом?

Что бы ни преподавать, что бы ни вносить нового в сознание воспитуемых, надо связать этот материал с предшествующим их опытом, с их чувствованиями, навыками, иначе внедряемое пройдет мимо их внимания, не «аперцепируется». Но для подобных зацепок и сотрясений необходимо внутреннее сродство между воспитателем и воспитанником, нужна близость их в чувствах, понятиях.

Воспитание — процесс взаимного непрерывного приспособления обоих лагерей, где наиболее активной, исходно действующей стороной является то руководитель, то руководимые. Педагогический процесс — это действенная общественная жизнь, это смена встречных боевых переживаний, это напряженная борьба, в которой учитель в лучшем случае олицетворяет собой небольшую часть своей школьной группы (зачастую он и совсем одинок).

Все свои личные элементы, весь опыт чувствований и мыслей, помимо воли, он непрерывно использует в этой атмосфере напряженной общественной борьбы, называемой внутренне-педагогической работой. Цепь его личных неудовлетворений, неудобств, стремлений приспособиться и вытекающих отсюда педагогических откровений, воспитательских уроков — это все та же цепь художественного творчества, которую мы обрисовали только что в области так называемого искусства.

Педагог, воспитатель не может не быть «художником». «Чистый» объективизм педагога — гиль. Рассудочный воспитатель никого не воспитает.

Интимно-внутреннее, идейно-производственное единство искусства и педагогики несомненно[163].

А. Б. ЗАЛКИНД

ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ

ОТ АВТОРА

В основу книги положен цикл лекций, прочитанных автором в 1926 году на центральных педологических курсах при Наркомпросе. Материал же самих лекций накоплялся, начиная с 1919 г., и постепенно опубликовывался в ряде докладов среди широких педагогических и врачебно-педологических кругов.

Впервые автору пришлось широко поставить этот наиболее сложный вопрос педагогики на городской конференции работников просвещения в Москве в 1921 году. После более глубокой теоретической и практической проработки проблемы в Институте коммунистического воспитания накопленный материал был опубликован в 1923 г. в докладе на конференции опытно-показательных учреждений Наркомпроса. Тесная связь с рядом практических учреждений Соцвоса обогатила автора непосредственно-методическими указаниями применительно к советским условиям, и в 1924 г. на Московской конференции работников детдомов наш доклад о половом воспитании пытался дать основные вехи по работе в этой области. Этот же материал был вслед затем опубликован в серии лекций, прочитанных автором на Ленинградской педагогической конференции. В расширенном виде он был дан в пленарном докладе на Всесоюзном съезде по охране несовершеннолетних, на курсах Цутранпроса, на инспекторских курсах Наркомпроса.

Наряду с работой в области так называемого нормального детства, по заданию Наркомпроса проблема полового воспитания была нами проработана также в практике трудного и психопатического детства. Итоги работы были опубликованы в докладе на пленуме II Всесоюзного съезда СПОН. Подкрепленные дополнительными методически-практическими данными, соображения наши были сообщены в 1926 г. на Всероссийской конференции СПОН и, в дальнейшей детализации, на Областном северо-западном съезде СПОН — в Ленинграде в 1927 г. Параллельно этому материал о половом воспитании трудных детей зачитывался в виде цикла лекций на центральных курсах работников СПОН в 1925 и 1927 гг. и на центральных курсах инспекторов Наркомпроса.

Особое, специальное внимание автора было уделено вопросу о месте полового воспитания в пионерской работе. Проработанный практический материал по этому вопросу был сообщен в лекциях на московских губкурсах пионерработников в 1925 г. и, в дальнейшей детализации, на центральных пионер-курсах в 1927 г.

Врачебно-педологическая сторона нашего научно-методического материала, помимо ряда научных конференций, была опубликована в докладах на пленумах II Всесоюзного съезда Наркомздрава по охране здоровья детей и II Всесоюзного врачебно-сексологического съезда (1925 т.) в Харькове.

Таким образом, материал, предлагаемый в книге, касается всех секторов полового воспитания (нормальное детство, пионерработа, трудное детство) предварительно профильтрован через разнообразные и широкие круги работников педагогики и педологии, причем профильтрирован не только в теоретической, но и в практической его части, так как лег на протяжении ряда лет в основу широкой практической работы по половому воспитанию. Благодаря связи пишущего с местами, опыт практических работников в этой области был внимательно учтен, и в методические указания внесены дополнения, уточнения, а иногда и изменения.

Очевидно, назрела возможность литературного объединения всего этого до сих пор разрозненного материала. Предлагаемая книга, составленная по предложению Отдела подготовки персонала Наркомпроса, является такой первой попыткой литературного синтеза, проделанной автором за минувшие годы работы в области полового воспитания. В книге, конечно, серьезно учтены и все критические замечания, адресованные нашим прежним, разрозненным литературным выступлениям по половому вопросу. Более специальные разделы полового воспитания прорабатываются автором особо, в отдельных брошюрах («половой вопрос и пионерработа», «половой вопрос и комсомол»).

А.З.

Январь 1928 года.

I. Место полового воспитания в общей педагогической системе

«Ни программы ГУСа, ни общие учебно-методические указания не дают нам вех, как проводить половое воспитание», — пишет нам один из провинциальных корреспондентов. «Между тем чрезвычайно часто именно половой вопрос оказывается камнем преткновения для осуществления самых лучших педагогических заданий». «Как связать половое воспитание со всей учебно-воспитательной работой?» Это массовый крик работников социального воспитания.

«Как нам быть со школьным флиртом, с детским кокетством, с влюбчивостью ребят, с онанизмом их, с порнографией, с вопросами на половые темы и т. д.» — таков вопль многих сотен записок и писем, адресованных нам педагогами.

«Каково место врача в области полового воспитания, каковы его права и обязанности в этой ответственнейшей части педологии?» — спрашивают нас более вдумчивые педагоги, и спрашивают не без основания, так как далеко не всегда и далеко не все врачи знают свое действительное место в области полового воспитания. Они часто либо недоучитывают свою роль, либо чрезмерно высоко ее оценивают, а потому не доиспользуют те богатейшие ценности, которые могут быть реализованы в этой области самим педагогом.

«В какой мере можем мы опираться на западные методические указания по половому воспитанию? Достаточно ли приемлемы эти методы с общественной, советской точки зрения?» — полные здорового скептицизма, спрашивают нас наиболее квалифицированные, наиболее идейно зрелые советские педагоги. Попыткой ответа на эти первоочередные вопросы является все нижеследующее.

Основные принципы, характеризующие место полового воспитании в общей системе советской педагогики, понимаются нами следующим образом:

а) Нет особого, специального полового воспитания, оторванного от обычной учебной и воспитательной работы.

б) Нет ни одного момента учебно-воспитательной работы, где бы не включался в той или иной степени элемент полового воспитания.

в) Нет ни одного возраста детства, где в той или иной степени не учитывался бы среди других факторов воспитания также и половой фактор.

На основе этих принципов и строится вся сложная, многообразная система так называемого полового воспитания.

II. Общие научно-биологические предпосылки полового воспитания

А. Начатки половой жизни появляются с раннего детства

Педологические исследования последних десятилетий неопровержимо установили, что предвестники половой жизни появляются у ребенка задолго до того периода, когда он уже вполне созревает в половом отношении. Буржуазное общественное мнение встретило это открытие со злобой, считая, что те, кто находят уже у детей зародыш половой жизни, позорят детство. Ханжеская причина этой злобы ясна: половое влечение представлялось «чистой совести» буржуазии грехом, падением, и естественно, что «чистое детство» должно было быть свободным от этого «греха». Пролетарская мысль не считает сексуальность грехом, и ханжеские «страхи» нам не свойственны, — вот почему советские педологи[164], невзирая на разногласия в ряде других вопросов, не постеснялись единодушно признать этот несомненный научный факт.