Белые погоны - Александра Лисина

с мастером Даэ в гостиницу и зашел в ванную, у меня руки еще подрагивали. Когда я ожесточенно смывал с себя кровь наставника, в моем теле бурлил настоящий коктейль из злости, ярости и неутоленной жажды мести.

«Эмма, ты сможешь заблокировать мои эмоции на время турнира полностью?» — спросил я, когда понял, что в одиночку действительно не справлюсь.

«Конечно, Адрэа».

«Тогда сделай это, пожалуйста. И не снимай блокировку до тех пор, пока я не скажу».

* * *

К тому времени, как объявили начало турнира, я был предельно, невероятно, просто нечеловечески спокоен и чувствовал себя так, словно меня до ушей накачали стимуляторами и анальгетиками одновременно.

Мысли были четкими, ясными. Сердцебиение — ровным. Ни грамма волнения, ни толики беспокойства… ничто в целом свете не могло поколебать моего вселенского спокойствия.

На сегодня в планах у организаторов стояло всего два боя, по итогам которых должны были определиться финалисты. Победители пройдут в финал, чтобы послезавтра сразиться за первое и второе места, а проигравшие, соответственно, будут биться, чтобы поделить между собой третье и четвертое.

— Лэн Адрэа Гурто и лэн Сол Босхо! — объявил начало первого поединка голос из динамиков.

Я молча расстегнул идентификационный браслет, положил его на соседний стул, после чего поднялся и направился к рингу.

Сегодня меня никто не провожал и не напутствовал. Тэри и его наставник, если и присутствовали на турнире, то уже в качестве зрителей. Где-то там, высоко, откуда им было до меня не докричаться. Мастер Даорн находился на операции. Мастер Даэ не пришел. Тогда как его телохранителя я вообще не видел, потому что со мной его не пустили, а если он и находился поблизости, то спрятался весьма профессионально.

Когда я поднялся на ринг и обозначил короткий поклон будущему противнику, Сол Босхо позволил себе скупую усмешку, а затем его губы слабо шевельнулись.

Один… два…

— «Как тебе турнир, Гурто? Нравится?» — прочитал я, к счастью, не почувствовав больше ни злости, ни ярости, ни раздражения.

Три… четыре…

— Хэтж! — скомандовал судья, одновременно отступая за магическую защиту.

Воздух вокруг меня начал тихонько потрескивать.

Пять… шесть…

Я так же молча сел на пол, скрестил ноги и закрыл глаза.

Семь… восемь…

На моей коже возникли и стремительно набухли несколько тарнов крохотных серебристых точек, одна за другой начавших подниматься в воздух и пока еще медленно сдвигаться по невидимой оси.

— Эй, Гурто, ты что, спать надумал⁈ — ошарашенно спросил Босхо, когда я замер и перестал дышать.

Девять… десять…

И точек стало в несколько раз больше, а образованная ими спираль все явственнее набирала обороты.

— Ну ладно, — пожал плечами Сол, когда снова не услышал ответа, и в его руках затрещало жаркое пламя, усиленное налетевшим порывом ветра. — Так даже проще. Я раньше домой вернусь.

Одиннадцать… двенадцать…

Второе зрение подсказало мне, что Босхо молниеносно развернул на ладони громадный огненный шар и, особым образом его закрутив, с силой швырнул в мою сторону.

Тринадцать!

Я открыл глаза и, увидев летящий в мою сторону, прямо на глазах набирающий силу и разрастающийся огненный ураган, спокойно улыбнулся.

Огонь был силен. Многократно усиленный магией ветра, он за считанные мгновения из обычного шара превратился в настоящее огненное чудовище, готовое пожрать на своем пути кого угодно, причем живьем и прямо с костями.

У магии огня и впрямь имелось немало преимуществ. А в сочетании с магией воздуха она и вовсе превращалась в неистового зверя. Против того удара, с какого начал поединок Босхо, никого щита бы не хватило. Многие из тех, кто пытались выбить его с турнира, на этом в свое время и погорели — он бил слишком сильно, слишком мощно, чтобы его можно было удержать. И, как правило, выносил противника с полигона с одного, максимум с двух таких ударов. Судя по всему, парня несколько лет натаскивали именно на такие, яростные, неудержимые, по-настоящему пробивные техники, против которых была бесполезна обычная защита. Даже земля бы сейчас против такого тарана не устояла. Ни лед, ни какая другая стихия…

По крайней мере, поодиночке.

Но я не зря столько времени потратил, чтобы изучить его манеру боя. И очень даже не зря взял за основу молнии, к которым добавил немного магии ветра.

Когда шквал огненного ветра налетел на мою неспешно вращающуюся, еще только-только набирающую силы и обороты спираль, он сработал как самый обычный ветер для ветряка… или как бурный поток воды для неторопливо вращающейся водяной мельницы. Ударив со всей своей мощи по созданным мной невидимым лопастям, он, вместо того, чтобы пробить их насквозь, соскользнул по ним, как по скользкой горке. Тарны моих молний от удара вытянулись в длину, одновременно с этим забирая у неистового смерча его свирепый напор. Приняв его на себя, мои молнии не только моментально закрыли бреши в этой своеобразной защите, но и вращение резко ускорили. Иными словами, спираль, получив могучий толчок, стремительно разогналась, развернулась, перехватила обрушившийся на нее ветер. И в тот же миг провернулась, буквально выдув его к дайновой бабушке наверх, словно пар от кастрюли, а затем закинула под самый потолок, где его принял на себя готовый к любым неожиданностям магический купол.

Причем все случилось так быстро, что Босхо даже рта раскрыть не успел.

Магия есть магия. Это рассказывать всегда долго, тогда как на деле это было буквально: вжух и все. Вот только-только налетел ураган, обхватил со всех сторон мой необычный щит и вдруг р-раз, весь ветер словно в дымоход вытянуло, оставив на его месте совершенно невозмутимого и невредимого меня и мою уже выстроившуюся, полностью сформированную, сотканную из множества маленьких молний защиту.

— Это еще что⁈ — ошарашенно спросил Босхо, когда я спокойно поднялся и сделал ему приглашающий жест.

Впрочем, долго он думать не стал, а вместо этого создал еще несколько огненных шаров, побольше, после чего без раздумий швырнул их меня. Прямо на ходу создал еще одну партию, которую отправил следом. Затем отправил в довесок целый отряд воздушных лезвий, дисков, буров и даже парочку молотов в придачу.

И точно так же искренне опешил, когда все его снаряды или развеялись, или отскочили в его собственную защиту, которая их благополучно и добила. Тогда как моя спираль закрутилась еще быстрее, превратившись уже не в обычный водоворот, а в полноценную живую стену, в которой то и дело посверкивали маленькие молнии, а между ними тихонько пел призванный мною ветер, который при должном умении мог