Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид

не смел пойти за нею; он остался над магнолией, которая как бы повторяла:

— Никогда, никогда, никогда!

Глава XI. ОТЧЕГО ОН НЕ ПРИХОДИТ?

В этот вечер Елена Армстронг думала о Чарльзе Кленси с горечью. Ведь теперь она знала, что есть другая женщина, которая бодрствует, ожидая его и думая о нем с грустью.

В двух милях от плантации полковника Армстронга, у дороги, проходившей мимо этой плантации, стоял дом, весьма скромный в сравнении с домом плантатора. Это был опрятный домик с черепичной кровлей. Такие дома встречаются в южных штатах, хотя гораздо реже, чем в северных, и в них живут люди беднее плантаторов. Они тоже считаются плантаторами, но только менее состоятельными, имея несколько невольников и обладая землею от двадцати до пятидесяти десятин.

Жилище, о котором мы сказали, лежавшее в двух милях от усадьбы полковника Армстронга, принадлежало Чарльзу Кленси; он жил в нем с матерью. Она была вдова и не имела других родственников.

Муж ее был разорившийся ирландский дворянин, прибывший в Нэшвиль, столицу Теннесси, куда в прежнее время переселилось много хороших ирландских семейств. Там он и женился на ней. Она родилась в Теннесси, но происходила от старинных пионеров Каролины, переселившихся в Америку в конце XVIII века с Робертсонами, Гинесами, Гардингами и Брэдфордами, оставившими своим потомкам нечто дворянское, или, по крайней мере, имя, достойное уважения и обыкновенно заслуживавшее его. В Америке, как и везде, ирландцы не обогащаются, в особенности дворяне, привыкшие к мотовству и потому всегда находящиеся в стесненном положении.

Так случилось и с капитаном Джеком Кленси, получившим за женою состояние, которое он поспешил растратить на пирушки с друзьями, так что принужден был переселиться на Миссисипи, где земля была тогда дешевле.

Купленное им здесь имение было неудовлетворительно, и он собирался уехать в Техас, привлекавший тогда колонистов. Он послал туда сына. Молодой человек провел там год в поисках удобного помещения, и возвратился с благоприятными вестями. Но к моменту его возвращения капитан Кленси был уже в могиле.

Это случилось за несколько недель до начала нашего рассказа. Чарльз старался утешить мать, которая, казалось, не в состоянии была перенести обрушившегося на нее горя.

И вот сегодня ее вновь одолевало предчувствие несчастья. На закате солнца она уселась на крыльце, жадно прислушиваясь к малейшему шуму.

Чарльз ушел на охоту с утра. Она знала, что он любил это занятие с детства и особенно пристрастился к нему после возвращения из Техаса. Мать извиняла его, если он возвращался даже и поздно.

Но сегодня он запаздывал больше обыкновенного: животные удалялись уже на ночлег в свои убежища, а он никогда не охотился при свете факелов.

Что же могло удержать его после захода солнца?

Одно только могло объяснить его отлучку — это любовь. С некоторых пор мать, следившая за сыном заботливым взором, заметила его рассеянность, слышала вздохи, выходившие из глубины его сердца, а служанка сказала ей по секрету, в кого он был влюблен.

Она была довольна. Ни одной девушки во всем соседстве она не желала в невестки так горячо, как Елену Армстронг, не за ее красоту, не за высокое общественное положение, а за благородный характер.

И, припомнив собственную молодость и свои свидания с отцом Чарльза, она извиняла сына.

И только когда часы пробили полночь, она начала серьезно думать о нем, потом ею овладело беспокойство и, наконец, страх. Почему он не возвращается после полуночи? Миссис Кленси догадывалась, что любовь велась в секрете, и это не слишком ей нравилось. Она думала, что ее сына презирали за бедность. А между тем Елена Армстронг не должна, не смела быть вне дома. Ей давно уже следовало быть в постели. Стало быть, не она удерживала ее сына.

Наконец взошла луна, смолкли ночные звуки леса. Пробило час после полуночи, а сын не возвращался.

— Где же может быть Чарльз? Где это он так задержался? — задавала себе бедная женщина вопросы, те же самые, что несколько часов назад вырывались из уст Елены. То были слова, внушенные страстью, одинаково сильною и, конечно, чистою.

Обе тревожились, но как различны были их переживания! Девушка считала себя униженной, покинутой, а мать — мучилась предчувствием, что у нее нет более сына.

Спустя некоторое время это предчувствие подтвердилось — она увидела приближающуюся собаку своего сына, покрытую грязью и кровью. Ужаснувшись от горя и тревоги, миссис Кленси лишилась чувств, и была перенесена в дом верным невольником, единственным, который у нее остался.

Глава XII. ПОСЛЕДНИЙ ВЗГЛЯД НА ЛЮБИМЫЕ МЕСТА

В тот же день, задолго до рассвета, тяжело нагруженный фургон выехал из ворот имения полковника Армстронга. Теперь это имение стало собственностью Ефраима Дарка.

За фургоном выехала старая семейная карета, в которой сидел полковник Армстронг и его дочери.

Путь кареты был недалек, только до Натчеза, откуда пароход должен был увезти пассажиров по Красной реке. Дорога в Натчез была так дурна, что полковник решил выехать заранее, чтобы прибыть вовремя.

Кроме того, столь ранний выезд был обусловлен тем, что Армстронгу не хотелось, чтобы соседи видели его унижение.

Оба экипажа до рассвета прибыли в старинный красивый город Натчез, расположенный на одной из немногих высот, которые встречаются вдоль Миссисипи и называются Чиказ-Бльюст.

Всходило солнце, когда путешественники были уже на пароходе, и прозвонил третий звонок.

Вскоре полковник и его дочери смотрели в последний раз на город Натчез, в лучшем обществе которого Елена несколько лет слыла красавицей. Но не мысль отказаться от скипетра королевы красоты или променять роскошную жизнь на бедную вызвала слезы на глазах Елены. Бедняжка охотно перенесла бы все это и даже больше, если бы Чарльз Кленси остался ей верен.

Но все ли было кончено? Нет, по крайней мере, относительно ее самой. Что же касается его, то в обществе молодой креолки, о которой сказывал Дик Дарк, он, без сомнения, скоро должен был забыть и клятвы и нежные слова, которые говорил ей под магнолией.

Но сможет ли она забыть его? Нет, если только в Техасе не протекает мифологическая Лета.

Если б она знала все, что произошло в лесу между Кленси и Дарком! И она узнала бы всю правду, если бы семейство Армстронг не оставило свой дом задолго до рассвета и подождало несколько часов. Да, все изменилось бы, по крайней мере, относительно предмета ее рассуждений; она узнала бы новость, которая объяла бы всех троих ужасом. И, может быть, для нее легче было бы узнать, что Кленси мертв, нежели неверен ей.

Но пароход