Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

Но оставаться без матери, на попечении незнакомых людей ему ещё не доводилось. Кристина боялась, что он будет слишком уж взволнован и испуган. Придётся с ним поговорить, объяснить, почему ему необходимо пожить без мамы, утешить и успокоить… Хотелось верить, что разлука продлится недолго. Если ко всем её тяжёлым переживаниям добавится ещё и тревога о сыне, жить будет куда сложнее. От этой тревоги она станет уязвимее, чего допустить ни в коем случае было нельзя.

Вот бы здесь был Генрих… Кристина безумно скучала по мужу. Иногда от осознания того, как долго его нет рядом и как нескоро он вернётся, хотелось заскулить, зарыдать и всё бросить. Так не хватало его самого, его взглядов, прикосновений и слов… Такая пустота была в душе, так тяжело было просто существовать, не слыша его голоса… Кристина хотела написать ему, но потом поняла, что понятия не имеет, куда отправлять письмо. Доехал ли он до Льорке, столицы Фарелла, или ещё нет? Никаких вестей об этом не было. Поэтому придётся ждать, когда напишет он сам, и тогда уже делиться своими переживаниями и невзгодами.

А ждать было уже просто невыносимо.

— И да, ещё кое-что, — вновь подал голос Хельмут, откинув волосы и поправив воротник своего чёрного с серебром камзола. — Если ты думаешь, что Джойс отправился к Элис, может, и ей тоже стоит написать?

— Стоит, — кивнула Кристина с улыбкой — эта мысль ей очень понравилась. — Если она захочет войны, можно попросить её о переговорах, выслушать её условия…

— Для начала опиши все достоинства Джойса так, чтобы она ни за что не захотела заключать с ним союз, — усмехнулся Хельмут. Затем он потянулся к чистому куску пергамента, обмакнул перо в чернильницу и уверенно сказал: — Диктуй.

* * *

Всю дорогу до границы Джеймс был подозрительно тихим и спокойным. С одной стороны, это не могло не радовать, а с другой — напрягало и вселяло тревогу. Кристина настолько привыкла к пугающему поведению своего сына, что это внезапное, странное спокойствие не могла воспринимать как должное. Он вёл себя просто идеально, во всём её слушался, не плакал и не капризничал. Да и к тому, что ему неопределённое время придётся пожить без матери, тоже отнёсся вполне сдержанно.

Кристине бы радоваться, а она тревожилась. Не хотелось расставаться с Джеймсом, несмотря ни на что. Не хотелось оставлять его с ненадёжной Луизой.

На границе она не сдержалась и заехала в Вэйд, к Анжелике — сестре Альберты и новоиспечённой правящей герцогине. Её новый замок ещё не был до конца отстроен, но жить в нём уже было можно: на небольшом искусственно созданном холме за короткий срок возвели крепостную стену и несколько жилых башен внутри, а сейчас отстраивалось второе крепостное кольцо и сторожевые башни на нём. Может, если всё обойдётся и грядущая война не принесёт разрушений, ещё через год замок будет окончательно готов.

Герцогиня Анжелика приняла Кристину радушно, но без особой радости. Оно и понятно: смерть сестры стала для девушки тяжёлым ударом. Через полтора года после окончания войны она вышла замуж за младшего сына герцога Смита и буквально на днях родила уже второго ребёнка от него. Кристина была и на свадьбе Анжелики, и на церемонии имянаречения её старшего сына — девушка тогда выглядела такой бесконечно счастливой… И это счастье было напрочь уничтожено Кристининым решением отправить дядю в Кэберит в сопровождении Берты.

Давно она не испытывала такого болезненного, давящего чувства вины.

К нему добавлялись ещё и стыд и неловкость из-за того, что приходилось оставлять Джеймса. Кристина и так не считала себя хорошей матерью — будь она хорошей, её ребёнок точно был бы счастлив, — а теперь, решив увезти сына из дома и посвятив всё своё время розыскам Джойса и подготовке к войне, и вовсе изводила себя обвиняющими мыслями. Кем будут считать её люди, когда узнают, что сделала Кристина? О чём будут говорить за её спиной?

Она старалась гнать прочь эти мысли, но разговор с Анжеликой их только усугубил.

Анжелика не слишком походила на Альберту: невысокая, с пепельно-русыми волосами и тонким, хрупким телосложением, она напоминала принцессу из сказок, тогда как Альберта была её верным рыцарем. И тем больнее было сейчас смотреть на неё, бледную, хмурую, убитую горем и буквально потерявшую связь со всем миром.

Кристина не знала, что ей сказать и как выразить своё сочувствие. Все слова ей казались бессмысленными и пустыми. Чем они помогут? Слова не ослабят горе, не заполнят пустоту внутри, мёртвого они не вернут. Да и кто знает, вдруг они заденут Анжелику, которая в смерти сестры определённо винит именно Кристину…

Они молча шли по замковому коридору, в котором ещё стоял запах свежей побелки и влажного камня. Анжелика смотрела себе под ноги, сжимая пальцами левой руки манжет правого рукава. Кристина бросала на неё короткие взгляды, но всё никак не решалась заговорить, да и присутствие с ними Джеймса несколько смущало. Впрочем, он же маленький ребёнок, что он может понять… Ему до их разговоров, скорее всего, и дела нет.

— Анжелика, мне… мне жаль, — подала голос Кристина.

— Да, вы уже говорили, — холодно отозвалась девушка.

Это задело Кристину, но, собственно, именно такой реакции она и ожидала.

— Я имею в виду… Альберта погибла из-за меня. Она выполняла задание, данное мной, а потому…

— Но всё же не вы её убили, — прервала Кристину Анжелика, подняв на неё мутный взгляд. — Никто не мог знать, чем обернётся это задание. Да и она наверняка сама вызвалась, да?

— Да, — кивнула Кристина, вынужденная это признать, хотя это и могло выглядеть неумелой попыткой защититься. — Может, если бы я сама поехала…

— То погибли бы вы, и что бы мы все тогда делали? — горько усмехнулась Анжелика, заправляя тонкую прядь за ухо. — Думаю, времена, когда Нолд остался без хозяина, будут помнить ещё долго.

— Но ведь это несправедливо, — заметила Кристина. — То, что она, а не я…

— Смерть редко бывает справедливой, — отозвалась Анжелика.

Вдруг она замерла и тревожно огляделась, словно перестала понимать, где находится, или вспомнила что-то донельзя пугающее… Хотя, казалось бы, что может быть более пугающим, чем осознание смерти единственной сестры? Затем Анжелика вдруг взглянула на Джеймса, и её лицо озарилось странной безмятежной улыбкой.

Кристина вздрогнула.

— Простите, я… я зайду к сыну, — виновата улыбнулась Анжелика. — Не могу надолго оставлять его одного. — Эти слова Кристина восприняла как намёк, упрёк в свою сторону. — Прошу, подождите, я провожу вас после. — Приоткрыв одну из дверей, она встрепенулась и добавила: —