Статьи - Сергей Волков

Вообще распространенное заблуждение — полагать, что взрослые люди могут в массовом порядке «перевоспитываться» и менять свои убеждения. Отдельные люди — да, могут (как могут и втайне исповедовать совсем другие), но не социальный слой или даже его часть. (В отношении основной массы населения об убеждениях вообще не стоит говорить, поскольку она обрабатывается СМИ, и если такая обработка достаточно длительна, то убеждения большинства населения всегда такие, какие хочет власть.) Базовые стереотипы идейно-политического «происхождения» членов правящего слоя чрезвычайно сильны и значат для каждого из них очень много, поскольку люди понимают, что принадлежат к этому слою только потому, что когда-то в прошлом был установлен именно тот порядок, который вывел в люди каждого из них.

Нынешняя Франция, скажем, очень далеко ушла от своей революции XVIII в. и сколько всяких переворотов потом пережила. Нынешний ее политический истеблишмент может быть в большинстве и не связан генетически с сокрушителями монархии, за нелестный отзыв о якобинцах никого на гильотину не тащат, можно и монархическую демонстрацию провести, и престолоблюститель спокойно в стране проживает. Но режим, в основе которого до сих пор лежат идейно-политические принципы именно той революции, монархии по определению враждебен и ее восстановления, не уничтожив сам себя, допустить не может. Какая-нибудь «шестая» республика вроде бы и другая власть, чем «первая», за революцию и цареубийство на том основании, что они республиканцы, с какого-нибудь Миттерана или Ширака теперь не спросишь, но власть-то их «оттуда». Живет и здравствует потому, что когда-то был уничтожен ancien regime.

Вот почему все более полная реставрация советчины руками нынешних властей есть опаснейшая перспектива. Реванш советской идеологии в этом случае, может быть, и не будет таким ярким, шумным и всеобъемлющим, каким был бы в случае прихода к власти Зюганова, в отличие от последнего пройдет, скорее всего, тихо и, возможно, без физических жертв в виде посаженных и расстрелянных, но будет иметь чрезвычайно вредные последствия именно с точки зрения возможности идеологической борьбы с ним. Потому что (по той же причине, по которой национал-большевизм опаснее неприкрытого ортодоксального коммунизма), прикрываясь остатками российского декора, советский режим сможет делать вид, что его не существует, что он давно свергнут и отводить критические стрелы от советскости (чего с ней бороться, если ее давно нет), направляя их в другую сторону.

Так вот надо полностью отдавать себе отчет в том, что все это время, и тем более сейчас, когда ельцинский режим окончательно продемонстрировал свою приверженность ленинскому наследию и полное нежелание (или, если угодно, неспособность) выйти за рамки советской государственно-политической традиции, советско-коммунистический режим в России продолжал и продолжает существовать.

Соответственно к этому режиму и всем его институтам и надо относиться (так, как белые всегда относились к советскому режиму), понимая, что он лишь относительно меньшее зло, чем откровенные зюгановские коммунисты, причем разница между ними становится тем меньше, чем благожелательнее к последним ельцинский режим относится. И ни в коем случае не поощрять его претензий на наследие исторической России. Вот совсем недавний пример подобных поползновений. Ельцинское поздравление по случаю 80–летия Ленинградского военного округа гласит: «Ваш округ — старейший в стране. Его воины — наследники славных традиций дружинников Александра Невского и солдат Петра Великого». О какой, позвольте, стране идет речь? Если о России, то старейший ее округ был создан не в 1918, а в 1862 году, если о Совдепии — то верно, только создатели Ленинградского округа наследство Александра Невского и Петра Великого втоптали в грязь, а наследников их уничтожили. Тут бы и сказать Ельцину, что он, если хочет, вправе почитать большевицких преступников, только пусть тогда в связи с подобными датами и называет имена Ленина и Троцкого, а не пристегивает к их творениям имена правителей исторической России. Только кто скажет?

Кстати, совершенно естественно, что округ именно Ленинградский, а не Петербургский. За исключением лишь единичных имен, которые удалось вырвать из советской традиции на самом гребне антикоммунистических настроений в 1990–1991 гг. все в этой сфере (а она из самых «знаковых») остается по-прежнему. Крупнейшие регионы и 8 лет спустя именуются Ленинградской, Свердловской (тут не повлияло даже переименование городов), Ульяновской, Кировской областями. Территорию исторической России продолжают поганить имена ее врагов и разрушителей. Соответствующие наименования и сейчас носят более 100 только относительно крупных населенных пунктов (городов и поселков городского типа), не считая многочисленных сел и деревень. Среди них есть, конечно, города Маркс и Энгельс, 13 в разных вариациях связано с именем Ульянова-Ленина, 10 — Кирова, 5 — Дзержинского, 4 — Орджоникидзе, 3 — Куйбышева, 3 — Калинина, 2 — Володарского, а также Свердлова, Буденного, Чапаева, Фрунзе, Фурманова, Щорса, Киквидзе, Котовского, Кингисеппа, Тутаева и т. д. и т. п. Кроме того, 7 именуются в честь Октябрьского переворота, столько же — в честь Советов, еще 7 — Красной армии и Красной гвардии, 5 — комсомола, еще десятки — в честь коммунистических праздников и т. д. Ну и разумеется, топонимия абсолютно любого города представлена полным набором имен из большевицких «святцев».

Сейчас режим стремится стабилизироваться, вбирая в себя еще более красную чем он оппозицию и по-возможности полнее сливаясь с ней идеологически. В этих условиях его лозунг «Больше стабильности!» неминуемо означает «Больше советскости!». Стабилизация ему необходима для предотвращения любых действительных перемен, которые (при таких-то обстоятельствах) по большому счету могут быть направлены только в одну сторону — в сторону изживания коммунистической идеологии. Таким образом, нынешний режим, с одной стороны, стремится законсервировать советскую государственно-политическую традицию, а с другой — создать впечатление, что эта традиция уже была ликвидирована в августе 1991 г., и, следовательно, никакой другой революции больше не требуется, и даже помышлять об этом не должно. Тогда как всем, кому дорога историческая Россия, должна быть ясна необходимость возвращающей страну на путь ее естественного развития подлинной контрреволюции. Над подготовкой ее и следует работать, помня, что во благо ей все, что хоть в какой-то мере способствует демонтажу советско-коммунистического идейно-политического наследия, которое есть зло абсолютное и должно быть разрушено «до основания» — то есть именно так, как 80 лет назад большевиками была разрушена российская государственность.

1998 г.

Белое движение на современном этапе

Сегодня очевидно, что начавшееся 80 лет назад Белое движение, как бы кому-то ни хотелось навсегда его похоронить и забыть о нем, продолжает жить и в настоящее время. Не только потому, что в эмиграции еще продолжают существовать белые организации — наследники Белой армии и даже живы некоторые участники Белой борьбы, но, главным образом потому, что в течение последнего десятилетия им удалось передать эстафету этой борьбы молодому поколению в России. Тот факт, что в условиях советского режима, после многолетней идеологической обработки и воспитания целых поколений в чисто советском духе, в новом поколении (родившихся в 50–60–х годах) стало возможным (не как исключение, а весьма распространенное явление) появление людей, самостоятельно пришедших к мысли о правоте Белой Идеи, является лучшим доказательством ее бессмертия.

Сейчас Белое движение в стране обретает организационные формы, во главе которых призван стоять отдел РОВСа, и представлено целым рядом организаций, разделяющих идеологию Белого движения. Почему и для чего это движение вообще существует? Очевидно, что Белое движение, возникшее в защиту уничтоженной российской государственности, должно и будет продолжаться до тех пор, пока не будет выполнена та основная задача, ради которой оно возникло. Эта задача — ликвидация идейно-политического наследия совершителей большевицкого переворота и восстановление национальной государственности в ее исторических границах.

Никакой другой задачи основоположники Белого движения никогда не ставили, их жертвенность была направлена на то, чтобы ликвидировать главное зло — паразитирующий на теле страны советский режим, преследующий не имеющие ничего общего с интересами российской государственности цели установления коммунистического режима во всем мире и отрицающий российскую государственность самим фактом своего существования. Во имя этой цели в Белом движении объединились люди самых разных взглядов, сходившиеся в двух главных принципах: 1) неприятие большевицкого переворота и власти интернациональных преступников, 2) сохранение территориальной целостности страны, нашедших воплощение в емком лозунге: «За Великую, Единую и Неделимую Россию».