Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бойцы с недоумением посмотрели в ту сторону, куда указывал рукой младший политрук, и заметили, что там из кустов на них направлены стволы винтовок, пулеметов. Оторопело оглянулись вокруг и увидели, что вся поляна окружена. После минутного замешательства, сконфуженные, начали проворно становиться в строй.
- Ну вот, так-то лучше, - заключил довольный Маринин, оглядывая строй. - Можно хоть поговорить, как военный с военными.
Подошел сержант Стогов.
- Составьте список пополнения нашего отряда, - приказал ему Маринин. - По красноармейским книжкам - с указанием частей, места рождения, призыва и времени принятия воинской присяги. Документы смотреть внимательно.
- Есть!
Стогов принялся за дело, а Маринин продолжал знакомиться с отрядом.
- Коммунисты есть?
- Нет, молодежь все. Комсомольцы есть.
- Я комсомолец!
- И я.
- И я.
- Я тоже! - раздавались голоса.
- Прекрасно, - радовался Петр.
Вдруг его внимание привлек стоявший на левом фланге человек с зелеными петлицами на гимнастерке; в каждой петлице - по два кубика. Сам коренастый, плотный, и очень знакомое лицо... Вглядевшись в него, Маринин вдруг узнал... Семена Либкина! На носу техника-интенданта не было, как всегда, очков, и от этого лицо его казалось каким-то странным, чужим. Близорукие глаза непрерывно щурились.
- Техник-интендант Либкин? - шагнул к нему Петр.
- Ах, это вы, юноша? - без особого энтузиазма ответил тот. - Слышу знакомый голос, а распознать без очков не могу... Теперь узнаю.
Отошли в сторонку, чтобы не мешать сержанту Стогову составлять списки.
- Удивительная встреча! - все еще не мог прийти в себя Петр.
- А чему удивляться? - устало ответил Семен. - Я сейчас бы не удивился, если б даже самого себя в лесу встретил.
25
Начались взаимные расспросы.
Либкин поведал Маринину историю своего побега из плена.
- Задушил одного гада, а майора перепугал до смерти и выскочил из самолета. Добро, что взлететь "юнкерс" не успел... Ну а потом - в рожь, в кустарник. Удирал, сколько сил было. Только вот очки потерял! - сокрушался Семен. - Теперь слепой. Заметил ночью в поле коня, хотел поймать, чтобы подъехать на нем. А подойти боюсь - никак не разберу, где у него хвост, а где грива. Вдруг цапну за зад, а он ногой в зубы. Так и пошел пешком... А под утро познакомился с председателем колхоза, - Либкин указал глазами на пожилого красноармейца-усача, который разговаривал со Стоговым. Любопытные вещи рассказывает!
Стогов же недоумевал: перед ним стоял в красноармейской форме усатый дядька с морщинистым, загорелым лицом и, показывая военный билет, убеждал, что он добровольно вступил в Красную Армию, разжился по дороге обмундированием и сейчас пробирается на фронт.
"Диверсант", - с холодком в сердце подумал сержант Стогов, но не знал, как убедиться в своей догадке.
В это время подошел Маринин. Взял военный билет усача, полистал его, посмотрел на новенькое, чуть примятое обмундирование, в которое был одет председатель колхоза, и приказал: "Пойдем, поговорим".
Председатель рассказал действительно невероятную историю... Родом он из небольшого села, которое затерялось среди лугов и болот в средней пойме Припяти. Колхоз его из-за недостатка пахотной земли маломощный. Главное богатство артели - сенокосные луга.
И вот за два дня до начала войны в село пришли три командира - майор и два капитана, все в летной форме. Потребовали собрать правление колхоза.
На правлении показали свои документы и объявили: дальние луга колхоза занимаются на неделю для нужд Красной Армии. Будут маневры. За потраву сена командование вносит в кассу артели компенсацию - сумму денег, которую назначит колхоз.
Председатель колебался: с районом надо бы посоветоваться. Но тут же майор объяснил, что вопрос согласован с областью и, больше того, луга уже оцеплены красноармейскими постами. Надо объявить населению, что появляться там никому не разрешается.
Делать было нечего. И если говорить по правде, колхоз даже выигрывал: сено в этом году зародило так, что не хватит рабочих рук вовремя убрать его. К тому же командиры не торговались - согласились уплатить сумму, которую назначило правление. Затем подписали договор в двух экземплярах, закрепили его гербовой печатью. Оформили бумагу для перечисления воинской частью денег на банковский счет колхоза.
А ночью крестьяне видели, как мигали на дальних лугах огни, слышали рокот приземлявшихся там самолетов.
Только спустя несколько дней после того, как началась война, председатель узнал ужасную правду: на луга его колхоза садились немецкие самолеты, выгружали они там отряды автоматчиков, легкие танки, горючее, боеприпасы. Узнал случайно, после того как в селе появились немецкие мотоциклисты, и председатель, сев на лошадь, умчался в луга, чтобы предупредить своих. Но вместо своих увидел пепельные мундиры гитлеровцев и желтокрылые "юнкерсы" с черными крестами на фюзеляжах.
Маринин был потрясен. Как все просто! И как все страшно! Многое фашисты взвесили: любовь и доверие народа к Красной Армии, чью-то беспечность, оторванность далекого села от районного центра... Но ведь самолеты немцев пересекали нашу границу не один и не два раза! А самолет не муха! Замечали же их, докладывали... Неужели никого не беспокоило, куда и зачем они летают? Где и кто те люди, которые должны отвечать за это?.. Многое казалось непонятным. Ведь слышал же Петр, что первые часы после начала войны не было приказа открывать огонь по врагу. Где-то в высших штабах не верили, что на границе не провокация, а решительные боевые действия германской армии...
А сейчас, когда Петр услышал рассказ председателя колхоза, ему впервые стало страшно оттого, что он может погибнуть. Казалось, он узнал, понял такое, чего не знают, не поняли там, за линией фронта, да и в самой Москве... Надо обязательно выйти к своим, чтобы рассказать все.
Вдруг вспомнил, что из отряда дезертировал пулеметчик Ящук. Скорее, скорее уходить от этого места, запутать следы!..
Не стали дожидаться ночи. Назначив головной и боковые дозоры, Маринин скомандовал отряду двигаться вперед.
26
Одиннадцатый день шла война...
Отдых в глубине леса близ шоссе, по которому катился непрерывный поток немецких танков, артиллерии, грузовиков, был тревожным. Отряд Маринина ждал ночи, чтобы незаметно переправиться через небольшую с заболоченными берегами речку Птичь - приток Припяти.
Перед вечером из разведки вернулась группа солдат. Старший группы доложил Петру:
- Путь разведан до дороги, что идет за Птичью с севера на юг. Дорогу можно перейти в любое время. Когда возвращались, то в лесу, в двух километрах отсюда, обнаружили замаскированную машину. На посту стоит красноармеец - уже пятый день. Ждет, что за ним вернутся...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Поднятые по тревоге - Иван Федюнинский - Биографии и Мемуары
- Исповедь сталиниста - Иван Стаднюк - Биографии и Мемуары
- Исповедь сталиниста - Иван Стаднюк - Биографии и Мемуары
- Люди не ангелы - Иван Стаднюк - Биографии и Мемуары
- Конец Грегори Корсо (Судьба поэта в Америке) - Мэлор Стуруа - Биографии и Мемуары
- Фрегат «Паллада» - Гончаров Александрович - Биографии и Мемуары
- А внизу была земля - Артем Анфиногенов - Биографии и Мемуары
- Фридрих Ницше в зеркале его творчества - Лу Андреас-Саломе - Биографии и Мемуары
- Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн - Биографии и Мемуары