Предначертание - Эйприлинн Пайк

Если это вообще возможно.

Отойдя на несколько футов, Дэвид вогнал Эскалибур в землю по самую рукоятку и потащил вдоль, словно плуг.

— Что ты делаешь? — удивился Тамани.

— Копаю ров.

— Ров? — растерянно переспросил Тамани.

— Распространение яда не прекратится, — Дэвид продолжал копать, — но по крайней мере через корни он будет ползти медленнее. Какая-никакая отсрочка.

Тамани позволил себе слабо улыбнуться:

— Блестящая идея.

— Тэм? — тихим осипшим голосом позвала Юки.

Она с трудом поднялась, однако смогла пройти лишь несколько шагов. Тамани перекатился навстречу, подхватил ее и бережно положил на землю. Удивительно, сколько усилий потребовало даже такое простое движение.

«Да уж, яд нешуточный», — подумал Тамани. И ведь он получил неглубокую царапину. Рана Юки была гораздо опаснее — и, возможно, сама по себе угрожала жизни.

— Тэм, я очень сожалею. Обо всем. — По белоснежной щеке скатилась одинокая слезинка, блеснув в сумеречном свете. Юки всхлипнула и робко отвернулась, прерывисто дыша. — Я не понимаю, как она…

— Юки…

— Когда я увидела пожар в Академии, то подумала… Я так испугалась…

— Юки, прошу тебя. — Он не хотел заново переживать тот ужас.

— Я просто… не хочу умирать, зная, что ты меня ненавидишь.

— Тс-с! — Тамани поднес ладонь к ее лицу, вытирая слезинку. На щеке Юки осталась тоненькая дорожка пыльцы. — Юки, я не ненавижу тебя. Я…

— Помнишь, после бала? Когда ты привел меня к себе?

Тамани захотелось крепко зажмуриться. Когда он солгал ей? Так низко и отвратительно предал? О да, он помнил.

— Я собиралась все рассказать. Хотела перейти на вашу сторону и бороться с Клеа. Ты был прав — я всегда ее боялась. Но той ночью, с тобой, я почувствовала себя сильной. Всемогущей. И я хотела попытаться.

— Да. — Тамани притянул Юки к себе, как на зимнем балу. Только сейчас он обнимал ее искренне. — Прости, что не дождался.

— Ты выполнял задание, — прошептала она. — Когда Дэвид втолкнул меня в тот круг, я рассвирепела… Мне надо было сделать то же самое. Сотрудничать с вами. Даже сидя в кругу, я могла поговорить с тобой. А я не стала, потому что была в бешенстве.

— И не мудрено. Я знал, что ты влюбилась в меня, и использовал это против тебя. Это самый ужасный поступок в моей жизни.

— Тс-с. — Юки прижала палец к его губам. — Не надо извинений. — Она говорила совсем тихо: видимо, берегла силы, а может, их совсем не осталось. — Я хочу, чтобы ты просто лежал тут, как будто я все сделала правильно с самого начала. Как будто я доверилась тебе и перешла на твою сторону, и ничего этого не случилось. Я хочу представить, что сотни фей не погибли из-за моей слабости и нерешительности. Что… что у нас с тобой был шанс.

Скрепя сердце, Тамани погладил Юки по темным блестящим волосам. Даже обнимая ее, он думал о Лорел. Увидит ли он ее вновь? Будет ли целовать и ласкать, как тогда в старом доме? Но нет — даже если он доживет до ее возвращения, то ни за что не прикоснется к ней.

Он не заметил, что мурлычет мелодию, пока Юки не отстранилась.

— Что это?

— Что? А, это… колыбельная. Ее пела моя мать.

— Колыбельная фей?

— Когда-то я так думал, — грустно улыбнулся Тамани.

— Спой мне. — Юки свернулась калачиком у него на груди.

Дэвид, Клеа и ее солдаты словно растворились в непроглядной ночи, и только Тамани тихо и немного сбивчиво пел песнь о Камелоте, которую заучил, сидя на руках у матери.

Иль в час, когда луна взошла,

Селяне, завершив дела,

Вздохнут: «Знать, песню завела

Волшебница Шалот»

Он заглянул в светло-зеленые глаза Юки, полные слез. Ее подбородок дрожал от боли, причиняемой ядом и раскаянием. Тамани прекрасно понимал, что она чувствует. Ему хотелось убаюкать ее по-настоящему, чтобы она ушла из жизни во сне, не страдая. Смерть была ему не в новинку, но, хотя он переживал гибель друзей — чаще, чем мог даже вспомнить, — никто не умирал у него на руках. И сейчас ему было очень страшно.

Но он не оставит ее до конца.

Лишь рыцарь Ланселот

Сказал, шагнув за круг людей:

«Она была всех дам милей.

Господь, яви же милость ей,

Прекраснейшей Шалот!»

— Альфред, лорд Теннисон, — сказала Клеа, когда Тамани умолк, и от ее голоса словно разрушились неведомые чары. Даже Дэвид застыл, слушая песню. Он смерил Клеа суровым взглядом и снова продолжил копать ров. — Не сомневаюсь, трюкачи переделали ее на свой манер, — безучастно добавила она. Юки лежала с закрытыми глазами на плече Тамани. Если она и слышала язвительное замечание Клеа, то не подала виду.

— Тэм?

— Да?

— А у нашей истории может быть счастливый конец?

— Надежда есть всегда, — через силу сказал он, не веря, что Юки доживет до завтра: яд был слишком силен.

Юки слабо улыбнулась и покосилась на Клеа, которая снова уставилась на звездное небо. Тамани чувствовал, как девушка сжимается от страха при виде своей наставницы.

— Я больше не хочу ее победы. И я могу ей помешать.

— Нельзя убивать Клеа, — сказал Тамани, втайне желая этого. Но он все еще верил в Лорел.

Юки покачала головой:

— Ее план сработает, только если она подчинит себе Зимних. Когда я умру, она убьет остальных, и вы все останетесь тут навеки. И даже если Лорел найдет способ… Вы всегда будете зависеть от них. Это несправедливо. Я… я должна была кое-что сделать… раньше. Быть может, так я искуплю свою вину. — Она вгляделась куда-то вдаль, потом снова повернулась к Тамани. — У тебя есть что-нибудь… металлическое?

— Металлическое? — растерянно переспросил он.

— Вещество должно совпадать, — ответила она, как будто это что-то объясняло.

— М-м… сейчас. — Поддерживая ее одной рукой, он закатал брючину и вынул небольшой метательный нож из ножен на ноге. — Подойдет?

Юки взяла клинок.

— Прекрасно. — Она поверхностно и часто дышала; по ее щекам катились слезы, а голос дрожал. — Мне потребуется много сил. Я… я не знаю, долго ли протяну, когда закончу.

— Не говори так, — шепнул Тамани.

— Нет, я это чувствую. — Юки затряслась в рыданиях. — Пожалуйста, не бросай меня. Обнимай, пока я не уйду.

— Что ты?

— Сокузай. — Юки положила ладони на лезвие. — Искупление.

Из-под ее пальцев стало разливаться теплое сияние. Клеа, прищурив глаза, молча наблюдала за ними. Тамани был уверен, что за его спиной ей ничего не видно, но на всякий случай накрыл пальцы Юки рукой.

Юки резко вдохнула, и Тамани прижался лбом к ее виску. Нахмурясь, она сжала ладони еще сильнее. От нее исходил такой мощный поток силы, что Тамани невольно вспомнил верхние залы дворца: ему захотелось вскочить на ноги и бежать, но он заставил себя перебороть страх. Свет стал понемногу гаснуть, и вскоре его затмили звезды.