Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

мог бы стать консервационный блок с энергосферой, но на последних локациях нам перестали выдавать даже обычное снаряжение, что тут говорить о столь уникальных предметах.

Поэтому мне остается только… да ничего мне не остается, кроме как снова уповать на собственное везение. Если так задуматься, то двадцать семь процентов — это не так уж и мало. Чуть больше четверти, а значит, почти треть.

С этой мыслью в голове и улыбкой на губах я и уснул.

* * *

Кронос с кряхтеньем вылез из медицинской капсулы, поставил босые ступни на теплый пол и тяжело вздохнул. Сипло прокашлял в кулак и смахнул со лба капли пота. Только что ИскИн провел анализ его организма и выявил несколько пугающих патологий. Печень, легкие, почки и часть кишечника срочно нуждались в замене. Обколотый стимулирующими инъекциями и обезболивающими препаратами, распорядитель турнира еще мог продолжать существование, но именно, что существование, а не жизнь.

Надежда на случайно выявившиеся омолаживающие функции нейроинтерфейса у альрийца рухнули несколько дней назад, а чертов нейроконструктор так и не продвинулся ни на наш к решению проблемы старения. Перспектива замены органов не радовала, но, похоже, у Кроноса не оставалось ничего другого, как снова к ней прибегнуть.

Пропиликал голопланшет. Сообщение? Но от кого?

Распорядитель турнира поднялся на ноги, сдавленно крякнул и медленным шагом направился к столу. У него были личные апартаменты в комплексе Арены, однако вот уже несколько дней он ночевал в своем кабинете. Страх смерти, который усилился и трансформировался в какую-то уродливую форму после паралича, теперь перетек в навязчивую идею, что его в любой момент может кто-то подстеречь и убить. Здесь, в кабинете, он находился под защитой охранных систем, а в его личных покоях не было даже видеонаблюдения. В глубине души Кронос понимал, что опасения излишни, что никто не сможет причинить ему вреда, однако ничего поделать с собой не мог. Страх сдавливал ему горло стальными тисками.

Медленно сел в кресло, прильнул к голопланшету и, чуть прищурившись, глянул в полупрозрачный экран. Отправителем сообщения был… у распорядителя турнира глаза поползли на лоб, а кожа на лице привычно съехала влево… сам первый канцлер Империи.

Грудь сдавило легочным спазмом, а к голове прилила кровь. Перед глазами все расплылось, Кроносу стало дурно. Страх накатил новой волной, но уже куда более разрушительной и зловещей, чем ранее.

Первый канцлер Империи никогда не отправлял сообщения просто так. За ними всегда скрывалось что-то пугающее и разгромное. Требования, за невыполнение которых грозило как минимум снятие с должности, а как максимум — полная отставка. В последний раз это была «просьба» разобраться с обнаглевшим альрийцем, но с этой проблемой распорядитель турнира справился. Во всяком случае, он так думал.

Но что же сейчас, в столь поздний час, могло потребоваться первому канцлеру? Неужели он снова будет спрашивать об альрийце?

Кронос дрожащим пальцем дотронулся до сенсорной панели, инстинктивно выпрямился, едва не вскочив на ноги, и затаил дыхание.

Перед ним возникла голограмма высокого тощего человека с крючковатым носом. Первый канцлер был одет в привычный строгий темно-серый костюм с нашивкой эмблемы Локсийской Империи на левой стороне груди.

Кроносу захотелось прокашляться, но он сдержался. На лбу опять выступили капли пота.

— Это сообщение ты увидишь только утром, что в целом ничего не меняет, — заговорил первый канцлер, в голосе как обычно присутствовал повелительный тон. — Я долго думал и пришел к решению, что мне не помешало бы посетить вашу планету. Я прибуду с небольшой делегацией через четыре дня, как раз за несколько дней до завершения турнира. Хочу лично присутствовать на церемонии закрытия игр. Мои предшественники, насколько я знаю, тоже этим занимались. К тому же это положительно должно сказаться на лояльности наших граждан. Ну и скажу сразу: у меня есть кое-какое дело лично к тебе. Поэтому, Кронос, я хочу, чтобы ты подготовился к моему прилету. Сопровождение из космопорта мне нужно, я прибуду на личном корабле напрямую в ваш комплекс. Насколько мне известно, у вас имеется небольшая космпристань как раз для таких случаев. Не пугайся, инспектировать вас никто не будет, для этого у нас имеются соответствующие службы.

Голографический силуэт растворился. Первый канцлер никогда не здоровался и не прощался. Он как зловещий призрак дьявола из преисподней — внезапно появлялся, давал распоряжения и испарялся.

Сердце распорядителя игр гулко застучало. Такой поворот событий он не ожидал. Голова уже не кружилась, но в ней словно поселилось какое-то поганое мелкое существо с маленьким молоточком, которое неотрывно лупило им по мозгам.

За свою долгую карьеру Кронос неоднократно принимал на Арене первых канцлеров и даже самого императора. Но это происходило давно, еще в период становления Локсии, как самостоятельного галактического государства. Тогда эти проныры шастали по всей Империи и совали свои носы во все щели, чтобы показать народу, что они заинтересованы не только в политической, но и в общесоциальной жизни. Потом, когда связи укрепились, визиты стали происходить все реже и реже, а затем и вовсе прекратились.

Но что же первому канцлеру потребовалось сейчас?.. Обозначенные им причины — это бред, ширма, скрывающая истинные намерения. Но в чем тогда они заключаются?

И тут Кроноса словно окатило бетонной плитой по голове. Конечно же!.. Ну, конечно же! Первый канцлер хочет прилететь к ним лишь с одной целью — чтобы наградить его, Кроноса, за неисчислимые заслуги и многолетний стаж преданной работы. Не зря ведь он сказал, что у него есть к нему какое-то личное дело.

Губы на лице распорядителя игр непроизвольно растянулись. Он, наконец, выдохнул с облегчением. В глубине души разлилось приятное тепло. Наконец-то, его заслуги оценят! Наконец, он получит то, к чему так долго шел. Разумеется, еще рано что-то утверждать, но вывод ведь напрашивается сам собой. Кронос умело вышел из неловкой и даже опасной ситуации с альрийцем, поначалу, конечно, допустил оплошность, но потом быстро ее исправил. Завтра «Covit-19» должен будет сработать, и все встанет на свои места. К тому же распорядитель игр извлек максимум выгоды из сложившейся ситуации, вывернулся из, казалось бы, безвыходного положения, предложив идею внезапной кончины альрийца на глазах у миллионов зрителей. Вот за все эти гениальные ходы и умелую изворотливость первый канцлер и решил, наконец, наградить его.