Вопреки - Латинская Надежда

стула и подошла ко мне.

– Не интересно. Если это все – можешь идти.

Мне показалось, что она сейчас расплачется. Видимо отказы получает она нечасто, и принимать не умеет.

Выпроводив ее и захлопнув за ней дверь, я тут же увидел вылетевшую из спальни злую Алину. Спасибо что хоть ей хватило ума не выходить из комнаты.

Пройдя на кухню, я вылил уже остывший кофе. Следом за мной влетела Алина. Она молчала, но вид у нее был такой, словно она думает, что разгромить.

– Будешь торт? – я кивнул на стол.

Метнув взгляд в ту сторону, она подлетела, схватила еще не открытую коробку за бантик, и выбросила в мусорную корзину. Нож, пожалуй, стоило убрать.

– Не могу поверить! Вот же… шлюха.

– Алина, не ругайся.

– Шлюха, шлюха, шлюха, – не слушая меня, малышка закрыла уши руками и продолжила говорить.

Притянув ее ближе, я заткнул ее поцелуем:

– Будешь моей девушкой?

Она удивленно заморгала, будто осмысливая, что я только что сказал.

– А до этого мы кем были?

– Я не предлагалл ведь, поставил перед фактом. А тепереь видишь, все серьезно. Ну так как, будешь?

– Буду, – выдохнула она.

Дома я старалась вести себя как можно тише. Не хотелось лишних склок с мамой. Не хотелось портить воспоминания о вчерашнем дне.

Я как обычно сидела в классе и никого не трогала. Я, молча, читала параграф по истории, как сзади послышался знакомый противный голос:

– Девочки, вы же знаете, к кому я вчера ходила?

Судя по всему, Дина имела в виду Яна. После того, как ее стайка подружек захихикала, она нарочито громко произнесла:

– Я пришла к нему, принесла тортик. Он позвал меня на чай.

– Так у вас было? – чересчур счастливым голосом произнесла Маша. Ну да, это же будет такая сплетня.

– Нет. Но все к тому шло. Говорю вам, девки, он меня чуть прямо на своем кухонном столе не разложил, – хотелось встать и возмутиться, что она ему нафиг не сдалась.

За своим увлекательным рассказом она не заметила, как прозвенел звонок. Лишь фраза Яна вернула ее к действительности:

– Сафонова, кто, что и где разложил, будешь рассказывать не на моем уроке, – ее подружки тут же захихикали, будто знали какую-то великую тайну. – И слезь с парты. Много сидеть вредно, целлюлит раньше времени заработаешь, – после этой фразы блондинка спрыгнула со стола и практически покраснела от злости.

После этого началась перекличка.

– Арефьева, Астахов, Белова… – даже не верится, что за последнее время столько всего произошло. Пожалуй, последние несколько месяцев были самыми насыщенными за всю мою жизнь. Внезапно кто-то стал тормошить меня за плечо и вместе с этим одновременно, я услышала насмешливый голос:

– Романова.

– Что?

– Ничего. Я уже третий раз твою фамилию произношу. В каких облаках ты летаешь?

– Извините.

– Рассеянная такая, – по классу прошел смешок. Что вы, это же очень весело, когда шутят над тихой девочкой. Смеяться всем обязательно.

– Ну что поделать, любовь, – я развела руками и мечтательно закатила глаза к потолку.

На губах брюнета заиграла понимающая улыбка, а затем он произнес:

– Договоримся на будущее: заниматься любовью нужно дома. И мысли эти оставлять там же, – от его слов я почувствовала, как у меня начинают гореть щеки. – И это относится не только к Романовой, - после этого он, как ни в чем не бывало, продолжил перекличку.

Как только закончились все уроки, я не спеша собрала сумку и пошла в раздевалку. Как только я забрала пуховик и стала его надевать, ко мне подошел Денис, один из моих одноклассников.

– Алин, у тебя правда кто-то есть?

– В смысле? – я удивленно на него посмотрела. Я редко от него слышала простое «привет», а теперь он вдруг интересуется моей жизнью.

– Там, на уроке, ты сказала про любовь.

– Да, правда. У меня есть любимый человек. А почему ты интересуешься?

– А непонятно? Ты мне нравишься.

Честно говоря, я впервые оказалась в подобной ситуации и не знала, как реагировать. Я должна ему сказать, что у него нет шансов, но я просто боюсь его обидеть.

– Не стоит, Денис. Мне никто кроме него не нужен, пойми.

– Хорошо. Просто если что, знай, что есть человек, которому ты небезразлична, – его слова звучали очень искренне. Он ловким движением рук поправил шарф на моей шее. Только я хотела поблагодарить его и за шарф, и за его слова, как застыла на месте.

– Астахов, Романова, свои нежности оставьте вне стен школы, – от грубого холодного голоса, я буквально вздрогнула.

– Ян... Маркович…

– Ян Маркович, ну что вы себя не помните в школьные годы? – весело усмехнулся Денис и положил руку на мое плечо. Ян посмотрел на нее таким взглядом, будто сейчас сломает.

– Помню, – произнес он.

Денис все так же продолжал улыбаться и не замечал настроения учителя. Я же немного грубо скинула с себя руку парня. Прозвенел звонок и Денис, попрощавшись, ушел на тренировку по баскетболу. Мы с Гордеевым  остались в коридоре одни.

– Ты злишься? – я боялась посмотреть на него сейчас. Не знаю почему, но я чувствовала себя виноватой в том, что он сейчас в таком состоянии.

– Нет, я рад, что к тебе клеится озабоченный подросток.

– Он не… Я не… Постой, ты ревнуешь? – с удивлением обнаружила я. – Это ни к чему, ты же знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен, – да, школьный коридор не совсем подходящее место для выяснения отношений, но выбирать не приходится.

– Знаю, – самодовольно усмехнулся он.