Оперативный резерв - Людмила Макарова

– Выпустите меня, я туда не поеду! Вы обещали! – заголосила она.

– Карина, не дергай водителя, – с тихой угрозой предупредил Спешилов. – Как только мы убедимся, что ты нам не врешь, мы сдадим тебя Темным, как и обещали.

Карина ойкнула, шарахнулась от Никиты, упала на сиденье и жалобно завыла, размазывая слезы по лицу. Сурнин молча вдавил педаль в пол.

– Все решат, что я специально… Мне никто не поверит! Отпустите меня! Вы еще хуже Темных, – запричитала Карина. – Останови машину… А если я все это увижу?! Мне всю память из-за вас вывернут! Пожалуйста, останови машину! – умоляла она Никиту, отчаявшись достучаться до него любым другим способом – Саша был начеку.

Карина, дьявольски талантливая в некромантии, в прямом противостоянии не тянула даже на четвертый уровень Силы.

Никита свернул на Ботаническую улицу, совсем чуть-чуть не доехал до цели и вдруг с визгом затормозил, словно внезапно внял Карининым мольбам.

– Что случилось? – спросил Саша.

Сурнин бросил руль и, не оборачиваясь, посмотрел на напарника в зеркало заднего вида.

– Есть сумеречный канал, – тихо сказал он.

– Не может быть! – воскликнул Спешилов. – Я полностью блокирую ей выход в Сумрак.

– А это не разговор, Саша. Нас ищут через одну из ее коллекционных пташек. Или не через одну… Считай, она связалась со своим офисом через дрона, да, Кариночка? Патруль уже близко?

Та всхлипнула, подняла спинку сиденья и осторожно похлопала кончиками пальцев вокруг глаз, высушивая слезы. Пальцы у нее и в самом деле непритворно дрожали.

– Был бы еще ближе, да ты хорошо водишь, а они не понимают, что происходит, – обиженно сказала Карина, скривив губы. – Я не хочу вместе с вами подыхать в ночи во имя Иных и людей. Без вас у меня есть хоть какой-то шанс! – прошептала она.

– Саша, выходи из машины! – вдруг сказал Сурнин. – Забери ее и сдай. Ты единственный, кто выкрутится в такой ситуации. И Басоргину позвони!

За Карину можно было выторговать для сил Света небывалые преференции… И еще больше потерять, если учесть, как жестко Светлые взяли ее в оборот.

– А ты? – спросил Спешилов, не двинувшись с места.

– Я проверю Ботаничку и свяжусь с вами. Давай!

Никита стремительно перегнулся через взвизгнувшую пассажирку, распахнул правую переднюю дверь и грубо вытолкал Карину на обочину, не оставив Саньку выбора. Тот ругнулся сквозь зубы, выскочил из машины и погнался в Сумраке за Темной колдуньей, бросившейся навстречу еще невидимому за поворотом патрулю Дневного Дозора.

* * *

В сумеречном мире, поглотившем большую часть растений, Ботанический сад навевал странные мысли о бренности бытия. Редкие деревья, уцелевшие в размытом сером мареве, превратились в безобразных карликов, среди которых причудливо изгибались витые стволы древесных исполинов. Их раскидистые игольчатые кроны таяли в дымчатых небесах. Густые заросли реального мира предстали осыпающимися лабиринтами с тончайшими стенками, спрессованными из переплетенных ветвей.

Огромная территория ночного парка тонула в недвижном прохладном тумане.

Никита постоял, прикидывая, сколько сил отнимут у него здесь заклинания вроде «ясного взора» или «истинного зрения», и наугад прошел вперед, лелея слабую надежду объять необъятное. Получалось, что проще выйти, как сказал Санек, «в реал» и сосредоточиться на поисковой магии, не выкладываясь раньше времени.

Раздосадованный Никита сделал еще несколько шагов и остановился как вкопанный, увидев впереди невесомую паутину. Тончайшие нити, едва различимые, равно лишенные Света и Тьмы, не похожие ни на одно из поисковых заклятий, колыхались в лениво клубящемся воздухе, и где-то в неведомой глубине, где они становились отчетливо видимыми, сидела раскинувшая их проклятая марионетка.

«Саша, Карина не соврала, он где-то здесь!»

Никита попятился, облегченно вздохнул, развернулся и нос к носу столкнулся с демоном, небрежно игравшим извивающимся хлыстом. Наверное, в человеческом мире парень считался красавчиком. На первом слое Сумрака черты лица немного искажались, губы на смуглом лице неестественно горели алым, в волосах, словно залитых дегтем, отчетливо проступали черные полированные рожки. С одеждой творилось что-то странное: демон стоял перед Никитой в обычных брюках на ремне и кожаных ботинках, ничуть не изменившихся в Сумраке, но с голым торсом, густо поросшим черной щетиной.

– Андрей Старков, Дневной Дозор, – представился Темный, чуть растягивая слова. – Что тебя сюда привело, Светлый?

Сурнин с досады прикусил губу. Это проблема. Уровень выше, и опыта явно не занимать. Такого не припугнешь, как Альберта, с ним не договоришься, как с истеричной некроманткой, и не одолеешь в поединке, если до этого дойдет. Карина недооценила родной Дозор. Кое-кто прекрасно понимал, что происходит и за кем из Светлых стоит отдельно проследить.

– Я на службе, я не имею права отвечать на вопросы, свяжитесь с моим руководством, – буркнул Сурнин.

– Может, мне сесть запрос написать? – нарочито небрежно произнес Темный. – Что за ребячество? Кроме свеженького знака Ночного Дозора, я никаких символов не вижу. Ты еще Инквизитором назовись, – неприязненно предложил он. – Выходим из Сумрака!

– Да пошел ты, – негромко сказал Никита.

Глаза мага расширились, и Сурнин не сразу сообразил, что он смотрит куда-то мимо, за его правое плечо. Сверкающая змея, напоенная темной магией, вырвалась из правой руки чужого дозорного и рассекла застывший воздух, едва не чиркнув Никиту по скуле. Он отскочил и резко обернулся. Огненная плеть Андрея ударилась в сложную конструкцию, сотканную из острых осколков зеленоватого стекла, которую сжимал в руках бывший зэк Толян.

Изначально принадлежавшее человеку тело не изменялось. В поношенной куртешке и надвинутой на глаза трикотажной шапочке сумеречный убийца выглядел как обычный бандюга. Только вместо битой бутылки он держал наперевес граненую стеклянную пушку, лупившую чистой Силой. Звук был таким, словно под водой несколько раз бабахнуло тяжелое орудие. Никита вскрикнул, инстинктивно пригнулся и едва устоял на ногах. Огненная змея дрогнула, запуталась в кольцах, свернулась и рассыпалась. Темного мага отшвырнуло шагов на двадцать. Оставляя за собой еле видимый шлейф разрушенного «щита», он с размаха впечатался спиной в витой каменный ствол.

Дерево дрогнуло до самой игольчатой кроны, поддерживавшей мутные небеса, и недавний противник медленно сполз по стволу на землю. Убийца сделал шаг и снова поднял граненую конструкцию. «Так погибли Матвей и Подгорный, – вдруг подумал Сурнин, глядя, как изо рта Андрея Старкова, сделавшего судорожный вдох, стекает тоненькая струйка крови. – Санек не успеет».

– Стой, сволочь! – рявкнул он и вышел наперерез, подняв соткавшийся из Света барьер.

Толян остановился, глядя на него исподлобья. На лице бывшего зэка неожиданно отразилась какая-то странная внутренняя борьба. Может быть, раньше никому из жертв не приходило в голову с ним разговаривать?

– Что тебе нужно? – спросил Никита. – Кто тебе нужен?

Увы, диалог оказался коротким.

– Я всех нашел! – проскрипел враг. – Ты не Хозяин.

Следующий удар продавил «щит» и опрокинул Никиту на землю. Адская пушка стреляла, а точнее – давила в непрерывном режиме, добивая поверженного противника. В глазах поплыл красный туман. Никита нашарил на груди прозрачную сферу, сжал в руке и провалился на второй слой. Какая разница – тень или муть в глазах? Главное, что Сумрак пустил его глубже, а в груди, выжигая страх и боль, запульсировало еще одно сердце и в следующий миг взорвалось ослепительно-белым смерчем.

Опьяненный вырвавшейся на свободу Силой Никита вскочил на ноги и растопырил пальцы. Хрупкое оружие треснуло, брызнуло осколками, враг отступил, сквозь облако стеклянной пыли бросился в вязкую тень, и Светлый маг очертя голову рванулся за ним в глубину.

Бывший зэк играючи перемешивал сумеречные слои. Над радужным песком вспыхнули и померкли чернильные звезды, вздыбились на горизонте и пропали гигантские арки, три луны бросились под ноги и снова вернулись на небосклон. Ветер обжег лицо, глаза залило Светом.

– Кто ты такой, мать твою?! – заорал Сурнин и едва не напоролся на струящееся копье, в котором переплетались Свет и Тьма. Вместо наконечника на острие крутилась черно-белая воронка, метившая в сердце.

Но Сила – неукротимая, неведомая ранее – не позволила Никите так глупо умереть. Он остановил удар, зажав смертоносный наконечник между ладонями, испускавшими дивное сияние.

Белая ярость – это свобода!

Никита нехорошо улыбнулся, смял в руках призрачное копье, подошел к отступившему врагу вплотную и изо всех невероятных сил ударил его мерцающим сгустком.

И шальная Сила иссякла так же неожиданно, как пришла.

– Ты опоздал, – прошептал Толян, упав на колени.