Любовь без имени (СИ) - Ольга Александровна Валентеева

что он по итогу сказал. Возникла мысль догнать и извиниться, только это даже в мыслях выглядело глупо. Рейм постоял на ступеньках еще немного, затем продолжил подниматься по ним в свои покои.

Принц почти сразу лег спать, однако вместо того, чтобы уснуть, долго изучал потолок над головой. Мысли лениво сменяли одна другую, и все они были безрадостными. Утром Рейм поднялся с постели с твердым намерением поговорить с Эденом и извиниться, только за завтраком брат не появился. Когда Рейм попытался попасть в его кабинет, принцу сообщили, что его величество проводит совещание с министрами. На обеде императора снова не было — видимо, затянулось совещание. И лишь ближе к ужину оно завершилось. Принц тут же поспешил на поиски Эдена.

Впрочем, долго искать не пришлось. Брат нашелся все в том же кабинете. Слуга скрылся на миг за дверью, затем пригласил принца войти.

Эден сидел за столом, опершись подбородком на скрещенные пальцы рук, и думал о чем-то своем. Казалось, появления Рейма он и вовсе не заметил. Однако стоило принцу присесть, внимательно посмотрел на него.

— Я пришел извиниться, — выдал принц. — За наш вчерашний разговор. Прости, не хотел тебя обижать.

«Я не злюсь, — написал Эден. — Да и ты не был так уж неправ. Просто ты не видел, что здесь происходило после смерти отца. Что происходило по всей стране. У дяди было много сторонников, они желали видеть меня мертвым. Теперь мертвы они, но я до сих пор не могу быть уверен, что искоренил всех, кто когда-то его поддерживал».

— Подозреваешь кого-то конкретного? — уточнил Рейм.

«Если бы подозревал, этот человек уже отправился бы в тюрьму, — ответил Эден. — В том-то и дело, что я не могу назвать имен, Рейм. Поэтому и прошу тебя быть осторожным. Ты сейчас легкая мишень, цель для моих врагов».

— Я понимаю, брат. Но я уже не ребенок, у меня десять фамильяров.

«Врагам будет достаточно одной секунды, чтобы причинить тебе вред».

— Эден…

«Идем ужинать, у меня с утра еще крошки во рту не было», — написал брат, давая понять, что разговор окончен. И все же Эден не понимал его до конца! Об этом думал Рейм, когда их небольшая семья собралась за ужином. Они с братом выросли слишком разными. Эден по-прежнему был уверен в своей неуязвимости. В том, что он заметит опасность раньше, чем кто-то успеет причинить ему вред, и примет меры. А Рейм видел: брат ошибается. И надо быть осторожнее, надо… Был ли он, тот единственный совет, который следовало дать Эдену? Увы, Рейм не знал.

После ужина он собирался встретиться с Викторией — раньше у нее хватало обязанностей, как у фрейлины принцессы. Рейм уже шел к подруге, когда его остановил слуга.

— Ваше высочество, вам просили передать письмо, — сказал он, протягивая принцу запечатанный конверт.

— От кого оно? — спросил Рейм, увидев, что подписи нет.

— Сказали, вы сами знаете, — ответил слуга.

Рейм отошел в нишу у окна и, предварительно прошептав формулу магического барьера, распечатал конверт. В нем действительно находилось письмо.

«Если вам не безразлична судьба Рендории, и вы готовы исправить ошибки прошлого, приходите завтра в пять часов вечера на площадь Трех фонтанов. Вас будут ждать».

Рейм пробежал взглядом по скупым строчкам. Занятно… Видимо, его визит к Фонтейру все же не прошел зря. Пойти? Естественно. Разве не этого он добивался? Выйти на заговорщиков, убедить, что перед ними свой человек, которого можно возвести на престол. Само письмо принц скомкал и опустил в карман, чтобы потом сжечь. Не хватало еще, чтобы Эден увидел. Значит, завтра… Что же, вот он, его шанс послужить своей стране, и надо обязательно им воспользоваться.

Глава 19

Целительская магия и ее подводные камни

Элиза уехала. После отъезда единственного человека, который все еще связывал ее с родиной, Жени ощутила себя и вовсе одинокой. Ей хотелось запереться в спальне и никого туда не впускать, оплакать свои потери, но слез не было. И права быть слабой тоже не осталось. Теперь здесь ее дом. Здесь будущий муж, человек, к которому она до сих пор не знала, как относиться. Император Эден. Три дня Жени просила его пить настойку, и лишь на третий направилась в кабинет его величества, чтобы оценить результат.

Эден, ожидаемо, работал. Жени уже поняла, что император не из тех людей, которые спускают все на советников и министров. Он старался сам вникнуть в важные дела государства, мимо его взгляда не проходил ни один закон. Наверное, это утомительно, но его величество не жаловался. Уж точно не ей.

Женевьева попросила слугу доложить о ее приходе. Даже подумалось, что ей предложат зайти в другой раз, однако слуга быстро вернулся и распахнул перед ней двери кабинета его величества.

Эден отодвинул какие-то листы и жестом указал невесте на кресло.

— Что-то случилось? — спросил он, а Жени поймала себя на мысли, что уже не вздрагивает, когда слышит в уме его голос.

— Вы три дня пили зелье. Мне хотелось бы взглянуть на эффект, — ответила она. — Позволите?

— А если не позволю? — Эден усмехнулся.

— Тогда зачем пили?

— От него хорошо спится, — признал император. — Я уже много лет не просыпался позднее шести часов утра, а вчера поднялся в восемь и чуть не опоздал на собственное совещание.

— Хороший отдых нужен всем, — заметила Женевьева. — А теперь позвольте мне поработать.

Она подошла к его величеству, опустила пальцы на его шею и зашептала заклинание целительского видения. Так, через прикосновение, действовать было легче, просто не всем нравится, когда их касается посторонний. Впрочем, Эден сидел неподвижно и не мешал. Его кожа была теплой, и Жени чувствовала, как бьется его пульс: очень быстро, и лишь это выдавало волнение.

Принцесса сосредоточилась, разглядывая тело Эдена измененным зрением. Поначалу все было так же, как и в прошлый раз: никаких намеков на болезнь, только тока магии не видно. Но Жени не сдавалась.

— Не сопротивляйтесь моей силе, Эден, — попросила она. — Я хочу помочь.

Император вздохнул и постарался расслабиться. А это что?

Крохотная черная точка, сразу и не заметишь, как раз в области горла. Но стоило Жени на ней сосредоточиться, как она ощутила темную пульсацию заклинания. Все эти годы оно жило и существовало, невидимое для окружающих, однако болезненное для самого Эдена. Принцесса окутала точку своей магией, потянула… и выпустила, потому что Эден вдруг закашлялся и вцепился пальцами в горло, его лицо стремительно побледнело, и вместо того, чтобы вытаскивать занозу, Женевьева сняла приступ удушья и влила свою силу в тело императора. Тот глубоко вдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Решили меня убить? — его голос в голове послышался тихо-тихо.

— Если бы хотела, стоило дать