Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия

К ней приставили медсестру, но отношение не изменилось, нас всех заставили относиться к ней нейтрально.

— И что с ней стало после?

— Через год меня перестали к ней подпускать. Выставили охрану, запугивали, один раз даже избили.

Но один раз все-таки позволили увидеть.

Правда, дочери моей там уже не было.

Меня довело это до ручки. Я полез с ними в драку. Думал, убью его, вот этими руками, гада этого…!

А он взял и растворился.

Я думал, у меня голова уже поехала. Я все из-за дочки переживал, все думал, как к Маргарите подойти, да и рассказать ей обо всем, уже сил никаких не было!

Да и Алину мне очень и очень жалко. До сих пор!..

Ну, и начал Алину искать. Искал, искал… и нашел…

— И где ты ее нашел?

Валерий поднял глаза:

— В Чернобыле.

***

Порывы ветра задрали полы длинной юбки. Носок туфли легко подцепил обломок графита и оброкинул его в чернеющую под ногами пасть.

Внизу раздался глухой стук.

Ветер принес прохладу откуда-то издалека, растрепав длинные волнистые волосы. На фарфоровом лице появилась довольная улыбка. Бешено забилось сердце, ударяясь о ребра. По венам пошло напряжение, разряды коснулись одежды и спустились на бетон под ногами.

Грудь клетка то поднималась, то опускалась, вдыхая кислород, наполненный радионуклидами.

Легкое, будто невесомое, тельце медленно воспарило.

— Несите сюда, быстро!..

Девочка испуганно вздрогнула и, опустившись на землю, спрыгнула вниз, в жерло реактора.

“РОБОТ ИДЕТ ПО БЛОКУ”

“На помощь ликвидаторам пришла наша передовая робототехника”

— Простите, а где можно увидеть ту самую передовую робототехнику?

— Катись отсюда к чертям собачьим, пока я тебе все зубы не повыбивал!

— Нам нужно немедленно изобрести свою собственную робототехнику для сохранения жизней чернобыльцев!

— Робот оригинальной конструкции?

— Да поскорее!

— Это же возможность хорошо заработать…

— А может, лучше не надо?

— Я вам головы поотрываю, если вы этого не сделаете! На кону миллион ни в чем не повинных жизней, а вы решили отлынивать, чертовы тунеядцы! Даю вам неделю, если робот не будет испытан, отправитесь под трибунал!..

— Итак, дорогие наши курчатовцы, вам предстоит испытать отечественного робота, созданного специально для сохранения жизней людей, работающих в Чернобыле. Возражения не принимаются. Робот страшно дорогой, и мы, как и вы, отвечаем за него головой.

Несчастным курчатовцам оставалось только вздохнуть.

— Ну, как прошли испытания?

Тяжелый вздох:

— Мы все засняли на телекамеру, вечером будем показывать начальству, там все и увидите.

Вечером предстояла демонстрация телефильма, если, конечно, так можно назвать десятиминутный ролик.

Руководство оперативной группы, как и создатели робота, стояли с гордо выпяченной грудью.

Шел доклад.

Сначала появилась картинка коридора, в котором должны были проходить испытания. Место это было известно своими высокими радиационными полями, которые возрастали по мере продвижения вглубь блока.

Робот стоял в боевой стойке, оператор и другие участники прятались за выступом стены.

После коротких приготовлений робот двинулся вперед.

Он благополучно прошел восемь метров и застрял, наткнувшись на металлическую трубу, лежащую поперек коридора.

По сравнению с внушительными размерами робота это препятствие выглядело жалко.

Однако преодолеть его самостоятельно данный механизм не смог.

Двое людей в белых формах выскочили из-за стены и, схватив робота, с большим трудом перетащили его через трубу.

Робот благополучно продолжил свое движение.

Пройдя три метра, он снова застрял.

Оператор в течении нескольких минут дергал различные ручки на пульте управления, но безрезультатно.

“Я же предупреждал, что не надо было расписываться за это дерьмо! Какого хрена, Юрка, ты за него расписался?! Теперь опять в рентгены лезть!”

И снова две белые фигуры подбежали к роботу и развернули его назад. Оператор буквально прыгал у пульта, но механизм оставался неподвижен. В конце концов он махнул рукой, оставив всякую надежду оживить механизм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так прошли пары минут.

Совершенно неожиданно и нелепо замахав своими щупальцами и замигав лампочками, робот, развернувшись, бросился вдоль коридора, заскрежетал и свалился на бок.

— Звук! Выключите звук!! — закричал на стоящего у телевизора сотрудника руководитель испытаний.

Опоздали.

Из динамиков телевизора на зрителей обрушились такие виртуозные ругательства, что те невольно встали.

Так в торжественной обстановке закончилась демонстрация.

— Вытащили?

— Игорь и Юра вытащили.

Маленький пластмассовый танк рассекал развалины энергоблока. Детская игрушка умело обходила препятствие, то пропадая за обломками графита, то появляясь вновь — на башенке умелые дельцы установили прибор для измерения радиации, протянув шнур на десять метров. По длинному кабелю шло питание от батарейки на пульте к электромоторчику.

Те же дельцы добавили к дозиметру измеритель температуры и закрепили сильный фонарь.

Маленький игрушечный пластмассовый танк выполнял работу охотничьей собаки, бегая впереди на поводке перед “охотниками” — исследовал завалы разрушенного блока и при случае предупреждал об опасности.

И при этом — легко отмывался от радиоактивности.

Танк почил уже весной восемьдесят седьмого года.

Для постройки собственной робототехники появилось новое предприятие “Спецатом”, созданное на территории бывшего завода “Юпитер”.

— Этот злосчастный “Спецатом” специально построили для того, чтобы издалека наблюдать за нашими с вами действиями. Мне частенько приходит в голову такая мысль. Я сомневаюсь, что после ряда неудачных экспериментов наш приятель бросил это дело и затаился.

— Это уже похоже на паранойю. Представляю, что о тебе начнут говорить газеты: “Знаменитый академик Легасов превратился в психопата-параноика! Что это — воздействие радиации на психику или неокрепший академический ум?”

После взрыва обломки реактора усеяли крышу третьего блока. Предстояло убрать их, сбрасывая в разверзнутую черную пасть.

С той же кровли медленно приближались конструкции будущего объекта “Укрытие”.

ЗГИ ЧАЭС по ЛПА —

— Заместитель главного инженера Чернобыльской атомной электростанции по ликвидации последствий аварии —

— Юрий Самойленко.

Он приехал из Смоленска, где работал на тамошней атомной электростанции.

Это все, что было о нем известно.

В его подчинении находилась команда “крышных котов”.

— Впервые здесь встречаю такую прекрасную девушку.

Мила, положив грудь на стол, слегка придвинулась к собеседнику:

— Ты что, ко мне клинья подбиваешь?

— А что такого? Да, я не скрываю, что ты мне нравишься!

— У меня муж! Я занята!

— Кого это когда останавливало…

— Меня! Мне не нравится, что за мной, будучи замужней женщиной, бегает какой-то фотоаппаратчик!..

— Я попрошу…! Фотоаппаратчик намного лучше физика-ядерщика, он хотя бы не помрет раньше жены!

Небольшая компания, состоящая из девушек, сидели неподалеку и громко смеялись, воспользовавшись коротким перерывом.

Женщины в Чернобыле работали уборщицами, посудомойками и прачками, медсестрами и врачами.

Мила, оглянувшись, бросила на ровесниц переполненный грустью взгляд и снова обратила взор на сидящего напротив фотографа-молдаванина. Его кудри забавно торчали из-под шапочки. Сам он носил усы и выглядел довольно старомодно.

— Смотрите-ка, наша Милка нашла себе кавалера! — и снова брызнул громкий смех, похожий на поросячий визг.

— Тебе что, одного мало?

— Бедная, бедная Мила!

— Они меня недолюбливают, — девушка грустно улыбнулась, опустив взгляд на пустой граненый стакан, — с тех пор, как меня назначили их главной.

Затем тяжело вздохнула:

— Наша жизнь никогда не будет прежней…