Не верь лучшей подруге! - Светлана Демидова

В квартире брата Алексея, Сашки, Наташенька чувствовала себя как рыба в воде. Здесь все были не только родными, но и рыжими. Рыжей и веснушчатой была ее любимая бабушка Оля, рыжим и невероятно похожим на ее отца был дядя Саша. Рыжими были два Наташенькиных двоюродных брата, и даже у маленькой Верочки уже золотились на макушке золотистые волосенки. Жена дяди Саши, тетя Люда, была светлой блондинкой и тоже с веснушками, благодаря которым не выпадала из общего стиля.

Разглядывая знакомую и родную компанию собравшихся за праздничным столом, Алексей удивленно усмехнулся, будто видел их впервые. Надо же! Прямо-таки маленькое государство рыжих, страна веснушчатых, княжество кудрявых и светлоглазых. И Наташенька вовсе не казалась здесь некрасивой. Она просто была больше похожа на мальчика, на Сашкиных сыновей. Эх, кабы все люди на свете были рыжими и веснушчатыми, у них с Наташенькой не существовало бы таких проблем!

– Ну и почему ты не привел свою даму сердца? – спросил Алексея Сашка, когда застолье кончилось и они уединились с ним в маленькой комнатушке, где спала крошечная Верочка. – Я так понял: она – что надо. Или опять все-таки что-то не то?

– Наталья кому хочешь даст прикурить! – ответил Алексей. – Беспорочный ангел взбесится!

– То-то я смотрю, глаза у тебя какие-то потухшие. Неужто и у этой ничего с ней не получается?

– Никак…

– Знаешь, что я тебе скажу, Леха, мужику легче принять неродное чадо, потому что сам родить не может. А бабам не нужны чужие дети, поскольку они запросто могут своих завести.

– Оксана – не баба…

– Да это я так… обобщенно и фигурально… Может, ну ее, эту твою Оксану, а, Леха?! Людмилкина сеструха, Ритуля, давно к тебе клинья подбивает. И Наташка к ней хорошо относится! Хочешь, сведем вас? Заживем большой семьей на одном этаже… – Сашка посмотрел на часы. – Кстати… она к пяти обещала зайти, маму поздравить. Сейчас пока на дежурстве… Как ты на это смотришь, а?

– Никак. Я люблю Оксану.

– Ну и что тебе с этой любви, если жить с ней невозможно! Ритка – человек хороший, ты же знаешь. Как там говорится: стерпится – слюбится… А, Леха? Жалко мне тебя!

Алексей потер руками лицо, резко выдохнул и сказал:

– Спасибо тебе, Сашка, за участие, только не смогу я ни с Ритой, ни с кем-то другим. Я уже несколько раз пробовал… ради Наташи…

– А тут будет не столько ради Наташки, потому что для нее Рита – уже давно как своя, а ради себя… Ты сразу-то не отказывайся, тем более что она о нашем разговоре ничего не знает. Через полчаса придет – ты на нее еще раз взгляни с пристрастием. Честное слово – нормальная женщина!

Алексею сразу захотелось уйти, чтобы ни на кого не глядеть ни с пристрастием, ни без него, но сделать этого не удалось. Наташенька заигралась с братьями в настольный хоккей и уходить не желала.

В начале шестого пришла Рита и при виде Алексея, как всегда, густо покраснела, а Наташенька повисла у нее на шее, визжа на всю квартиру:

– Ритуля пришла!!!

И без Сашкиных слов Алексей знал, что нравится сестре его жены. Рита всегда краснела, когда им приходилось встречаться на днях рождения в пылаевской семье, и посылала ему недвусмысленные взгляды, но почему-то никогда не привлекала его. Ее волосы были гораздо темнее, чем у Людмилы, а глаза – карими, и все же чего-то не хватало Рите: то ли живости, то ли игры ума в ярких глазах. Она казалась Алексею скучной и туповатой, хотя на самом деле он ее почти не знал. Многое ли можно понять в человеке, раза три в год встречаясь с ним за праздничным столом?..

Поскольку пришел новый человек, семейству Пылаевых опять пришлось сесть за стол и снова праздновать, и говорить тосты, и улыбаться. Последнее давалось Алексею с трудом. Судя по всему, Сашка уже успел доложить матери о его очередных бедах, потому что она поглядывала на своего старшего сына с тревогой и болью. А потом, когда застолье опять исчерпало себя и Алексей уже совсем собрался уходить, Сашка кликнул его на кухню и велел помочь Рите мыть посуду. Он так плотно прикрыл за собой дверь, что Алексей понял: ни одна муха не помешает ему разглядывать Риту с тем самым пристрастием, которого от него требовал брат. Он взялся за ручку двери, чтобы уйти, но Рита вдруг остановила его.

– Погодите, Леша, – сказала она.

Он обернулся. С Ритиных рук на пол стекала мыльная вода, но она не замечала этого. Теребя краешек цветастого передника, она посмотрела на него так пристально, что Алексею стало неловко. Ей тоже было не по себе, но она с видимым усилием проглотила что-то, мешавшее говорить, и произнесла:

– Мне Саша сказал… что у вас неприятности… что вам нужна помощь…

Алексей хотел остановить ее, но она не дала:

– Пожалуйста, не говорите ничего! Сначала уж я… а вы… потом… В общем, вы мне… очень нравитесь, Леша… давно… Да вы знаете это… И если бы вы… то я…

– Нет, Рита, простите меня, бога ради… Только ничего такого не нужно… – засуетился Алексей. – Саша поторопился. У меня все нормально… Я тронут вашим признанием, но…

Рита, закусив губу, отвернулась, взяла с полки чистую чашку и принялась с ожесточением натирать ей бока. Алексей тяжело вздохнул, в огорчении нелепо махнул рукой и вышел в коридор.

– Ну как? – перед ним мгновенно материализовался брат.

– Дурак ты, Сашка! – возмутился Алексей. – Зачем женщину растревожил, когда я… Словом, я люблю другую, и прекрати устраивать мою жизнь!

– Да пожалуйста! – рассердился Сашка. – Только тогда смени вывеску, чтобы меня не раздражать и мать не травить!

Алексей с Наташенькой уже подходили к дому Оксаны, когда возле ее подъезда остановилась темно-лиловая «Ауди». Из машины вышли Оксана и крупный мужчина в строгом черном костюме. Алексей замер на месте, потому что мужчина был не кем иным, как уже известным ему бизнесменом Иваном Корнеевым. И этот Иван Корнеев с высоты своего огромного роста наклонился к его любимой женщине и поцеловал ее в губы. А она не отстранилась, не влепила ему пощечину, а что-то тихо сказала. Корнеев снова наклонился, может быть, чтобы лучше слышать, и опять поцеловал в губы. Оксана снова что-то сказала. Корнеев явно нехотя сел в машину и уехал. Оксана с совершенно непонятным выражением лица посмотрела вслед отъехавшей «Ауди», а потом встретилась взглядом с Алексеем. Если бы ее лицо так не изменилось, возможно, все дальнейшие события развивались бы по-другому. Но она испугалась. Ох как она испугалась того, что он видел ее поцелуи с Корнеевым.

Алексей с бешено колотящимся сердцем прошел мимо Оксаны к ее подъезду, так сжав при этом ручонку Наташеньки, что она тихонько пискнула, но разреветься в голос не отважилась, поскольку у отца было очень странное выражение лица.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});