Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина

мне сегодня никто не даст. К тому времени, как я уже пробую вкуснейшую пенку с кофе, Михаил замолкает. И я возвращаюсь обратно в гостиную.

— Все хорошо? — Спрашиваю я на полном серьезе, видя разбитое состояние гостя. Он действительно поникший и раздраженный. Даже странно, как такие противоречивые чувства смогли уместиться одновременно в этом человеке.

— Можно и так сказать. Анна Александровна, давайте не будет отвлекаться.

— Э, нееееет. Вы слишком расстроены, чтобы сейчас заниматься какими-либо рабочими делами. Давайте просто поговорим по душам. Это тоже даст немного информации о том, кто какой человек. Что-то произошло? Вам звонила Ана …. Амелия?

— Амелия. Я сказал, что работаю. — Делает Михаил небольшую паузу. — Сегодня мы должны были ужинать с ее подругой. Но, как видите, работа порой бывает непредсказуема.

— А почему вы не сказали? Я же сразу спросила, есть ли у вас какие-то планы.

— Вы спрашивали про завтра, Анна Александровна. А это большая разница.

— Так можно было все перенести! Почему вы не сказали, что заняты? Обо всем можно договориться!

— Личная жизнь не должна мешать работе. — делает он глоток кофе.

— А работа личной жизни. Знаете, мне кажется, вы воспринимаете меня слишком враждебно. Но я не желаю вам зла, на самом деле. Да и вы не такой уж плохой человек. Я просто уверена в этом.

— Анна Александровна, давайте займемся делами. — Обрубает он весь разговор на корню. — Кофе, кстати, очень вкусный. — Смягчает он свой ответ, но я в этом вижу еще одну ниточку для обычного человеческого разговора без разбора всяких списков.

— Кубинский. Мне тоже очень нравится. Уже третья банка.

— Вы были на Кубе? — Удивляется он, хотя причин для этого нет. У меня не бедная семья, так что позволить отдых в любой из стран для нас не проблема.

— Нет. Но очень хочу. Туда отец часто летал одно время. А я просила кофе в качестве сувенира.

— А почему не летали с ним?

— У нас … сложные взаимоотношения. Правда, банка уже заканчивается, — перевожу я тему, чтобы не пришлось дальше объясняться про семейные отношения, — так что даже не знаю, что буду делать.

— Отец больше не хочет привозить кофе? — Спрашивает Михаил даже немного с усмешкой. И даже, кажется, искренней.

— Он … пока не летает … на далекие расстояния.

— Работа?

— Нет, но … давайте будем считать, что да.

— Анна Александровна, вы сами затеяли все эти разговоры. Так что я хотел бы услышать от вас честный ответ.

— Мама болеет. Так что отец каждый вечер возвращается к ней. Он переживает, что улетит, а с мамой что-то случиться. И он не сможет быть рядом. Довольны?

— Что вы мне ответили, да, спасибо. Но я сожалею вам. Наверно, лучше все же вернуться к списку вопросов.

— Да, давайте.

После такого поворота разговора, предложения Михаила заняться списком вопросов уже не кажется таким глупым и абсурдным.

— А можно только я вам задам один вопрос? Считайте, что правда на правду, честный размен вопросами и ответами.

— Ну попробуйте, — улыбка начинает медленно расползаться по лицу Михаила. И так странно видеть его … таким. Обычный парень, с которым можно просто поговорить, без царских замашек и вечных претензий.

— Вот Амелия …

— Ну началось. И что вы хотите о ней знать?

— Чем она вам понравилась?

— А что, хотите поучиться у нее? — И вновь Михаил превращается в себя прежнего. Ехидного и немного лицемерного, а еще противного, раздражающего, невыносимого …

— Вот и поговорили. — Поджимаю я губы, хватаю со стола телефон и начинаю искать в нем хоть какое-то занятие.

— Амелия хорошая. — Все же снисходит до ответа Михаил, когда он ставится не таким и нужным. Момент испорчен. — Мы давно знакомы, можно сказать, что с самого детства. Наши семьи дружили, поэтому мы часто виделись. И вот дружба переросла в нечто большее.

— И ее правда зовут Амелия? А то я слышала и другую версию …

— Ей так больше нравится.

— Понятно. И вы ее правда любите?

— Анна Александровна, мы договаривались на один вопрос, а это уже третий. Не будем сбиваться с курса.

Я тяжело вздыхаю, но телефон откладываю в сторону. Достаю из сумки листок, что Михаил отдал мне на работе, и зачитываю громко вслух. После того, как читаю его ответ, сама же отвечаю на вопрос или утверждение.

Все оказывается еще скучнее, чем я думала изначально.

Глава 35

Ответы Михаила самые банальные. И кстати, глядя на него, я другие и не предполагала. И главное, эти ответы вообще не дают знания о нем, как о человеке. Ну любит он просыпаться рано. Ну каждое утро первым делом принимает душ. И дальше то что?

— Мне кажется, это все бесполезно. — Сдаюсь я, откидывая листок в сторону и падая спиной на диван.

— Почему? Мы прошли уже около половины вопросов.

— Время три ночи! А я, например, так и узнала о вас, Михаил Алексеевич, чего-то более … серьезного. Не думаю, что на интервью будут настолько банальные вопросы. А расскажите, на каком боку спит ваш жених?! Вы так себе это представляете?

— Это только начало, Анна Александровна. Я вас сразу предупредил, что нас ждет большая работа. А вы не верили.

— Все, занимайтесь своей работой сами. А я спать.

Я поднимаюсь с дивана. Слишком резко, чем я вообще планировала, но равновесие сохраняю. Отодвигаю край стола, чтобы выйти. Но Михаил хватает меня за руку и тянет к себе.

— Не убегайте от своих об …

— Отпустите! Не буду я здесь сидеть. С вами. На диване. Обсуждать какой-то … бред! Все, хватит.

— Вы хотите пойти спать? — Спрашивает он, не отпуская моей руки.

— Да, хочу! А вы мне мешаете это сделать!

— Тогда я пойду с вами.

— Ну уж нет!

— Перестаньте спорить! Вы только и делаете, что спорите, — встает Михаил, но мою руку не отпускает.

— Это я спорю? Это вы каждый раз то и делаете, что выражаете несогласие по каждому вопросу! Да по всему! Все не так, все вас не устраивает, все неправильно!

— Анна Александровна, успокойтесь. Давайте мы успокоимся и продолжим …

— Да сами успокаивайтесь! — Дергаю я рукой так сильно, что освобождаюсь от руки Михаила. — Спокойной ночи!

Я громко топаю и хлопаю дверью за собой, настолько сильно, что она открывается обратно. И я могу видеть лицо Михаила, который только и делает, что закатывает глаза, а потом подпирает одной рукой лицо, а другой вытаскивает телефон. Его лицо подсвечивается экраном, как единственным источником света, оставшимся в комнате. Фонари с улицы тускло светят