Выбор портального мага - Татьяна Ясенка

происходит?

От осознания этого Лана закрыла голову подушкой. Это стало последней каплей. Внутри всё сжалось. «В остальном — сама виновата». Так стыдно и гадко ещё, пожалуй, ей никогда не было. Даже тогда, когда… И в тот раз тоже. Да пожалуй, и тогда так гадко не было. Вспомнились счастливые лица родителей. Они тоже считают, что она тут в спа нежится и наслаждается жизнью? Обида накатила, как волной кипятка ошпарили. Лана свернулась в комочек, обхватила подушку руками и лежала без слёз, пока не заснула.

На следующий день она с кровати не поднялась. Заходили люди, что-то спрашивали, но Лана молча лежала, уставившись в одну точку. К еде не притрагивалась. Поднималась только в уборную и попить воды. Диагностику ей проводили прямо в номере, каждые три часа. Думала, что капельницу с металлической жидкостью станут делать чаще. Но нет. Всё было по прежнему графику. Просто молча пришли, прокапали и ушли. Все люди, кто заходил в этот период к ней в номер, были ей не знакомы. На третий день она всё-таки поела. На четвёртый вернулась к занятиям согласно прописанному на этот день режиму.

Её отсутствие и возвращение все восприняли как должное, никто не комментировал. Результаты просели, но не критично, и через неделю Лана чувствовала себя почти живой.

Разговоры с Эйчем только почему-то не клеились. Он приходил, шутил, спрашивал, как дела. Она старалась улыбаться и быть приветливой, но её хватало только на то, чтобы попросить помощи по застопорившемуся материалу. На шутки и попытки разговорить просто делала вид, что не слышала и утыкалась в свои записи. В один из дней подняла голову и увидела за столом, в некотором отдалении, Эйча. Он сидел так, что на его лицо падала тень, и сосредоточенно писал.

К нему периодически подходили люди, тихо разговаривали. Иногда империал-советник читал полученные бумаги и подписывал. Как и когда он там появился, Лана не заметила. Помощи не требовалось, и она не стала его отвлекать. Ситуация повторялась каждый день. Это было странно. Маг незаметно приходил в часы её работы в библиотеке и оставался там, пока она не уходила на занятия. Они не здоровались и не разговаривали, но от одного его присутствия было очень хорошо. И она постепенно оттаивала.

А однажды Лана заметила, что Эйч по-прежнему сидит в задумчивом одиночестве, никто к нему не подходит, и он ничего не пишет. Осмелилась тихо позвать.

— Эйч, привет. Не отвлекаю?

Ей показалось, что она услышала, как он перевёл дыхание, и с упоением погрузилась в бархатистые ощущения от глубокого низкого голоса.

— Не отвлекаешь, Лана. Тебе нужна помощь?

* * *

Через пару дней после того, как Лана снова начала разговаривать с Эйчем, она сидела за столом в читальном зале и задумчиво чертила бессмысленные каракули на бумаге. Её окутал слабый запах миндаля с оттенком серы, и Лана обернулась. Он присел рядом, очень близко, и теперь внимательно её рассматривал, при этом чуть загадочно улыбаясь.

— Я тебе так и не рассказал до конца про второй вопрос. А ты не спрашиваешь.

— Не спрашиваю.

— Ты выглядишь потерянной, и я голову сломал, чем бы тебя порадовать. И придумал. Хочешь, покажу тебе станцию?

— Ты ломал голову, чем меня порадовать? — Лана впервые за долгое время улыбнулась. — А какую станцию-то?

— Ты была на этаже смотрителя энергостанции. Как совмещающий эту должность, я могу воспользоваться служебным положением, и показать тебе источник света и тепла всей Сферы.

Лана восхитилась.

— А можно?

— Нет, нельзя. Но если ты хочешь, пойдём.

— Хочу!

Эйч встал и направился в сторону прохода на нижний уровень. Она с озадаченной улыбкой последовала за ним. Лестницу преодолевали так же, как в первый раз, он шёл впереди и надёжно держал Лану за руку, а она медленно проводила ладонью по шершавым перилам и прислушивалась к нарастающему гулу.

— А почему пахнет миндалём и серой?

— Запаха миндаля сейчас нет. А сера… Спустимся к станции, сама увидишь.

— В хранилище пахнет миндалём.

— Это испарения антисептика от книжной плесени и одного вредного насекомого из Тау-Хенг-12. Архивариусы называют «двенашкой», бумаги и книг оно перегрызло изрядно, пока не обнаружили, что запах миндаля не переносит. Ты разве не знала?

— Я только в библиотеках бывала, там везде книжный пластик.

— Да, его из-за «двенашки» и разработали. А старые бумажные книги приходиться спасать миндалём.

Эйч прошёл внутрь, придерживая для неё дверь. Свет горел также ярко, на этаже — идеальный порядок.

— Проход вниз только через мой кабинет.

Комната за синей дверью поразила Лану в самое сердце. Просторная, в форме трапеции, основаниями повторяющее дуги круглого помещения. Их не стали выпрямлять, как в жилом корпусе и тренировочных залах, но это не мешало. Пожалуй, так бы она обставила собственный кабинет. Только вместо просторного письменного стола и многочисленных книжных шкафов поставила бы чертёжный стол и шкафы под расходные материалы. Тёмная деревянная мебель и синий текстиль, серо-бежевые стены и паркетный пол создавали ощущение уюта. Всё пространство одной из стен занимал экран, на котором под дуновением лёгкого ветра шевелилась листва внутреннего парка Сферы, залитого нежным утренним солнцем.

— Нравится?

Она восхищённо кивнула, продолжая осматривать комнату.

— Обставлял не я, но очень доволен.

Требовательно зажужжал коммуникатор.

— Лана, извини. Можешь здесь тихо посидеть некоторое время? — Он с ненавистью смотрел на коммуникатор. — Хранилище кое-кому понадобилось, я помогу с материалами, и мы пойдём вниз. Хорошо?

Она закивала, и Эйч вышел, плотно прикрыв дверь. Снаружи не доносилось ни звука, и Лана сначала просто стояла и ждала, потом принялась изучать содержимое книжных полок. Ничего примечательного, кроме того, что на многих обложках не было названий.

Внимание привлекло нечто на полке дальнего шкафа. Приблизилась и взяла в руку одну из фотографий в простой белой рамке. Взгляд рывками прыгал от лица к лицу, вбирая каждую проявляющуюся по мере рассмотрения деталь. На фотографии в огромном помещении с металлическими стенами спокойно позировали десять мужчин и женщин, одетые в одинаковую броню с серыми пластинами.

С края возвышался принц Эван. Даже на фотографии он первым приковал к себе взгляд величественной осанкой и холодной безупречной красотой. Командующий благодушно взирал в объектив и собственнически притягивал за талию лучезарно улыбавшуюся жену — ослепительную красавицу с высокими скулами и миндалевидными глазами. Лана едва смогла оторвать от них взгляд, настолько гармонично они смотрелись вместе, как единое целое. Ошеломительная пара.

Рядом высокий светловолосый мужчина в расслабленной позе, широкоплечий, мускулистый. Кристофер. Лана скорее почувствовала, чем узнала стража, и принялась жадно его рассматривать. С сожалением поняла, что так и