Исчезновение Петра Деева - Борис Фрадкин

Более того, сам переговорил с ректором института, и Зенцовой выделили в институте не большую, не очень удобную, но отданную в ее полное распоряжение комнатушку. В дальнейшем каждая ее заявка на получение материалов, инструментов, аппаратуры удовлетворялась немедленно, стоило только получить визу Горелика.

Подсознательное чувство нашептывало Антониде Дмитриевне, что этот человек, живущий прозаическими потребностями сегодняшнего дня стройки, не ради собственной прихоти снизошел на такие милости. Похоже, он угадывал в ее изотопной воде такие возможности, о которых она и в мечтах своих не помышляла.

Единственное, что постоянно угнетало Антониду Дмитриевну, так это грубость и невыдержанность главного инженера. Как человек он стал ей неприятен с первых же минут общения. Она по возможности избегала его. А в душе испытывала несказанную признательность — подобно могучему грейдеру, Горелик раздвигал перед Зенцовой все препятствия, которые ей в одиночку с ее уступчивой и сговорчивой натурой никогда бы преодолеть не удалось.

Получив в свое распоряжение расходную статью, Зенцова смогла сколотить маленький штат исследователей, пригласив в качестве совместителей научных сотрудников с кафедры низких температур и с кафедра электроники.

За все время, пока создавалась установка, Горелик ни разу не заглянул в лабораторию, ни разу не потребовал от Зенцовой отчета. И только при встрече сквозь сильные стекла очков на нее пристально поглядывали по-детски светлые голубые глаза.

И вот испытание установки прошло более чем успешно. Оно на взгляд Антониды Дмитриевны превзошло все ее самые смелые ожидания. У нее прямо-таки дух захватывало, все в ней пело, и как она ни старалась оставаться внешне невозмутимой, улыбалась и встречным, и своим мыслям, и своему отражению в зеркале. Не будучи тщеславной, она все-таки подумывала и о той известности, которую принесет ей изотопная вода.

Итак, все шло самым наилучшим образом.

Придя на кафедру, Антонида Дмитриевна тотчас села к телефону, чтобы позвонить Горелику, как они вчера условились.

Вместо Горелика ответила его секретарша.

— Льва Кирилловича срочно вызвали на строительную площадку, — сказала секретарша, — туда, где вы вчера проводили с ним испытания.

— Что-нибудь случилось? — насторожилась Антонида Дмитриевна.

— Похоже на то. Во всяком случае, Лев Кириллович прямо рвал и метал, вас поминал недобрым словом.

Антонида Дмитриевна попросила заменить ее на лекции, вызвала такси и отправилась на строительную площадку. Там вокруг серого наплыва, похожего при дневном свете на разлитый и застывший бетон, стояли самосвалы, ковшовый экскаватор, два грейдера и клин-баба. На самом наплыве отчаянно галдели строители, человек восемь, или десять во главе с Гореликом и Байдиным.

— Явилась не запылилась, — зло приветствовал ее главный инженер. — Радуйтесь на свою работу.

Он потопал сапогом по поверхности наплыва, и подкова его каблука зазвякала, будто била по металлу. Прораб нулевого цикла Байдин, часто моргая белесыми ресницами, пояснил:

— Камешек образовался, Антонида Дмитриевна, ой-ой! Ни грейдер, ни ковш, ни даже клин-баба не берут. А нам же котлованчик рыть нужно. Без котлованчика, ну никак нельзя.

Горелик собрался что-то добавить к словам Байдина, но бешенство его было так велико, что он только остервенело разрубил воздух кулаком и, повернувшись спиной, пошел прочь.

Антонида Дмитриевна внутренне похолодела. Не обладая достаточным опытом исследователя, особенно в такой нетронутой области, она слишком поспешила. Следовало пригласить химиков, проанализировать свойства осадка, а не выходить сразу на строительную площадку. Но ей так не терпелось предъявить Горелику обещанную сверхэкономию.

Присев, она провела ладонью по шероховатой поверхности наплыва. Да, под нею лежал монолит, довольно приличная глыба, о размерах и прочности которой она могла только догадываться. Где уж тут было справиться грейдеру или экскаватору…

«Думай! — приказала себе Зенцова. — Думай, дуреха, не губи всю свою работу. Должен же быть какой-то выход». Вот чего не умела Антонида Зенцова, так это находить молниеносные решения.

— Товарищ ученый, — присев рядом с ней на корточки, зашептал Коля Байдин, — а что, если всю эту штуковину еще раз полить вашей волшебной водичкой?

«Вторичное растворение! — эхом отозвалось в голове Антониды Дмитриевны. — Как же, тюхтя, ты сама не сообразила?»

— Попробуем, — согласилась она вслух. — Вы умница, Коля!

— А то! — подмигнул ей Байдин. — Со мной не пропадете. Сейчас, мигом!

Он нагнал Горелика, начал ему что-то доказывать, отчаянно жестикулируя. Видимо, получив согласие, замахал Антониде Дмитриевне, приглашая ее в «газик».

Через час аппарат уже снова был на строительной площадке. Часто моргающий и улыбающийся Байдин быстро и точно выполнил указания Зенцовой: расставил бригаду в круговое охранение участка, приказал водителям подальше отвести машины, присоединил шланг к водоразборной колонке, помог установить аппарат.

А вокруг них, ни во что не вмешиваясь и лишь бросая на Зенцову недобрые взгляды, расхаживал Горелик.

Струя воды из сопла ударила в самый центр серого наплыва, и ни одна капля не отразилась от его поверхности, будто угодила она в слой ваты. Вскоре стало видно, как заколыхалась, забурлила размягченная серая масса.

— Уф! — облегченно вздохнул Горелик и лицо его посветлело. Сняв кепчонку-блин, он вытер ею вспотевшую лысину. Байдин, гони ковшовый! Живо!

Поспешно выключив аппарат, Антонида Дмитриевна закричала Горелику: «Подождите! Надо проверить активность раствора!», но тот досадливо отмахнулся. Дальнейшие слова Зенцовой потонули в шуме заработавших моторов экскаватора и самосвала.

Экскаваторщик действовал привычно быстро и точно. Он подогнал машину вплотную к наплыву, развернулся кабиной со стрелой, прицелился ковшом. Зубья ковша плотоядно вонзились в тестообразную серую массу, погружаясь все глубже, стараясь захватить побольше. Подле экскаватора тотчас же пристроился самосвал.

Горелик закричал экскаваторщику «Давай, давай!» и собравшиеся вокруг строители подхватили хором «Да-а-ва-ай!!» Видно было, как напружинилась машина, пытаясь вытянуть ковш.

Вдруг, разом освободившись от нагрузки, стрела упруго подпрыгнула, весь экскаватор дернулся, лязгнул металлом. Зубьев и днища ковша как не бывало. С рваных краев и перемычки множеством темно-серых сосулек лениво стекал разжиженный до сметанообразного состояния металл, — впитавшая в себя изотопную воду масса обрела ту же страшную разрушительную силу, которая накануне обратила в прах двухэтажный каменный дом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});