Антитезис - Андрей Имранов

Настя громко хмыкнула.

— Ну, не на следующий, так через месяц, — громко сказал Андрей, — дело-то уже решенное.

— А самое главное, — сказал Антон, — начальников нету. У нас полная демократия.

— Анархия, — заявила Настя.

— Демократия, — возразил Андрей, — и не спорь. Так что?

Диме стало очень неловко. «Может и правда, послать Вирджила к черту?», — подумал он, — «вместе со всеми его масонами и прочими непонятками. Тут люди хорошие. Да и перспективы, похоже, имеются». Но даже думая так, он понимал, что обманывает сам себя. Неинтересно ему этим заниматься, вдруг понял Лукшин. Рыться среди гор информационного мусора, выискивая жемчужные зерна. Шарахаться по сомнительным местам и общаться с крайне сомнительными личностями. Сидеть всю ночь перед компом, запихивая «горячие» новости в утренний выпуск, а потом, ближе к обеду — хвататься за голову, глядя на жуткие опечатки в заголовке первой полосы уже разошедшейся по точкам газеты. Это всё уже было. Еще неделю назад Лукшин был бы счастлив вернуться в прошлое, но теперь — теперь ему это казалось пройденным этапом.

— Я очень польщен, правда, — сказал Дима, осторожно подбирая слова, но проницательная Настя сразу всё поняла, даже не видя Диминого лица.

— Но — что? — спросила она, на секунду выглянув со своего места и бросив на Диму пристальный взгляд.

— Ну — Дима развел руки, — может, я еще к вам приду. Буквально через недельку.

— Поня-а-атно, — протянул Андрей, — ряды бедных, но честных журналистов покинуло еще одно продажное перо. Много хоть платят-то?

— А че сразу «продажное»? — деланно оскорбился Дима, — работа тоже, между прочим, достойная.

– «Тоже» — как много в этом слове. Денег платят много, но работа — «тоже» достойная. И кому же ты продался, счастливчик?

Дима криво улыбнулся.

— Я до этого про них и не слышал. Какое-то «Форес Дарк».

Улыбка сползла с лица Антона и он переглянулся с Андреем.

— Вот попали… — тихонько сказал сбоку Сергей.

— Тихо ты! — шикнул на него Андрей и широко улыбнулся Диме.

— Так значит, ты на катаров работаешь?

Очень Диме эта улыбка не понравилась. Как и интонации последнего вопроса. Хлопнула дверь. Дима огляделся и понял, что Сергея в комнате уже нет.

— Ребят, вы чего? — спросил он недоуменно, — а че такого?

— Может, его еще не завербовали?

Настя встала из-за стола и, серьезно и строго, разглядывала Диму.

— Давно к ним устроился?

Дима замотал головой, отстраняясь.

— Да я еще и не работаю! Испытательный срок у меня! Третий день всего.

И кожей ощутил, как спало напряжение в комнате. Настя хмыкнула и снова исчезла за компом, Андрей покачал головой и прислонился к стене.

— Уф, — сказал Антон, — напугал. Понимаешь, они нами вроде как недовольны… мы им немножко на хвост наступили.

— Ого, — сказал Дима, — кажется, понимаю.

— Ну вот, ты ж у них был? Тогда понимаешь, что мы им — на один плевок вполсилы. Захотят — в миг прихлопнут, мы и трепыхнуться не успеем.

Дима криво ухмыльнулся.

— Че-нибудь про них нехорошее напечатали?

— Типа того.

Снова хлопнула дверь. Все встревожено обернулись, но это вернулся Сергей.

— Вроде чисто, — сказал он, пожав плечами.

— Товарищ там недавно, — сказал Андрей, — его еще не просветили.

— А, — успокоился Сергей, — но все равно лучше бы…

— А что такое-то? — возмутился Лукшин, — объясните мне уже!

— Ну, как бы тебе объяснить, — Антон смахнул на пол пачку газет и примостился с краю стола, — ты ж про НЛП слышал?

Дима криво улыбнулся.

— Ну какое НЛП, вы че, мужики? Двадцать первый век на дворе, а вы все эту туфту мусолите. Да это уже лет десять неактуально. Еще про секты вспомните.

— И вспомним, — серьезно сказал Антон, — в свое время. А вообще, не веришь нам, можешь сам убедиться. Ты ж в их главный офис вхож?

— Э! — сказал Андрей, — ты что же, хочешь его отправить…

— А что? — Антон пожал плечами, — хуже уже не будет. Нам теперь туда все равно вход заказан.

Повернулся к Диме.

— Один человек там для нас кое-какой материал приготовил. Убойнейший. Только забрать осталось. Он в главном здании на третьем этаже сидит, в серверной. Володей его зовут. Зайдешь к нему, моим именем назовешься, он тебе флешку даст…

— Не-не-не-не, — Дима отстранился, — во что это вы меня впутываете?

— Да успокойся ты. Во-первых, ничего они тебе сделать не смогут. Ты ж им никаких контрактов пока не подписывал? А во-вторых, я же не прошу эту флешку сразу нам нести. Сам посмотри. Если там просто конфиденциальная информация, можешь все стереть, а флешку выкинуть. А вот если там действительно то, что я думаю… то — сам решай, что с ней делать. Хочешь — забудь, как страшный сон, хочешь — принеси нам.

Дима вздохнул.

— А что там должно быть, на этой флешке?

— Все равно не поверишь. Да я и сам не уверен. Надо посмотреть сначала.

Лукшин пристально посмотрел на Антона, тот ответил твердым, уверенным взглядом.

— Не скажешь?

— Не скажу. Сам увидишь.

— Ну… — Лукшин почувствовал, что обстановка перестала быть дружеской, — так пойду я, наверное?

— Давай, — Андрей улыбнулся и протянул руку, — не пропадай. Куда заходить — теперь знаешь.

Лукшин вышел на Моховую и огляделся. Мимо него, беззаботно и весело, тек поток студентов; Дима стоял в нем, сам себе напоминая хмурый утес посреди бурной речки. Странное ощущение охватило его — ему показалось, что он выпал из этого мира, стал призраком, невидимой неощутимой тенью — настолько сильно настроение окружающих его людей отличалось от его собственного. Он хорошо помнил свои студенческие годы и всегда чувствовал себя своим в любой молодежной компании, но сейчас, оглядевшись вокруг, он вдруг понял, что не понимает идущих мимо людей и чувствует себя среди них чужим. «Вот те раз», — подумал он удивленно, — «неужели старею?». Словно в ответ на этот невысказанный вопрос, кто-то, со словами «Молодой человек!» несильно дернул его за рукав. Дима повернулся и увидел плохо одетого сухощавого старика — в глаза бросились выцветшая вязаная кофта и лыжная шапочка.

— Молодой человек, — повторил старик, — не поможете на хлеб?

Лукшин резким движением выдернул свой рукав из старческой руки и собрался, как делал всегда в подобной ситуации, молча уйти, но что-то в облике старика отличало его от обычного попрошайки и, неожиданно для себя, Лукшин снизошел до ответа:

— Принципиально не подаю, — сказал он, отворачиваясь. Вопреки его ожиданиям, старик вовсе не отстал, а, наоборот, заинтересовался.

— Могу я полюбопытствовать, почему? — спросил он, и Дима как-то замешкался, сразу не ушел, а потом уже было неловко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});