Сердце дикарки - Кэрол Финч

Кин перенес все свое внимание на Прямую Стрелу.

– Могу я получить разрешение поговорить с твоей пленницей? – Его злило, что приходится просить, но иного выхода не было.

Прямая Стрела довольно усмехнулся.

– Можешь… только недолго. У нее есть обязанности, которые она должна будет выполнить, как только По Хью Ска отпустит ее. – Прямая Стрела допил свой ром, потянулся, чтобы снова наполнить кружку, и высокомерно махнул рукой, что Кин может воспользоваться дарованным позволением.

Тот поднялся и сделал жест в сторону Алексы, приглашая ее следовать за ним. Она шла, стараясь сохранять дистанцию между ними. Глаза ее напоминали темные грозовые тучи.

– Что, приехали позлорадствовать над моим положением? – прошипела она, стараясь, однако, чтобы ее не услышали посторонние.

Если оскорбление и достигло цели, как Алексе хотелось, то Кин и вида не показал.

– Я нашел обрывок тонкой нитки, обвязанной вокруг моего ледяного сердца, – холодно и насмешливо откликнулся он. – И, если помните, я предупреждал, что вы нарветесь на неприятности, потому что ничего не знаете об осейджах и их обычаях, – добавил он суровым тоном.

Алекса подпрыгнула будто ужаленная и с трудом удержалась, чтобы не наброситься на него.

– Так вы приехали, только чтобы сказать «я предупреждал»? – Ее тяжелый взгляд жег и в то же время холодил его. – Вы были правы. Я дорого заплатила за ошибку. Теперь я требую, чтобы вы сказали мне, что меня ждет. О чем был этот разговор?

– Прямая Стрела отверг все мои предложения в обмен на вашу свободу, – мрачно сказал ей Кин. – Жаль, что вы не мужчина, я бы выкупил вас за какой-нибудь пустяк.

– Если бы я была мужчиной, то лежала бы сейчас рядом с отцом и братом. – Алекса не сумела сдержать горечи.

– Мне жаль, Алекса. – Кин смотрел поверх ее головы, наблюдая за движениями индейских воинов, сгрудившихся вокруг одеяла с его подношениями.

– Неужели? – Она фыркнула с нескрываемой ненавистью и перебросила косу за спину. – Почему-то я сомневаюсь в вашей искренности.

– У нас нет времени ссориться или возвращаться к прошлому, – проговорил сквозь стиснутые зубы Кин, обратив внимание на ее изящные черты, и потом выругал себя за то, что любуется, как привлекательна она в этом наряде с бахромой. – Я прошу вас молчать, пока я не закончу переговоры с По Хью Ска. В конце концов, это ваша жизнь висит на волоске.

Алекса коротко кивнула, ненавидя сам факт, что ей пришлось согласиться с ним. Потом круто повернулась и заняла свое место рядом с Одиноким Зимним Волком. Через несколько минут По Хью Ска отпустил ее. Прямая Стрела схватил ее за руку своими крепкими костлявыми пальцами, больно прищемив нежную кожу. Он грубо проговорил несколько слов и подождал, пока Одинокий Зимний Волк переведет их.

– Собери дрова для костра и не уходи далеко, а то отведаешь кнута.

– Можешь взять свой кнут и засунуть его… – Ее серые глаза жгли индейца яростным огнем, пока Одинокий Зимний Волк не остановил ее.

– Если я повторю твои слова Прямой Стреле, он непременно отплатит тебе за них действием, – напомнил он ей. – Повинуйся и не испытывай терпения твоего хозяина.

Алекса выдернула руку и прошагала через лагерь, чтобы собрать хворост, как было велено. Трудно было сдерживать свой гнев, не давать воли своему темпераменту после всего, что пришлось выстрадать за последние дни. Ее огорчение исчезло, когда из леса появился Кентавр. Жеребец побежал к ней, ожидая ласки и нежных слов. Искушение вскочить на его спину было велико, но Алекса сомневалась, что сумеет удрать. Если только Кентавр не отрастит вдруг крылья и не взлетит над деревьями.

Весь лагерь замолк, когда Кентавр бросился вперед, к Алексе, и принял ее ласки. Кин внимательно изучал суровое лицо вождя, удивленно хмурясь.

– Женщина повелевает Конем-Призраком, – с восхищением произнес По Хью Ска. – Власть ее велика. Нетрудно понять, почему Прямая Стрела так ценит свой трофей и почему я отказываюсь вмешиваться. Я хочу эту женщину в своем племени. Она – доброе предзнаменование.

Когда Кин полностью переварил сказанное, он нахмурился еще сильнее. Проклятие, теперь осейджи почитают Алексу как некую мифическую богиню. Как, к дьяволу, сумеет он освободить ее, если сам вождь пленен ею?

Внезапный удар грома расколол воздух, и Кин увидел, как тень накрыла деревню. Огромные перекатывающиеся облака снова поглотили солнце, и жуткая сверхъестественная тишина предсказала приближение грозы. Воины презрели предупреждение и продолжали изучать подарки, но Кин беспокойно зашевелился и метнул взгляд в сторону Алексы. Он подумал, уж не подтолкнет ли ее неистовый свободный дух к попытке удрать.

Оказалось, что не только его мысли были направлены на пленительную маленькую злючку, собирающую хворост рядом с пасущимся белым жеребцом. Прямая Стрела кое-как поднялся на ноги, отбросил кружку в сторону и быстро направился к Алексе, покачиваясь на ходу.

Кентавр вскинул голову и прижал уши, заметив, что осейдж приближается к нему. Тишину разорвало пронзительное ржание, и сбитый с ног индеец растянулся на земле, а Кентавр промчался дальше, не сбавляя скорости. Громовые раскаты несколько приглушили топот его копыт, пока он мчался сквозь лагерь. Алекса посмотрела коню вслед, потом обратила внимание на Прямую Стрелу, который поднялся на ноги и бросился к ней с угрожающим выражением лица. Прежде чем она догадалась бросить хворост и побежать, он схватил ее за петлю на ошейнике и потащил к своей хижине.

Глядя на это, Кин напрягся и сжал челюсти. Он сам не раз подумывал придушить ее, особенно когда она украла его жеребца, но стоять и лениво наблюдать, как Прямая Стрела оскорбляет ее действием, было совсем другое дело.

– Что, обычаи осейджей изменились за те зимние месяцы, пока я был в отъезде, благородный вождь? – Кин бросил вызывающий взгляд на По Хью Ска. – В прошлом, если во время торгового ритуала воин пил огненной воды больше, чем ему положено, он бывал сурово наказан. Ты даруешь Прямой Стреле редкое право, потому что он владеет женщиной, у которой власти больше, чем у любого другого смертного?

По Хью Ска поднял глаза и увидел, что Прямая Стрела тащит Алексу к своему типи самым позорным образом.

– Отпусти женщину и подойди ко мне! – рявкнул он. Воин нахмурился неожиданной помехе. Он понял, что ему предстоит. Взгляд его, холодный и осуждающий, упал на Алексу, словно она была причиной его несчастья. Когда он отпустил руку, Алекса потянула за ошейник, с трудом глотая воздух. Собрав все свои силы, она прошла к хижине и бесцеремонно швырнула собранные дрова перед входом, прежде чем скрыться внутри.