Повадки диких зверей - Сергей Корытин

Все мелкие хищники, а также песцы и шакалы могут забираться внутрь крупной туши, проделывая внутри нее тоннели. Такой способ хотя и ведет к загрязнению меха, но облегчает поедание, дает возможность избежать разгрызания прочного, зачастую замерзшего кожного покрова, избегнуть свойственных ему запахов, поглощения с пищей волос и грязи. Кроме того, залезание внутрь туши спасает от ветра и холода, что в северных широтах немаловажно.

При бескормице остаются несъеденными лишь недоступные для разгрызания, малопитательные и вообще не имеющие ценности в качестве корма части туши. Чаще всего это бывают дистательные части конечностей, хвост, костяк, голова, обрывки шкурки, с кусанные волосы, перья, иногда кишки, содержимое желудка. Чем крупнее хищник, тем больше у него возможностей съесть тушу целиком, разгрызть даже крупные кости. Кабан съедает мясную приваду с неменьшей полнотой, чем крупный хищник. Судя по останкам, некоторые звери при поедании незамерзшей туши частично сдирают с пес шкуру, хотя непосредственно этот процесс никем пока, кажется, не наблюдался.

Масса съедаемой одной особью пищи колеблется в значительных пределах и зависит от ряда факторов. Способность наедаться впрок, поедая громадное для своих размеров количество пищи, наиболее ярко выражена, по-видимому, у волков. Этому способствует их жизнь стаей: объем съеденной пищи увеличивается при соперничестве. Опытным путем установлено, что одно копытное животное при единичном посещении съедает на искусственном солонце в среднем 7 г поваренной соли.

Летом на Аляске среднее время пребывания падальщиков у привад равнялось 20 мин. У разных видов время пребывания на приваде варьирует и в большинстве случаев не превышает часа, а иногда и четверти его. Это зависит от многих причин. Основной критерий здесь — время, необходимое для насыщения. Стадо кабанов на кукурузном поле жирует 2,5, а на зерновом — 5 ч. Зверь может не уходить с привады от нескольких дней до недели и более, поселяясь в непосредственной близости, а иногда внутри самой привады, и живет здесь до полного съедания корма или появления сильного соперника, врага. Время пребывания на приваде зависит также от микроклиматических условий места. Например, в Курганской обл. косули в метель и холод уходили с кукурузных полей в лес, а в теплую погоду оставались на поле, устраивая лежки поблизости в низинах.

У зверей существует несколько приемов относа с привады корма: в зубах на весу, волоком, с забрасыванием туши на шею или спину, в передних лапах, в защечных мешках, в желудке с последующим срыгиванием. Наиболее распространены два первых и два последних способа. Уносить тушу в передних лапах, двигаясь на задних, из отечественных зверей способны, по-видимому, лишь бурый и гималайский медведи. Перенос пищи в желудке с последующим срыгиванием в наибольшей степени свойствен волку, но, вероятно, и другим животным. (Принято считать, что для собаки это нехарактерно, однако жившая у меня на даче беспородная собака кормила отрыжкой своих щенят.) Наиболее разнообразны приемы относа корма у зверей семейства волчьих, в частности у самого волка. Дальность относа корма с мясной привады и масса его пропорциональны размеру зверей: чем крупнее животное, тем тяжелее кусок и тем дальше оно его может отнести. Однако мелкие хищники в отличие от крупных хищников способны, по-видимому, утаскивать ношу, превышающую их массу в большее число раз.

Унесенный с привады корм звери прячут в подземных кладовых, в поверхностном слое земли, под различными предметами, на деревьях и в дуплах (на деревьях из хищников прячут корм лишь леопард и росомаха; иногда в дупле дерева находят корм, принадлежащий, по-видимому, рыси).

При наблюдениях за зверями в неволе ритуал закапывания у всех представителей семейства волчьих был одинаков. Держа корм во рту, зверь выкапывал передними лапами ямку, клал в нее корм, после чего тщательно сгребал носом землю, периодически приминая ее носом. Всю процедуру выполнял не спеша, с необычайной сосредоточенностью. Иногда звери прятали корм, не роя ямки, а использовали естественное углубление или обходились вообще без него, маскируя корм рыхлой, сухой землей, имевшейся на поверхности. Встречаемость этой формы поведения различна. Наиболее часто закапывали пищу жители Арктики — белые и голубые песцы и обитатель районов с резкими колебаниями климатических условий — корсак. У енотовидных собак, которым свойственно накопление значительных жировых запасов и снижение обменных процессов в зимний период, при наблюдениях в летние месяцы эта форма поведения не отмечена. Среди куньих стремление к запасанию пищи наиболее сильно выражено у колонка и росомахи. Остальные звери этого семейства по убыванию данного свойства располагаются в такой последовательности: солонгой, хорьки, норки, горностай, ласка, перевязка, выдра, куница, соболь, барсук [83].

Принесение для маскировки корма материалов со стороны (веток деревьев, мха и т. д.) отмечено лишь для медведей и росомах: из всех отечественных хищников у этих животных наиболее развиты способности к манипулированию передними конечностями.

Вид и запах корма привлекают животных, но сами по себе эти раздражители без пищевого подкрепления не могут обеспечить многократного посещения привады — это показали наши опыты огораживания прикормки, предназначенной для лисиц. Однако место уже съеденной привады, даже если там остались лишь вы-сохшие кости и ничего съедобного, продолжает быть притягательным для зверей. Волки, лисицы и другие хищники любят «погреметь косточками» и долго еще наведываются в те места, где им удалось поживиться. То же можно сказать и о минеральной подкормке. Невозобновляемые искусственные солонцы в Кавказском заповеднике животные продолжают посещать еще 3–4 года.

Сравнивая взаимоотношения на приваде хищников одного вида, мы находим много общего у представителей разных семейств отряда. Среди особей одного пола и возраста у одиночно живущих зверей наиболее характерны отношения, которые можно охарактеризовать как «терпимо враждебные». При достаточном количестве пищи зверь мирится с присутствием конкурирующего собрата. И даже среди таких сильных хищников, как медведи, возможны скопления на приваде по нескольку десятков особей.

Если собака ест из своей миски, она рычит, когда подходит другая собака и пытается принять участие в трапезе. Но если собака воровато ест из чужой миски, она не рычит на ее хозяина, когда тот приближается. Вероятно, во взаимоотношениях диких зверей на привадах происходит нечто подобное. Подкормка, выложенная человеком, это «чужая собственность», и пользующиеся ею не должны иметь особых претензий друг к другу. Однако имеют место столкновения, не всегда носящие ритуальный характер. При решении возникающих конфликтов главным аргументом являются сила и степень агрессивности. Если привада находится вблизи постоянного убежища зверя или он является ее хозяином (потому что жертва была добыта им), право сильного может оспариваться более слабым, но «убежденным в своей правоте». Агрессивность более присуща взрослым особям, из них чаще самцам, в меньшей степени особям младшего возраста, из которых наименее драчливы (например, у бурого медведя) молодые самки.