Рыцарь в серой шинели - Александр Конторович

– Ты готов?

– Можно подумать, ежели я скажу – нет, что-то изменится. Может, вина нальешь напоследок?

– Извини, нельзя.

– Ну, раз так… начинай.

Она обмакнула в черепок острие ножа и несколько раз процарапала им мою кожу.

– Все. Яд начал действовать.

– Странно… я ничего не чувствую пока.

– Обожди, на это тоже нужно время.

Отставив в сторону черепок, она быстро скинула с себя одежду и нырнула под одеяло. Прижалась своим гибким телом ко мне. Тепло… От нее исходили какое-то умиротворение и спокойствие.

– Закрой глаза. Вряд ли ты сумеешь уснуть, но… хотя бы попробуй.

– Постараюсь.

Сон. Отчего не идет сон? Я ведь так хочу уснуть!

В голове шум. Поезд? Какой тут поезд, это же Средневековье! Петрович говорил, что их тоже придумали давно.

Стоп.

Но ведь тут не может быть Петровича, он же погиб! Там, на перевале!

А ты видел его тело? Нет…

Я тоже погиб!

Граната рванула в метре от меня!

Говорят, умирающий человек видит всю свою жизнь. А чью же жизнь вижу я?

Я не был в этих городах… А с кем тогда в церкви говорил? Отец Эрих… «Обживись в этом мире…» Как же, обжился…

Зачем вы пилите мою ногу! Больно же!

Не слышат, продолжают пилить…

Жар! Сильный жар сбоку! Почти огонь!

Там Мирна. Кто это? Откуда я знаю ее имя?

Теперь ледяной холод, аж зубы скрипят. От холода?

Да перестаньте же, наконец, бить в колокол!

Темнота…

Глава 17

Темнота?

Я ослеп?

Веки… хлопают. А все равно не вижу ничего.

Ослеп?

Нет, вон там есть проблеск света… под дверью. Там дверь?

Да, вот и гул голосов чуть слышен.

Так сейчас ночь?

Наверное.

Черт, рука затекла, попробую повернуть… Ух! В ране отдалась боль.

Но правую руку я успел поднять.

Как она там? Работает.

Голова?

В порядке, даже и не болит.

Слева…

Что слева?!

Тело.

Холодное?

Чуть теплое.

Кто это?

Память услужливо подсказала имя.

И кто же это такая?

Касаюсь рукой лица.

Губы совсем холодные. Не дышит?

Нет, есть чуток. Пока еще жива. Пока…

Я и сам пока еще жив…

Пол толкнул меня в пятки, и тело сразу повело куда-то вбок.

Стоп-стоп-стоп! Туда не надо!

Правой рукой хватаюсь за стол. Стоим… сил набираемся. Готов? Похоже. Какова будет ближайшая цель?

А вот она – дверь.

Через какое-то показавшееся целой вечностью время я уже стоял около нее.

Теперь открыть. Совсем плохо будет, если дверь заперта.

Но нет! Скрипнув, тяжелое полотно двери приоткрывается. Совсем немного, всего на ладонь. Еще толчок…

Коридор. Освещен слабо, в основном свет идет снизу, там слышны голоса. Идем? Куда? В случае чего наверх я уже не поднимусь.

Ага!

Топот ног, кто-то идет по коридору. Вот сейчас я тебя и поймаю…

Из-за поворота, беззаботно мурлыча что-то себе под нос, показался невысокий мальчишка.

– Эй… – прохрипел я совершенно осипшим голосом.

Парень испуганно отшатнулся к стене.

Собственно говоря, было от чего. Видок у меня был еще тот!

Обросший, окровавленный – вылитый раненый ваххабит!

Судя по всему, парень ваххабитов раньше видел, и впечатление они на него произвели соответствующее. Он буквально прирос к полу.

– Да…

– Сюда, в комнату, надо горячей воды. Понял?

– Понял…

– Много! Парочку женщин найдешь?

– Зачем? – в его глазах мелькнуло удивление.

– Там девушка…

– Мирна, я знаю!

– Ей плохо, очень. Вся дрожит, и озноб колотит. Надо растереть ее и в воде согреть. Я не могу, рука не работает. Да и негоже это делать мужчине. Давай, в темпе! В долгу не останусь…

Парня словно ветром сдуло, только ноги затопали вниз по лестнице.

Ну, будем надеяться, хоть тут у меня что-нибудь выйдет. Теперь назад, в комнату, а то уже ноги не держат.

Пол качается под ногами. Фигушки. Это меня так колбасит.

Хреново…

Эдак-то и до кровати не дойду.

Опора нужна.

Вон, стул стоит, на него и обопремся…

Спинка стула внезапно выехала из-под руки, и ставший неожиданно близким пол злорадно долбанул меня по лбу…

– Лежи уж! – маленький кулачок Мирны толкнул меня в плечо. – Куда тебя несет?

– Воздухом подышать охота.

– Ага! И по сторонам глазками блудливыми посмотреть!

– Да куда уж мне… еле на ноги встал…

– Можно подумать, для этого нужны ноги!

– Ну…

– Будешь и дальше придуриваться, я с тобой по-своему разберусь!

Ну что тут поделаешь? У этой маленькой девчонки оказался совершенно взрывной темперамент.

Когда я пришел в себя, обнаружил, что в комнате полно народу. Целительницу мою уже уложили в постель, укутав так, что виден был только нос. Под одеяло к ней натолкали бутылок с горячей водой.

Меня тоже не забыли, постелили на полу, около окна. Накидали на пол всякого мягкого добра и уложили на эту кучу. Спасибо, что хоть не просто на доски бросили.

Этим все и ограничилось.

Вся толпа присутствующих вертелась в основном около Мирны. Поправляли ей одеяло, гладили по лбу и проявляли всяческое сочувствие.

Кое-как прочистив глотку, я потребовал себе еды и питья. Нехотя оторвавшись от увлекательного занятия, один из мальчишек приволок мне мяса и кувшин вина. Вовремя! Я уже был готов откусить кусочек от чьей-нибудь ноги.

Подкрепившись и почувствовав прилив сил, я попер всех лишних гостей в коридор. Кое-как оделся и поднялся. Зловещее посинение на груди исчезло, только рана продолжала болеть. Хотя уже и не так сильно. Один из мальчишек помог соорудить повязку, в которую и поместилась моя левая рука.

Так… Ходить – можем. Жрать одной рукой – тоже. Воевать пока не с кем. Значит, можно заняться моей спасительницей.

Занятие это растянулось аж на четыре дня. Девушка не приходила в себя, бредила. Мне приходилось кормить ее с ложечки, благо что вкусный бульон нам таскали в любом потребном количестве. Я и сам жрал в три горла – надо было восстанавливать изрядно уменьшившийся запас сил. Плюнув на условности, ночью я забирался к Мирне под одеяло и согревал ее как мог. Уж во всяком случае – лучше, чем бутылки с водою. Переодевал, заставляя парней таскать ее одежду в стирку. Вот только белье менять не мог, одной рукой это было несподручно. Выручали местные поварихи, толстые и добродушные тетки. Вообще, с их точки зрения, она напрасно потратила на меня столько сил. Я этого совершенно очевидно не заслуживал.

Рассмотрев как-то утром свое отражение, лишний раз в этом утверждаюсь. М-м-да… Жуткая небритая харя, круги под глазами… тот еще видок. Еще и обнаженный клинок в руку – и можно писать картину «Страшный Серый рыцарь после очередного злодейства». Самый для этого вид подходящий…

На пятый день мое пробуждение было несколько необычным. Точнее сказать – неожиданным. Проснулся я от того, что со всей дури долбанулся спиною об пол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});