Киллер на удалёнке (СИ) - Ирма Хан

что на теле нет никаких внешних повреждений, кроме следа от вскрытия, но при этом все внутренности были, словно ножом изрезаны, не поддавалось никакому логическому объяснению.

— Опять чёрная магия! — поднял палец вверх криминалист.

— Я тебя серьёзно спрашиваю, — раздражённо сказал Илья. — Не до шуток! У нас труп человека не простого. Уже с каждого утюга несётся, что колбасный король умер. А уж какие причины смерти придумывают! Какие версии строят! Представляешь, что будет, если журналисты вот об этом узнают!? — Илья указал пальцем на живот потерпевшего.

— А что будет, если журналисты узнают, что у нас это второй труп, смерть которого не поддаётся объяснению?

— Ты про Шишкина?

— Про него. Про него, родимого. Ильюша, дорогой, — задушевно пропел Антон Павлович Караваев и обнял Карташова за плечи. — Я бы ответил тебе серьёзно на эти вопросы, если бы мог. Я сам в полном недоумении от увиденного. Поэтому и позвал тебя снова, что бы ты тоже на это чудо полюбовался. А заодно помог мне написать заключение о причине смерти. Я даже представить себе не могу, как подать сей факт. — Развёл он руками.

— Давай попробуем рассуждать логично…

— Ага. Давай пойдём по пути логики, — поддакнул Караваев и хихикнул.

— Я не понимаю, чего ты так веселишься? — рассердился Илья.

— Это у меня нервное. Дело в том, что с таким вот, — ткнул он пальцем в тело, — за двадцать лет практики я столкнулся впервые. И объяснить это ни с точки зрения здравого смысла, ни с точки зрения медицины, ни с точки зрения логики не-воз-мож-но. — По слогам произнёс он. — Как и с Шишкиным.

— Хорошо. Давай пока тот факт, что внешне человек не пострадал, отодвинем. Каким предметом, по-твоему, нанесены ему порезы? Орудие этого убийства ты сможешь определить?

— Обижаешь, начальник. Это проще пареной репы. Тут двух мнений быть не может. Смотри. — Он подошёл к рабочему столу, где, помимо всего необходимого, лежал блокнот и поманил к себе Карташова. — Художник из меня так себе, но, по длине и глубине порезов я сделал вывод, что раны нанесены обыкновенным кухонным ножом. Вот примерно таким, — и он ткнул пальцем в страницу, на которой простой шариковой ручкой был нарисован нож. — Лезвие у основания широкое, кончик заострён. Само лезвие длиной сантиметров пятнадцать-двадцать. Моя жена таким ножом мясо разделывает.

— Значит, что получается? Человек сидит за столом. Собирается взять меню и…

— И кто-то, не вспоров ему живот, крошит в капусту все его внутренности. Причём делает это на расстоянии, понимаешь? Ведь никого, кроме его спутницы около стола не было. Это и свидетели подтверждают, и камеры. — Закончил за Илью Палыч. — Абсурд, правда?

— Полный абсурд. Этакий киллер на удалёнке у нас завёлся…

Они стояли и смотрели, то друг на друга, то на рисунок орудия убийства, то на каталку, где лежал потерпевший.

— Что делать-то, Ильюша? Как докладывать? Что в отчёте о вскрытии писать?

— Так и напиши, мол, повреждение внутренних органов несовместимое с жизнью… так, кажется? Или кровоизлияние в брюшную полость… или, как там правильно у вас, патологоанатомов, пишется?

— Это я напишу. А как объяснить?

— Не объясняй. Просто констатируй факт.

— И это в то время, когда до Нового года рукой подать! — сокрушаясь, Антон вынул из ящика стола сигареты: — Будешь?

— Ты что, в прозекторской куришь?

— Да. Прикинь? Никто пока не жаловался, — он сделал рукой жест в сторону каталки. Потом посмотрел на часы: — До конца рабочего дня осталось всего пятнадцать минут, — и выразительно посмотрел на Илью.

— Что предлагаешь?

— А не выпить ли нам пивка? Ты, кажется, холостой. Домой не торопишься.

— Я — нет. А вот ты, женатый человек, почему домой не торопишься?

— А потому, Ильюша, — Караваев помял очередную сигарету, — что я, похоже, тоже холостой. — С тоской посмотрел он в сторону.

Илья лишних вопросов задавать не стал.

— Тут пиццерия недалеко. Можно пивка выпить и пиццей закусить, а можно и что покрепче выпить. Пошли. — Предложил он Караваеву.

Часть 5 глава 6

— Вот скажи, Илья Иванович, что этим женщинам надо? — допивая пиво из высокого бокала, вздохнул Палыч.

— Трудно сказать… — Карташов пожал плечами. — Понимаешь, мужчины всегда обсуждают женщин и их поступки между собой, но что они могут знать о женщинах? Ни-че-го. Могут только предполагать. Что бы узнать, что надо женщинам, надо спрашивать, прости за банальность, у женщин, не у мужчин.

— Отличная идея! — оживился Караваев и посмотрел по сторонам. — О! Смотри, какая красотка сидит. Давай у неё и спросим. — Он встал и направился к девушке, что сидела одна за соседним столиком.

— Антон! — попробовал остановить его Илья, но Караваев уже уселся напротив незнакомки.

— Добрый вечер! Вы позволите?

— Смотря что, — с усмешкой посмотрела на него девушка. Она не была красоткой в полном смысле этого слова. Вернее, не подходила под общепринятые стандарты этого определения. Никаких накладных ресниц. Накаченных губ. Никакой броской одежды. Однако девушка притягивала к себе взгляд.

— Задать вопрос. — Караваев впился взглядом в незнакомку.

— Девушка. Вы уж извините моего друга… Пойдём, Антон. — Илья взял Караваева под локоть.

— Мне кажется, Вашему другу очень нужно поговорить с кем-нибудь из представительниц женского пола. Я права? — девушка снова улыбнулась.

— Абсолютно правы!

— Тогда спрашивайте.

— Что нужно женщинам?

— Что бы дети и родители были здоровы. — Не задумываясь, ответила незнакомка.

— Да нет! Я не об этом! — раздражённо проговорил Караваев.

— Каков вопрос — таков ответ. — Собеседница наклонила голову к плечу, без стеснения разглядывая своего внезапного визави. — Сформулируйте точнее.

— Если точнее, то, пожалуй, так… что нужно?.. нет… почему женщина?.. опять не то… — Палыч растеряно посмотрел сначала на девушку, потом на Илью. Словно искал у него поддержки.

— Мой друг хочет понять, что важно для женщины в отношении с мужчиной.

— Это очень просто. Ей нужно, что бы её любил тот мужчина, которого любит она. Если нет взаимности, то отношения могут быть дружескими, соседскими, добрыми, в общем, какими угодно, но до поры до времени.

— То есть, Вы хотите сказать, что я не люблю свою жену? — обиделся Караваев.

— Может, это она решила, что Вы её не любите? От Вас жена ушла? — в голосе собеседницы прозвучало сочувствие.

— Ушла. — Легко согласился тот. — Только странно Вы как-то говорите… По-вашему получается, что пятнадцать лет жили мы, жили и вдруг на тебе — я её разлюбил! Ни с того, ни с сего!

— Антон, Вас так, кажется, зовут? — девушка неожиданно накрыла своей ладошкой его руку. Помолчала несколько секунд, глядя в пустоту, а потом сказала: — Ваша жена очень обижена на Вас. Она действительно думает, что Вы её разлюбили, что больше