Опричнина - Александр Зимин

Среди городов, которые представляли участники соборных заседаний 1566 г., имеется целый ряд попавших в опричнину при ее утверждении в 1566 г. Это Вязьма, Галич, Козельск, Можайск и Суздаль, которые дают примерно 37 соборных представителей.

Если придерживаться буквы указа об утверждении опричнины, то соборные представители от Вязьмы и других городов должны быть опричниками. Однако в списке опричников, составленном В.Б. Кобриным, они не числятся. Следовательно, или этот список неполон, или в опричных районах к середине 1566 г. еще не ввели те порядки, которые были прокламированы указом 1565 г., и в лучшем случае опричники там еще соседствовали с земскими людьми.

Основная сложность при размежевании опричной и земской служб дворянства в 1565–1566 гг. коренится в состоянии источниковедческой базы. Наиболее полные сведения о принадлежности к опричнине, как установил В.Б. Кобрин в своей превосходной реконструкции состава опричного двора, дают разрядные записи. Однако только с сентября 1567 г. до начала 70-х годов XVI в. в разрядных книгах есть более или менее точное размежевание опричных и земских полков. До этого лишь осенью 1565 г. при рассказе о походе к Волхову указывается, что «из опришнины» в Москву были посланы князья А.П. Телятевский, Д.И. и А.И. Хворостинины, а из Белева (опричный город) — князь Д.И. Вяземский и Михаил Белкин[966]. Перед исследователем совершенно естественно встает вопрос, было ли вообще четкое размежевание опричных и земских полков до осени 1567 г., т. е. не является ли запись 1565 г. исключением. Если же это размежевание было, то делались ли всегда в разрядах указания на службу воевод «из опричнины», или эти заметки носят случайный характер. Допустим, что опричные воеводы уже в 1565–1566 гг. не могли возглавлять земские полки и участвовать в совместных походах с земскими военачальниками. Но тогда получается, что основная масса воевод попала в опричнину только к 1567 г., ибо ранее об их опричной принадлежности нет никаких упоминаний.

В списке В.Б. Кобрина среди опричников, несомненно входивших в состав государева удела в 1565–1566 гг., мы найдем всего-навсего около десятка имен, главным образом дьяков, подьячих и т. п. К ним автор добавляет 58 лиц из поручных записей 1565–1566 гг. по князю И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву[967]. Оба эти лица после поражения под Оршей (январь 1564 г.) попали в плен и к весне 1565 г. уже вернулись домой[968]. Уже Г.Н. Бибиков предположил, что обе записи представляют собою документы, составленные в опричнине[969]. Аргументация автора сводится к следующему. Оба лица — видные опричники, среди поручителей (главным образом из дворянской мелкоты) встречается ряд опричников и их родственников. Следовательно, обе записи (тесно связанные одна с другой)[970] можно считать опричными документами, а всех поручителей — опричниками.

Но дело оказывается гораздо более сложным, если, анализируя записи 1565–1566 гг., разобрать каждое из лиц, занесенных в их текст[971].

В поручной записи по И.П. Охлябинину из упомянутых в ней 29 человек прямое отношение к опричнине имеют лишь шестеро, причем о принадлежности четырех из них к опричнине у нас есть данные не ранее осени 1567 г. Сам И,П. Охлябинин в 1564/65 г. участвовал во вполне земском походе[972], о его военной деятельности в 1566 г. ничего не известно, а к сентябрю 1567 г. он был уже опричником[973]. В том же 1567 г. опричниками были И.В. Сомов и П.И. Хворостинин[974]. Последний, кстати, в 1569–1571 гг. исполнял не только опричные, но и земские службы[975]. Н.Ф. Ртищев был опричником осенью 1570 г.[976] Возможно, в 1566 г. входил в опричный двор известный Василий Грязной[977]. Только А.И. Хворостинин, несомненно, служил в «государеве уделе» уже в 1565 г.[978]

Не больше ясности у нас при анализе состава поручителей по З.И. Очине-Плещееву. Здесь ни об одном лице нельзя сказать с уверенностью, что он в 1566 г. служил в опричнине. В более позднее время из 29 человек опричников было семеро[979]. Это — З.И. и И.И. Очины-Плещеевы (самое раннее упоминание об опричных службах — осень 1567 г.[980], И.Ф. Мишурин (апрель — 1567 г.)[981], Н.И. Очин-Плещеев (январь 1569 г.)[982], В.И. Ильин-Молчанов (сентябрь 1570 г.)[983], У.В. Безопишин (1570 г.)[984] и упоминавшийся выше Н.Ф. Ртищев. Ссылка на корпоративную замкнутость опричников, навеянная рассказами иностранцев и летописей, не может считаться решающим аргументом при разборе поручных записей. Эти записи чаще брались по лицам, входившим в состав земщины[985].

Отсутствие среди участников Земского собора 1566 г. поручителей и других лиц из записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву может объясняться скорее тем, что большинство принадлежало не к дворовым детям боярским, а к городовому дворянству, и уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.

В первой из записей дворовыми детьми боярскими были сам И.П. Охлябинин (по Кашину), Ф.И. Хворостинин (по Коломне), Г.В. Хитрово (по Вязьме), Н.Ф. Ртищев (по Медыни). К государеву двору принадлежал отец В.А. Охлябинина (по Калуге) и И.Д. Овцына (по Белой).

В поручной по З.И. Очине-Плещееву, дворовому сыну боярскому по Дорогобужу, упомянуто трое дворовых детей боярских калужан (З.Б. Горбатый, Ю.Ф. Пушечников, С.И. Наумов), трое бежичан (И.И., А.И., Н.И. Очины-Плещеевы), двое вязьмичей (Г.В. и Н.В. Хитрово) и по одному из Медыни (Н.Ф. Ртищев), Каширы (П.И. Таптыков), Твери (А.Л. Гвоздев-Заборовский), Ростова (В.И. Ильин-Молчанов). Отец М.Т. Плещеева был дворовым сыном боярским по Владимиру. Кроме Медыни и Вязьмы, все названные города — земские.

Из 58 поручителей только о 12 можно уверенно сказать, что они в разное время были опричниками, причем лишь один из них наверняка был опричником в 1566 г. Состав лиц из поручных записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву не дает оснований для вывода о том, что на соборе 1566 г. опричники не присутствовали: во-первых, записи могли быть и не чисто опричными документами, а, во-вторых, большинство поименованных в них лиц принадлежало к городовому дворянству, т. е. уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.

Теперь следует обратиться к тексту соборного приговора и выяснить, в какой мере он дает основание для вывода о земском составе участников собора 1566 г.

Среди 17 бояр, подписавших приговор[986], обращают на себя внимание два лица: В.М. Юрьев и И.Я. Чеботов. Их прямое отношение к опричнине несомненно. Первого современники считали (наряду с А.Д. Басмановым) инициатором опричной политики[987]. Второй был известным опричником (в мае 1570 г.)[988], хотя о времени его перехода в опричнину прямых данных у нас нет.

14 бояр на соборе не присутствовали. Большинство из них выполняли воеводские и наместничьи функции. П.В. Морозов в июле 1561 г. был наместником в Смоленске[989]. Возможно, А.И. Ногтев был боярином у князя Владимира[990], а Ф.А. Куракин — в Новгороде[991]. П.С. Серебряный мог находиться «в полках» на театре военных действии[992]. В Юрьеве Ливонском в 1566 г. воеводой был близкий царю П.Д. Пронский[993]. Из бояр только двое, М.И. Вороной-Волынский и Ф.И. Умной-Колычев (опричник уже к концу 1566 г.), во время собора находились в Москве, но в соборных заседаниях не участвовали[994].

Отсутствие имен П.А. и Д.А. Куракиных (позднее казненных) объясняется тем, что после пострижения в монахи И.А. Куракина в феврале 1565 г.[995] ряд его родичей находились в опале. Возможно, в частности, что в «почетной ссылке» находились и двое названных выше Куракиных (на казанском и псковском воеводствах)[996].

По неизвестным причинам не названы братья Я.А. и Л.А. Салтыковы (последний опричником стал лишь к 1570 г.[997]. Только один явный опричник, А.Д. Плещеев-Басманов, не присутствовал на соборе. Но он вообще после октября 1564 г. не выполнял никаких разрядных и сходных с ними служб.

Итак, из разбора состава бояр нельзя сделать вывода о какой-либо «дискриминации» опричников. То же следует сказать и в отношении окольничих. На соборе присутствовало трое окольничих[998]. Не было на соборе шестерых окольничих; все они (кроме И.И. Чулкова) были опричниками, но время поступления их в «царскую гвардию» остается неясным. З.И. Очин-Плещеев, как уже говорилось выше, среди опричников упоминается лишь в сентябре 1567 г. Тогда же впервые названы опричниками окольничие В.П. Яковлев, В.А. Сицкий и В.И. Умной-Колычев[999]. Если о первых двух более ранних сведений об их разрядных службах нет, то В.И. Умной-Колычев в марте 1565 г. и несколько позднее получил ряд воеводских назначений в Коломне, Торопце и т. п.[1000], которые не дают оснований считать его опричником. Еще позднее, осенью 1570 г., опричником стал Н.В. Борисов[1001]. До этого, в 1566/67 — 1569/70 гг., он упоминается в земских разрядах и ведет большую земскую деятельность[1002].