Магия Летучей Звезды - Дмитрий Вернидуб

Морк оказался и впрямь не из последних. Ему подчинялись две сотни отборных бойцов. Но самое главное, он рассказал, что их ханы еще до потопа хотели заключить некий союз с посланцами Заморского Властелина, прибывшими на большой лодке. Посланцы смахивали на невысокликов, только повыше, и могли добывать пищу из воздуха. Властелин что-то искал на "твердой земле". Посланцы предложили моркам набег на земли Коалиции, дав сколько угодно мяса и оружия. Но ханы потребовали научить их волшебству. Посланцы отказались, и их перебили. Тогда пришли Ураган и Ливень. Стихия и голод сами выгнали морков из-за Черных скал. Ханы говорят, что Заморский Властелин наказал их.

Такого от "языка" услышать не ожидали. На Совете сразу стали вспоминать далекие времена и забытые легенды. Но бесполезно. Никто ничего ни о каком Заморском Властелине не слыхивал. Только Алебас Кротл сказал, что у его народа вроде бы была легенда о невысокликах, ушедших за океан. И только.

Так или иначе, крепость надо было строить. И чем быстрей, тем лучше.

Рыжий Эрл спустился с Бочковой горы. Левая рука ниже локтя была перевязана.

Время от времени он предпринимал одиночные вылазки, обходя склоны Черед-Бегаса. Кроме изучения местности, Эрл, по мере возможностей, пополнял продовольственные запасы пограничников. На этот раз ему удалось подстрелить косулю. Взвалив добычу на плечо, стражник уже собирался спускаться, как путь ему преградило трое волков. Матерые самцы и не думали уходить с дороги. Опустив головы и оскалив клыки, они издавали злобный рык.

Рисунок

– Эй, ребята, – миролюбиво начал Эрл, – зачем так переживать? Если это ваше – возьмите!

Пограничник сбросил косулю перед собой и отступил. Волки еще больше ощетинились.

– Ну же, давайте, добыча ваша, – приговаривал стражник, медленно таща стрелу из-за спины.

Он не сводил глаз с вожака. Когда двое сородичей начали двигаться к Эрлу, тот весь подобрался, оставаясь на месте. Поняв, что первым прыгнет именно вожак, старый солдат мгновенно вложил стрелу в лук и выстрелил. Стрела пронзила шею животного. Волк захрипел и упал. Для второго выстрела времени уже не осталось. Пара атаковала почти одновременно. Первого Рыжий Эрл зарубил сразу, выхватывая меч. Второй повис на руке пограничника, впившись зубами в кожаный щиток. Увлекаемый зверем, падая, Эрл вонзил меч в серое брюхо.

Таких огромных волков стражник никогда не видел. Осматривая мертвых хищников, он вдруг заметил на шее вожака медный ошейник. Обруч почти врос в тело. С трудом сняв его и поднеся к глазам, пожилой воин решил: "Вроде что-то написано. Возьму-ка с собой".

Придя в лагерь, Эрл послал за добытой косулей Ройни Ригла, посоветовав прихватить еще кого-нибудь.

– Слышь, парень, – задумчиво произнес он, – притащите-ка сюда главного волчару.

Что-то говорило пограничнику: здесь не все так просто.

Когда принесли труп вожака, стражник его осмотрел.

– Ну и н-у-у, – протянул он, – у этого волка отметин на три жизни хватит. Интересно, как он выжил после таких ранений?

Старый солдат прекрасно разбирался в шрамах. Вожака не один раз резали, кололи, рубили, грызли, палили огнем, но, судя по всему, безрезультатно.

Взяв песку, Рыжий Эрл стал чистить ошейник. Постепенно на внутренней стороне начала проявляться надпись: "Варг – князь волков. Свора Кронлерона." И стояла такая дата, что пограничник аж привстал. Вожаку было четыреста с лишним лет.

"Колдовство какое-то", – решил Эрл, недоверчиво рассматривая трофей. На обруче имелось отверстие, не то для цепи, не то для медальона. Судя по отметинам, это что-то из отверстия было вырвано. На других убитых хищниках ошейников не было.

Слух о том, что Рыжий Эрл столкнулся в горах с "заколдованными волками", разнесся мгновенно. Пастухи сказали, что таких зверей они здесь отродясь не видели. Конечно, волки иногда нападали на скот, но они были помельче, да и тех почти всех извели.

Невысоклики сразу же подняли переполох: "Ой, что же делать?" – "Нас так всех съедят!" – "Мало нам морков!", и так далее. Только гномы невозмутимо размышляли о том, что для оборотней четыреста лет – не срок.

"Выходит, я убил оборотня?" – спрашивал их Рыжий Эрл.

"Что-то в этом роде, – отвечали старейшины гномов. – Во всяком случае, к этому руку приложил какой-то чародей. Надо заглянуть в наши книги".

Разговоров о чародействе в последнее время хватало. Совет даже попытался воспрепятствовать этому, объявив подобную болтовню вредной. Но разве уймешь словоохотливых невысокликов, готовых предполагать самое невероятное и с наслаждением обсуждать это часами.

Вообще-то невысоклики очень любят строить всевозможные предположения, типа: "а вдруг…", "а что если…", "а как могло бы…". Им нравится додумывать за судьбу всякие, как нам кажется, мелочи. Но даже если дело повернется совсем не так, как представлялось, невысоклик не очень расстроится. Ведь он уже "прожил" в своих мыслях лучший или худший, на его взгляд, вариант развития событий, сполна насладившись или напугавшись придуманным. Так чего же ему горевать, если что-то пойдет не по сценарию? Да он, просто, плюнет, и скажет: "Ну и ладно, подумаешь!"

"Вам лишь бы не работать!" – сердился на невысокликов Грейзмогл, но когда он скрывался из виду, те вновь принимались за болтовню.

Тогда уязвленный Гуго решил выступить с инициативой. На очередном Совете гном попросил слова и получил его. Он заявил, что, на его взгляд, за "вредные речи, мешающие рабочему настрою, и отлынивание от дел" необходимо установить наказание. Для каждого из народов свое, но такое, чтобы "неповадно было". Члены Совета не возражали. Времена предстояли тяжелые, а дисциплина, действительно, оставляла желать лучшего.

Посланник магистра предложил следующее.

К невысокликам, к которым он с детства не испытывал симпатий и никогда не мог понять их тихую любовь к неторопливой, насыщенной всякой бытовой мелочью жизни, Гуго советовал применять маршировку на плацу и ограничение в вечернем чаепитии.

Наказание было суровым. Ведь что такое невысоклик: это существо, которое не понимает нелогичных вещей. Нет, оно, конечно, может бестолково суетиться, но никогда не станет делать бесполезных для себя дел. Представить невысоклика, строящего себе плац, а затем на нем марширующего, трудно. А ужинать в одиночестве, когда есть кого позвать на чашку чая, совсем невозможно. Порядочный невысоклик жутко переживает, если не может пригласить к себе еще парочку невысокликов, чтобы насладиться стаканчиком вина и неторопливой беседой о пустяках. К тому же ограничение предполагало отсутствие чего бы-то ни было, кроме хлеба и воды.

Для своих соотечественников Гуго предусмотрел нечто другое. Провинившийся гном должен был заниматься огранкой недрагоценных камней, не смея их потом выкидывать, каждый день сдавая по счету. Хранить камни надлежало вместе с другими сокровищами (а у какого гнома не припрятано золотишко?). Жуть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});