Камень. Книга 9 - Станислав Минин

фактически прячась от меня за другими девушками. Последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стал заданный во всеуслышание вопрос уже «нарядного» Вильгельма:

— А почему от нас Соня прячется?

Схватив свой стакан «отвертки» с барной стойки, я, понимая, что норвежку сейчас «окружат» все те же поклонники, через которых потом «не пробиться», протиснулся сквозь веселящихся девушек и подошел к замершей при моем приближении принцессе:

— Сонечка, пойдем прогуляемся, мне тебе кое-что надо показать, — и указал в сторону моря.

На пару секунд преобладающей эмоцией у девушки стала паника, но она быстро взяла себя в руки и кивнула:

— Конечно, Алексей…

***

— Куда это они?.. — нахмурился старший Гогенцоллерн.

— У меня вопрос тот же… — недовольно протянул старший Медичи.

— Родственник перестраховывается, — хмыкнул Виндзор. — И правильно делает, а то мы до вечера тут еще парочку вызовов на дуэль получим. Кроме того, именно Алексея норвежцы просили за Соней присмотреть, так что он в своем праве.

Немцы переглянулись с итальянцами, дружно вздохнули и потянулись за стаканами…

***

До воды мы с девушкой дошли молча, так же молча я поднял несколько камешков и запустил «блинчики».

— Соня, почему ты меня боишься? — решил, наконец, поинтересоваться я.

— Потому что ты страшный… — совершенно безэмоционально сказала она.

— Это не ответ, — заулыбался я. — Назови конкретные причины. Может, тебя смущают мои седые волосы, скулы или неправильный прикус? Или уши слишком прижаты к черепу?

— Алексей, — так же ровно продолжила она, — ты прекрасно понял, что я имею в виду.

— Хорошо, — я заулыбался еще шире. — Тогда следующий вопрос: как ты людей лечишь, руки накладываешь или можешь обойтись без непосредственного контакта?

Не без удовольствия я наблюдал, как норвежка с каждым моим словом напрягается все сильнее.

— Не хочешь отвечать?

Соня горделиво выпрямилась и уставилась на линию горизонта, а я продолжал давить:

— Могу предположить, что данная информация является секретной в вашем роду, не так ли? — И опять молчание. — Соня, в России есть поговорка: любопытство сгубило кошку. Так вот, тебя выдало твое любопытство во время… неких процедур, необходимость проведения которых стала следствием твоего же легкомыслия, если не сказать больше…

— Моего легкомыслия?

Соня резко повернулась ко мне и уставилась в глаза без какого-либо намека на страх.

— Моего легкомыслия? Что ты такое несешь, Алексей? Не моя вина, что эти… что эти так на меня реагируют! Ведь Виндзор держал себя в руках? — Я кивнул. — А твои братья и остальные русские дворяне? А ты сам? Так почему ты меня обвиняешь в том, в чем я не виновата?

Грудь девушки вздымалась, ноздри трепетали, глаза сверкали, а кулачки сжимались. Господи, как она была хороша! Натуральная ведьма из сказки!

— Соня, — вздохнул я, — не перекладывай с больной головы на здоровую! Если ты за себя прекрасно все знаешь, могла бы просто не допустить возникновения подобной ситуации. Или на родине ничего подобного не случалось? — Девушка молчала. — Соня, ты можешь это… ну, ты поняла, как-то контролировать?

— Нет, — буркнула она. — Это мое проклятие.

— С этим утверждением многие поспорят, — хмыкнул я. — Тогда не вижу иного выхода, кроме как выполнить до конца данное твоему деду обещание и убедительно попросить тебя постоянно находиться рядом со мной.

В глазах норвежки заплясали чертики:

— Алексей, — томным голосом протянула она и облизнула губы, — ты же понимаешь, что подобное наше с тобой… сближение обществом будет истолковано однозначно?

— Мне наплевать на мнение общества, — опять хмыкнул я. — А если тебя что-то не устраивает, могу предложить второй вариант: мы с отцом встречаемся с твоим дедом, описываем свое видение ситуации и снимаем с рода Романовых всю и всяческую ответственность, а уж дальше с тобой разбираются родичи. Представь только, как обрадуются твоему внезапному отъезду на родину старшие Гогенцоллерны и Медичи, конфликт между которыми я кое-как потушил?

— Ты так не поступишь! — Соня смотрела на меня с надеждой. — Ты благородный и добрый! И в прессе про тебя так пишут! И молодежь к тебе относится с огромным уважением… И я так чувствую…

Вот девку мотает! Только что она меня боялась до ужаса, а сейчас я добрый и благородный! И, что характерно, говорит она то, что чувствует, уж это я мог утверждать со всей уверенностью.

— Так будешь находиться рядом со мной и подружишься наконец с остальными девушками?

— Уговорил, — вздохнула Соня и продолжила уже просящим тоном: — Алексей, а ты мог бы ни с кем не делиться своими… выдумками о моих способностях? И о том же самом попросить того свитского в кепке, от которого у меня кровь в жилах стынет?

— Увы, Соня, отца я в известность поставить обязан, — развел я руками, мысленно улыбнувшись от такого точного описания личности одиозного «свитского в кепке».

— Ну, Алексей… — норвежка состроила просящее личико. — Пусть это будет нашей маленькой тайной. Иначе я на тебя очень-очень обижусь.

— Соня, — я хмыкнул, — не забывай, у меня три младших сестры и в друзьях большое количество девушек твоего возраста. Прими совет, если хочешь остаться со мной в нормальных отношениях, не стоит на мне отрабатывать эти свои приемы, они не пройдут. Мы договорились?

— Ты не оставляешь мне выбора, — надула губки она. — А что мне делать, если Вилли и Ума даже при тебе начнут за мной усиленно ухаживать?

— Уверен, уже сегодня вечером и немцы, и итальянцы после общения со старшими родичами станут белыми и пушистыми. Может, вернемся к остальным?

— А куда нам торопиться, Алексей? Ты ведь так мне и не показал, что хотел…

***

К моему немалому удивлению, постоянное нахождение норвежки где-то неподалеку от меня не вызвало в нашей компании никаких вопросов. Ситуацию чуть позже мне объяснили братья Аль-Нахайяны:

— Георг провел разъяснительную беседу по поводу твоих обязательств перед Ольденбургскими, — улыбался Диаб, — все отнеслись с пониманием. А Гогенцоллернам и Медичи сейчас не до Сони — до них начало доходить, в каком именно ключе с ними будут разговаривать старшие родичи.

— Очень на это надеюсь, — я отсалютовал братьям бокалом с французской минералкой.

— И мы надеемся, — кивнули они. — Как ни крути, но быть хоть краем причастными к подобного рода скандалам не есть хорошо для репутации… А у тебя здорово получилось их в себя привести, ты конфликтологию где-то специально изучал?

— В лицее факультатив был, вот кое-что и помню, — соврал я, не моргнув глазом.

— А мы только сейчас начинаем индивидуальный курс слушать, — с важным видом заявили они. — После увиденного сегодня отнесемся к изучению этой науки с большим рвением.

— Отец мне тоже обещал специалиста найти, так что приезжайте в гости, будет что обсудить.

— Обязательно приедем…