Дженнифер Чан не одна - Тэй Келлер

пометка маркером. Надпись от руки гласила:

«НЕ ПРЕВЫШАЙТЕ ЭТОТ ПОКАЗАТЕЛЬ».

Частота 1420 мегагерц как раз находилась чуть дальше этой отметки.

— Думаешь, это его сломает? — спросила я Ингрид.

— Уверена, всё будет хорошо, — вот только голос её звучал не слишком уверенно.

— И что нам теперь делать?

Ингрид задумчиво подёргала крестик у себя на цепочке.

— У меня было не так много времени, чтобы разобраться в этом, но, думаю, мы можем передать краткое сообщение, а затем несколько математических кодов. Конечно, маловероятно, что они поймут само сообщение, а вот математику поймут наверняка, учитывая, что её принципы действуют во всей Вселенной.

— Правильно, — прочистив горло, я наклонилась к микрофону. — Эм, алло? Инопланетяне? Дженнифер? Эм-м-м, мы пришли с миром.

— Хорошо, — Ингрид неуверенно кивнула. — Хорошее начало. Теперь я просто отправлю несколько чисел из последовательности Фибоначчи, — найдя подходящую кнопку, она начала постукивать по ней, выдавая серию сигналов.

— Ты правда веришь, что инопланетяне знают, что такое последовательность Фибоначчи? — я точно была из тех, кто понятия не имел, что это такое.

— До сегодняшнего дня и в инопланетян не верила, — ответила она, — но спирали Фибоначчи постоянно встречаются в природе, даже в структуре галактик, так что это может оказаться чем-то вроде универсального языка.

Мы смотрели на панель радиоприёмника, но в ответ доносились только помехи.

— А как насчёт… Есть ли способ отправить звуковые сигналы? — задалась я вопросом. — Например, три гудка?

Ингрид нашла на панели нужную кнопку и нажала на неё. Раз, два, три.

Помехи.

В голове начала пульсировать боль, и Ингрид сбавила громкость, так что помехи стали просто фоновым гулом.

— Давай подождём минутку, — сказала она. — Мы знаем, что будет задержка.

Я кивнула. Мы стали ждать. Минуты тянулись так долго, что за это время вполне могло бы образоваться несколько галактик.

Ингрид едва слышно прошептала, я едва смогла разобрать за помехами её голос:

— Как Дженнифер это сделала?

Я думала, что она говорит о контакте с инопланетянами, пока не услышала продолжение:

— Он начал издеваться над ней, как и надо мной, но она перевернула всю ситуацию с ног на голову. Она сделала так, что понравилась ему. Действительно понравилась ему. И я не хочу сказать, что мне этого хотелось, но то, что делал Пит, заставило меня почувствовать себя такой маленькой. Как же она смогла… снова стала большой?

— Я не знаю, — мне тоже было это интересно. Дженнифер умела нравиться людям.

Не сводя глаз с радио, Ингрид прошептала:

— Я была так зла.

Я кивнула, хотя она и не могла этого увидеть.

— Пит ужасно поступил.

— Нет, — она покачала головой, — Я была зла на всех. Я была зла на тебя.

Из комнаты словно разом выкачали весь воздух.

— Но я в этом не участвовала. Я ничего не сделала.

— Вот именно, — Ингрид с силой надавила на стол, словно хотела вбить его в землю, — Я знаю, мы не были лучшими друзьями, но мы всё же были друзьями, верно? Но когда все начали нападать на меня, ты ничего не сделала.

Я тяжело сглотнула. Вот, наконец, и она: причина, по которой она меня ненавидела. Не потому, что я стала популярной. До меня медленно доходило, что же произошло на самом деле.

— Но я ничего не могла сделать, чтобы остановить их.

Ингрид ненадолго замолчала.

— Я провела немало исследований об инопланетянах, — сказала она как ни в чём не бывало, словно это не было радикальной сменой темы. — Есть много людей, которые верят, что Неопознанные Летающие Объекты и правда могут быть внеземного происхождения.

— Я тоже наткнулась на это, когда искала информацию, — осторожно согласилась я, не понимая, к чему она клонит. Возможно, Ингрид просто решила, что нам сейчас важнее сосредоточиться на пришельцах, а не нашей истории.

— Но даже эти люди полагают, что НЛО — это скорее инопланетные дроны, а не инопланетяне собственной персоной. А даже если инопланетяне и посещают нас, мало кто считает, что они станут вмешиваться в нашу жизнь.

— Дженнифер именно так и считает, — мягко произнесла я. — Она думает, что инопланетяне прилетят, чтобы помочь нам. Ведь раз они так старались, чтобы попасть сюда, с чего им оставаться в стороне?

— Может, они нас боятся, — Ингрид все ещё не сводила глаз с потрескивающей помехами панели управления. — Или считают, что вмешательство принесёт больше вреда, чем пользы. Или не верят, что они достаточно могущественны, чтобы что-то изменить.

— Разумеется они достаточно могущественны. Их технологии гораздо более продвинуты, чем наши.

— Ну, тогда, видимо, им просто плевать, и всё остальное — это просто оправдания.

Ингрид обернулась и пристально на меня посмотрела, а я наконец поняла, к чему всё это было. Верно. В этом и заключается проблема дружбы с умными людьми. Вы можете считать, что они говорят о науке, пока не окажется, что всё это время они доказывали свою позицию.

Но ситуация в школе радикально отличалась от НЛО. У меня ведь не было той силы, что у инопланетян. Что может изменить один единственный человек?

Вот только… может быть, в том, что она сказала, была доля правды. Может я была недостаточно внимательна по отношению к Ингрид. И недостаточно внимательна к Дженнифер. Может, я недостаточно заботилась о них, и потому недостаточно сделала.

Сколько нужно последователей, чтобы стать лидером? И не только последователей — сколько людей, которые просто отвернутся и промолчат?

Перед глазами всё поплыло, я положила ладонь на стол. Мир сместился, словно стал слишком маленьким, или я — слишком большой, и внезапно мне захотелось выбежать прочь из рубки и спрятаться под одеялами в своей постели. Насколько легче было бы забыть этот разговор, эти поиски, Тот Случай — всё это.

Но вместо этого я только опустила голову:

— Я должна была что-нибудь сказать.

Ингрид хрюкнула, звук вышел какой-то дурацкий и в то же время сердитый.

— Да ладно, Мэллори. Я больше не сержусь. По крайней мере, уже не так сильно. Хотя немного злости, думаю, осталось. А мне хочется, чтобы её не было.

Внезапно её голос охрип от эмоций, и мне показалось, что она сейчас заплачет.

— Это несправедливо, потому что я была так счастлива. Я была так счастлива, и я не хочу злиться. Но теперь это засело где-то глубоко, и я не знаю, как от этого избавиться.

— Прости, — пробормотала я.

Она прерывисто вздохнула.

— В церкви всегда говорят о прощении, и я знаю, что должна простить Пита, но не знаю как. Я не знаю, смогу ли найти это в себе, — на короткое мгновение она прикрыла глаза, после чего добавила, —