Снежака, дочь Платона - Юрис Осиповс

Купец побледнел и отшатнулся от Чужеземца, его губы зашевелились, но он не произнес ни слова, представив себе самые страшные пытки, которым его подвергнет безумный викинг.

— Когда мы начнем драться, попытайтесь уплыть подальше, хотя надолго мы их не задержим, и к вечеру они все равно настигнут вас, — Силфан с сожалением положил назад кольчугу, понимая, что не сможет плыть в тяжелой броне. Хьярм и зверобой уже собрались в свой последний путь и подошли к Чужеземцу.

— Один будет наблюдать за нами, — торжественно сказал толстощекий, и Харм кивнул, соглашаясь с ним.

— Неужели ничего нельзя сделать? — купец схватил Силфана за руку, удерживая его, как свою последнюю надежду.

— Можно откупиться, — ответил Силфан, не задумываясь. — Предложи Кровавому безумцу сундук золота в обмен на ваши жизни. Если желаешь, то я предложу ему это. Если он согласится, то я взмахну тебе мечом, тогда сушите весла и быстро несите сундук.

— Сделай это, — купец кивнул, и в его глазах вспыхнул огонек надежды. — Если ты спасешь меня, я найду возможность отблагодарить тебя.

— Хорошо. Тогда ждите моего сигнала.

Хьярм потянулся и хрустнул костями. Он сжал в руках топор и посмотрел на воду.

— Холодная, но ничего, скоро отмоемся и согреемся в крови врагов, — викинг взглянул на плывущий сзади драккар и его рот раскрылся от удивления. Но прежде, чем он что-либо сказал, Силфан хлопнул его по спине и столкнул в воду.

— Чего встал? Хватит болтать, поплыли уже, — рявкнул Чужеземец и зло посмотрел на Харма. — Тебе чего, тоже помочь?

Харм удивленно взглянул на Силфана и затем бросил взгляд на драккар. Зверобой ухмыльнулся и с криком прыгнул в воду. Громкий всплеск возвестил о его падении, и Силфан последовал за ним. Удивленный купец покачал головой, ему показалось, что в голосе Харма прозвучала радость, когда он прыгнул вниз, но ведь викинг отправлялся на смерть? Гай сжал перила корабля, наблюдая за тем, как викинги плывут навстречу драккару. Подплыв поближе, трое северян закричали и замахали руками, привлекая к себе внимания. На них не обратили внимания, и друзья заорали ругательства, поминая викингов последними словами. Их заметили, а когда узнали, то замедлили ход корабля. С драккара скинули веревку, и они забрались на борт корабля. Раздались крики радости, и друзей захлопали по плечам.

— Я уже не думал увидеть вас живыми, — вперед вышел ярл Хальбард и осмотрел своих дружинников.

— Так легко нас не убить, — быстро ответил Силфан. — Проклятия больше нет, и валькирии удовлетворены. Кри остался в Британии, а мы захватили корабль и как раз возвращались назад, когда заметили вас.

— Захватили корабль? — недоверчиво переспросил ярл.

— Да, — Силфан взмахнул мечом, и на купеческом корабле втянули весла, замедляя движение. — Вы могли нас не узнать и потопить, поэтому мы и поплыли навстречу. Еще, не могли бы мы подплыть к кораблю, чтобы забрать нашу добычу? Мы везли с собой сундук золота, жаль будет его оставлять.

— А корабль? — спросил пораженный ярл, впервые в жизни не знающий, что сказать.

— Пусть плывет, — махнул рукой Силфан. — Кроме нашего золота, там нет почти ничего ценного.

Хьярм хотел что-то сказать, но зверобой ударил его локтем, и викинг промолчал. Пораженный Хальбард отдал необходимые команды, и драккар подплыл к кораблю. С бортов перекинули доски, и на драккар поспешно перенесли сундук с золотом.

— Мы останемся, а вы можете уплывать! — крикнул Силфан Петролиусу и махнул рукой в знак прощания. Испуганный купец не стал ничего спрашивать, спеша побыстрее уплыть, пока викинги не передумали.

— Мы плыли в Галлию, чтобы пощипать тамошних жителей, — Хальбард почесал щеку, наблюдая за тем, как купеческий корабль поспешно уплывает в сторону Скандинавии.

— Хорошо, что мы вас встретили, — улыбнулся Хьярм. — А то пришлось бы все лето провести на берегу.

— Да, — кивнул ярл и отошел к рулевому веслу. Вернулись, втроем захватили корабль и еще привезли с собой сундук золота, такого ярл не ожидал.

Силфан встал у борта корабля, наблюдая за тем, как исчезает на горизонте купеческий корабль.

— Хальбард Кровавый безумец, — прошептал Харм, так чтобы другие не услышали.

— А что, хорошо звучит, — хмыкнул Силфан.

— А почему мы отпустили их? — спросил толстощекий, с сожалением погладив рукоять топора.

— Тогда нам осталась бы лишь часть добычи, а так у нас на троих сундук золота. Кроме того, что лучше? Вернуться назад, как гребцы на корабле южан, или как герои, захватившие втроем целый корабль?

Хьярм расхохотался и хлопнул Силфана по плечу. Его новый друг продолжал удивлять викинга, но не оценить по достоинству его выдумок викинг не мог.

* * *

Осенью нагруженной добычей драккар вернулся в поместье Хальбарда. Викинги потеряли убитыми несколько человек, но захваченная добыча стоила нескольких жизней. Оставшееся до зимы время викинги провели готовясь к зиме. Заготавливая припасы, чиня дома и заготавливая дрова. В долгие зимние вечера, когда викинги вспоминали убитых ими за лето врагов и захваченную добычу, Хьярм Толстощекий и Харм зверобой рассказывали самые невероятные истории об их путешествии вместе с ведьмаком Кри. Со временем истории обрастали дополнительными, все более невероятными подробностями, но каждый раз викинги клялись, что это истинная правда. Когда викинги отказывались им верить, они спрашивали Силфана подтвердить их слова. И Чужеземец, не вдаваясь в истории, заверял викингов, что это именно так и было, а, как было известно викингам, Силфан никогда не врал. Викинги не хотели им верить, но затем вспоминали, что они втроем захватили целый корабль и привезли с собой целый сундук с золотом. А это было деяние, достойное величайших героев, и викинги выпивали за славу своих друзей.

Миновала зима, и в Британии, из священной рощи друидов вышел одинокий воин. На его плечах висел плащ, наполовину сшитый из шкуры волка, а наполовину из шкуры медведя. За спиной воина висел меч. Иногда он смотрел на свою правую руку и сжимал ее в кулак. Видя, как сжимаются пальцы, он улыбался и устремлял свой взгляд вперед. В пути он избегал людских поселений. Проведя почти полгода в священной роще друидов, которые лишь изредка разговаривали с ним, он не знал, что происходит в округе, но и не интересовался этим. Теперь он спешил побыстрее покинуть владения Аутисиуса римлянина, чтобы устремится навстречу новым сражениям и битвам. Кри ведьмак покинул земли Аутисиуса, не встретив никого из людей и не навестив дворец Аутисиуса. Поэтому он не узнал, что в деревне, которая принадлежала Аутисиусу, недавно поселилась молодая девушка. Римлянин выделил ей земли и дом, а также подарил раба, который помогал ей вести хозяйство. Девушку называли Снежака, дочь Платона. Она ничего не помнила о своем прошлом, но крестьяне не беспокоили ее вопросами, так как сам Аутисиус оказывал ей покровительство. Иногда Снежаку навещала ее подруга Мойра. Ее наставник друид Густматрикс всегда отпускал ее погостить у подруги. Иногда расспрашивал о ней, но никогда не навещал Снежаку, которая стала одной из крестьянок, которые жили под покровительством Аутисиуса римлянина.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Сон, а может быть явь. Он не знал этого и не желал знать. Она стояла перед ним. Улыбалась. О, да, он все еще помнил ее улыбку, то, как она смеялась. Годы, десяток лет, неважно, он помнил все так, будто это произошло несколько мгновений назад. Как часто он закрывал глаза, а она стояла перед ним. Светлые волосы, совершенное лицо, круглая грудь и тонкий стан. Бедра, по которым хотелось провести рукой. Она была такой теплой и мягкой, как она умела смеяться, заразительно, с легкой хрипотцой, но с откровенностью, вызывающей улыбку даже на его лице.

Он вспомнил птиц, которых видел в Британии. Когда вылуплялись птенцы, родители поочередно кормили их, но при этом отец кормил и самку, восстанавливая таким образом их отношения. Ему тоже хотелось заботиться о Снежаке — постоянно, каждое мгновение быть рядом с ней. Прижать ее тело к себе. Ощутить тепло, исходящее от нее, вдохнуть запах ее волос, ощутить очертание ее груди, каждое мгновение быть рядом с ней. Вот она стояла перед ним, в лучах солнца. Она напоминала богиню. Ее лицо начало меняться, искажаться. Все ее тело сгнило, приобрело образ мертвеца, пролежавшего в земле многие годы. Она снова превратилась, приняв облик чудовища, в Снежаку, дочь Платона. Чудовище зарычало и прыгнуло на него.

Кри вскрикнул и вскочил в постели. Ведьмак был покрыт потом и тяжело дышал. Он чувствовал возбуждение, которое сменилось страхом. Дувший сквозь открытое окно прохладный ветер приятно освежал его нагое, покрытое потом тело. Он вспомнил свой сон и то, что могло быть его причиной. Разговор со своим другом и учителем, которого он приехал навестить.