Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки (СИ) - Удалова Юлия

Насчет поставки этих гофрокоробок Бертоло договорился с картонным заводом. А Миша проставляла на них печать – треугольник и надпись «Уголок пиццы». Это был наш фирменный знак. Можно даже сказать, простейший логотип.

– Миша, помогай!

Девчушка достала из ледника кусок теста и положила передо мной. Пока я раскатывала его до идеального круга, она помешивала соус в сотейнике, который вскоре стал распространять волшебный сливочный аромат и, по готовности, подала мне.

Я смазала пиццу оливковым маслом и соусом и принялась аккуратно раскладывать порезанные белые грибы, после чего все это чудо было посыпано сыром и отправлено в печь.

– Вторая грибная на тебе, а я займусь деревенской.

Миша с готовностью принялась за дело.

В деревенскую нужно было еще порезать соленые огурчики и бекон.

Мы с Мишей перебрасывались фразами и смеялись. Работа кипела.

Как вдруг в проходе, ведущем в зал, появилась фигура мужчины. Он был худой, в черном костюме и с так сильно зализанными назад волосами до плеч, что они блестели.

Я вытерла о передник руки, испачканные мукой.

– Вы хотели заказать пиццу? Сейчас я к вам подойду. Можете пока посмотреть наше меню – они лежат на каждом столике.

Судя по тому, каким цепким взглядом незваный гость окинул пекарню, никаким клиентом он не был.

– Вы хозяйка заведения?

– Кто вы такой и что вам нужно?

ГЛАВА 49

Мужчина с явным удовольствием вытащил красную корочку затряс ей перед моим лицом:

– Императорский инспектор Мултон ла Вар, санитарно-эпидемиологическая служба Его Величества Императора. Будьте добры, мадам, покажите документы, разрешающие вам проводить деятельность в сфере общественного питания.

Я мысленно выругалась.

Сначала мужики с дубинками, теперь этот Мултон! Кажется, он из тех людей, которые вцепятся, как клещ, и не отстанут, пока не выпьют из жертвы всю кровушку.

Посмотрев документы на пекарню, Мулон заявил:

– Но где же ваше разрешение на производство нового продукта – этой самой так называемой пиццы? Необходимо провести сертификацию, протестировать продукт. Жду вас завтра с утра в Императорской эпидемиологической инспекции, напишете необходимые запросы. Всего доброго, мадам!

– Как же, дождешься от тебя доброго! – проворчала я ему вслед.

И, к огромному сожалению, как в воду глядела…

Так началось мое хождение по мукам…

Вернее по государственным инстанциям. Оказалось, что, чтобы мне продавать новый продукт, то нужно, во-первых, доказать, что он полностью безопасен, а потом его запатентовать.

Все это сопровождалось буквально-таки горой бумажной волокиты, различных заявлений, запросов и разрешений на допуск.

Я тонула в местной бюрократии, как в море, с утра до вечера простаивая в огромных очередях в коридорах СанИнспекции, которую мне уже просто-напросто хотелось сжечь дотла.

В это самое время вся работа в пиццерии стопорилась – Миша с Бертоло старались, как могли, но им катастрофически не хватало рук.

Когда я уже совершенно отчаялась, мне открыл глаза старый знакомец – господин Барбароса, который теперь любил частенько захаживать к нам после работы побаловать себя горяченькой пиццей.

– Да все очень просто! – рубанул ладонью воздух сборщик. – Не выдадут они тебе патент, не выдадут, хоть ты миллиард бумажек напиши!

Я поставила перед ним поднос с деревянным кругом, на котором дымилась ароматная «Диабло» с сулугуни, паприкой и чили (Барбароса любил поострее) и присела за столик.

– Почему нет? Не понимаю. Взятку, что ли, хотят?

– Бери выше. Они хотят пятьдесят процентов от твоего дохода. Причем не с чистой прибыли, а с вала.

От подобной наглости у меня аж голос пропал.

Чем Барбароса и воспользовался – утащил с доски аппетитный треугольничек и с блаженством откусил сразу половину.

– Мултон ла Вар почему-то обратил внимание на тебя и протянул к твоей пиццерии свои загребущие руки. А это значит, пиши пропало, – покачал головой сборщик. – Он ж как бультерьер – коли вцепился, только с мясом его теперь оторвешь. Про него у нас в ведомстве легенды ходят.

– Вот как… То есть, если б не Мултон, я смогла спокойно «производить свою деятельность в сфере общественного питания»?

– Вполне, и никто б на тебя сто лет внимания не обратил, – прочавкал Барбароса. – Слушай, а можешь еще острее пиццу сделать? Халапеньо там добавить?

– Да куда уж острее?

Я задумчиво покусала губу. Что если визит рейдеров в пиццерию и бюрократические дрязги Мултона – звенья одной цепи?

Что, если кому-то моя пиццерия сильно помешала?

Кайран.

Он хочет, чтобы я прекратила заниматься пиццей и вернулась к нему…

Неужели он сам подослал бандитов, а потом сам же и явился в белом пальто, чтобы выступить в роли спасителя?

Даже для него это слишком мерзкий поступок.

– А этот Мултон, он, вообще, что из себя представляет? Есть про него какая-то личная информация? Может, он водит дружбу с маршалом Альбероном?

– Насчет маршала не скажу, но с кем он точно в дружеских отношениях, так это с некой леди Сериллой Дамвиль. Их видели вместе. Весьма симпатичная, говорят, дамочка – у нее волосы цвета спелой клубники.

– Как же, как же, знаю! – прошипела я.

Значит, эту подлянку мне все-таки устроил Кайран со своей толстопятой гадиной!

А я еще даже немного засомневалась на его счет, после того, как он спас меня от разбойников, помог магией исцеления потом и оставил меня отдыхать под защитой Катика, как я и попросила.

Не трогал.

Просто отнес в спальню и все.

Я подумала, что, возможно, жестокому маршалу не чуждо человеческое и он хоть немного сожалеет о доставленных им унижениях.

Даже была готова поверить в искренность, с которой он подарил Мише Агента Провокатора, который теперь стал надежным защитником пиццерии.

– Я могу как-то получить этот гребанный патент в обход Санпина и Мултона?

– Можешь, – обнадежил Барбароса, но тут же разрушил надежду. – Если его тебе лично в руки даст сам император Орлании. Но это дохлый номер. На прием к Его Величеству записываются за полгода вперед. Или даже больше. А сейчас он вообще не принимает и к нему даже не записывают, так как император занят перед открытием своей новой резиденции – Аншанталя. Будет грандиозный бал, великое торжество. Ну, ты наверняка, слышала. Так что, увы, ничего нельзя поделать. Если только… Хотя нет, это не вариант.

– Если только что? Договаривай! – клещом вцепилась я.

– Каждую последнюю пятницу месяца император во славу богини смирения Айдос принимает прошения прямо из рук всех желающих и страждущих, около западного ограждения его нынешней резиденции. Там обычно собирается всякий сброд, самая последняя чернь. Народу столько, что могут намертво затоптать. Тебе это, конечно, не подходит.

– Почему же не подходит? Через три дня как раз последняя пятница месяца!

– Мой тебе искренний совет – даже и не думай туда соваться, – отрезал Барбароса. – А то я останусь без твоей великолепной пиццы!

– Миша, если что, испечет. Она почти меня переплюнула в мастерстве, – отмахнулась я.

Разумеется, ровно через три дня ранним-ранним утром я стояла около западной решетки, через которую виднелся сад и высокие башни замка императора.

Барбароса оказался прав – рядом творилось настоящее неистовство. Десятки, если не сотни немытых тел, пихали меня со всех сторон. Вокруг были беззубые оскаленные рты, грязные лохмотья, чумазые протянутые вверх руки, трепетно сжимающие листочки бумаги с кое-как накарябанными закорючками.

Стараясь не обращаться внимания на запах, я прижала к груди свое прошение и попыталась продвинуться вперед. Это было невозможно, как вдруг какой-то бугай в порванном картузе прямо передо мной надавил на толпу, разгребая ее, как воду.

Шанс!

Я нырнула за ним в образовавшийся на секунду проход, и тут меня швырнуло прямо на решетку.

По ту сторону ограждения в нескольких шагах от себя увидела невысокого человека в простом сером костюме без единого украшения. Вслед за ним на почтительном расстоянии двигалась куда более разряженная свита.