Право на развод. Порочная сделка - Анна Бигси

идти ни на какие уступки, то и делать мне в суде было нечего. Тем более лишний раз встречаться с Ильей. Но сейчас совсем другое дело.

Дима разговаривает по телефону с каким-то Александром, а я даже не пытаюсь уловить смысл. Просто слушаю его ровный голос, и мне становится легче. По обрывкам фраз интуитивно догадываюсь, что речь идет о нашем процессе, невольно напрягаюсь и поворачиваюсь. Он как раз завершает разговор и убирает телефон на приборную панель.

— Все нормально? — Дмитрий смотрит мне в глаза без тени сомнения.

— Да, — выдавливаю нервную улыбку. — Волнуюсь просто.

Стараюсь не показывать своего состояния. Я доверяю Диме даже больше, чем себе, но все же форс-мажоры никто не отменял.

— У нас все продумано. — Он берет меня за руку, переплетает наши пальцы и подносит к губам. — Осечек не будет, — мягко целует, а я растворяюсь в этом невинном прикосновении и прикрываю глаза.

— Хорошо.

Это единственная ласка, которую Дмитрий позволяет себе. Мне ничтожно мало и немного непривычно. Обычно он более открытый, а сегодня неприступная ледяная глыба. Предупреждал заранее, но я все равно оказалась не готова. Дима весь в работе, концентрируется на ней и не допускает контактов извне. От меня тоже отгородился насколько это возможно. Я же согласна на все, лишь бы получить результат.

— Почти приехали, — сухо сообщает и разрывает наш телесный контакт. — У нас строго рабочие отношения.

Это мы тоже уже обсуждали. Он считает, так будет лучше. Лишь киваю и поджимаю губы. Дмитрий знает, что делает. Но встреча с Ильей, первый раз после всего... Не представляю, как она пройдет. Руки до сих пор дрожат, а сердце колотится, как сумасшедшее.

— Никаких лишних эмоций, соберись. — Беглый взгляд касается моего лица. — Ты сможешь, — строго, как отрезвляющая пощечина. — Я рядом, — уже мягко и нежно.

Мой сладкий пряник. Невозможный мужчина. Улыбка помимо воли появляется на губах.

Смогу. Обязательно.

— Они уже здесь.

Дмитрий паркуется на стоянке перед зданием суда. Выходит первым и помогает выйти мне. Предельно корректно, не позволяя себе лишнего. Берет папку и кивает на входную дверь. На мгновение встречается глазами, и меня отпускает. Я понимаю главное — он не даст мне упасть. Поддержит, если что-то пойдет не так, но я должна постараться не подвести его.

Распрямляю спину, вздергиваю подбородок и иду к зданию, чеканя шаг. Знаю, как выгляжу, и уверена в себе благодаря Диме, а все остальное не важно. Он открывает передо мной дверь, пропуская внутрь. Вместе мы поднимаемся на второй этаж.

Илью вижу сразу. Стоит у окна спиной к нам и разговаривает по телефону. Всего на мгновение замираю, оглушенная шквалом эмоций, но ладонь Дмитрия врезается между лопаток и приводит в чувства.

— Строкин, а вот и ты, — совсем близко раздается голос Любови.

— Как видишь, — сухо усмехается он.

Илья оборачивается, и я замечаю, как его брови слегка приподнимаются. Продолжает говорить по телефону и скользит по мне напряженным взглядом снизу-вверх, пока не останавливается на глазах. Как и всегда давит своим непререкаемым авторитетом. Но я больше не боюсь и спокойно выдерживаю его натиск. Желваки начинают ходить по лицу Ильи, и он вынужденно отводит взгляд.

Дмитрий кивком приветствует моего мужа, и на этом их общение заканчивается. Интуитивно ощущаю, как воздух накаляется, но стараюсь дышать ровно. Все хорошо. Дима рядом.

— Позвони, как все закончится, —долетают до меня слова Любы. — Повторим наше маленькое приключение...

Оборачиваюсь и вижу ее рядом с Дмитрием. Болезненный укол ревности достигает цели. Жду какой-то реакции от него, но ее нет. Его лицо непроницаемо, а глаза пусты и безразличны. Глубоко втягиваю носом воздух, шумно выдыхаю и сжимаю кулаки. Сейчас не время сомневаться.

Нас приглашают в зал, а дальше все, как в тумане. Я нахожусь в какой-то прострации и лишь мельком улавливаю происходящее. Против развода Илья не возражает. Я даже успеваю облегченно выдохнуть, но, оказывается, слишком рано.

В исковом заявлении несколько пунктов относительно сына и имущества. И Илья не согласен ни по одному из них.

Выступает Маковецкая, поливая меня грязью и объясняя суду, что со мной ни в коем случае нельзя оставлять ребенка. Сжимаюсь внутренне, но меня окутывает и защищает энергетика Дмитрия. Он невозмутим, и мне становится спокойнее.

Ему дают слово. Четко и обоснованно Дима разрушает каждое несправедливое обвинение. Сражается, как лев, и вызывает восхищение. Никогда бы не подумала, что ораторское искусство может быть таким завораживающим.

Дмитрий предоставляет анализ крови, подтверждающий, что меня опоили чем-то, для того чтобы снять порочащее видео. В подтверждение его слов выступает Леденев. А в заключение и вовсе слышатся крики с улицы, скандирующие мое имя.

— Что это такое? — недовольно спрашивает судья.

— Дети, — улыбается Александр Михайлович. — Требую вернуть им любимого учителя.

— Цирк какой-то, — закатывает глаза Маковецкая, а я улыбаюсь, как дурочка, и плачу. Хорошие мои. Зачем?

— Я хотел бы передать эти бумаги для возбуждения уголовного дела в отношении Маковецкой и Романовского.

— Ваше право, но к делу не относится. Если у вас все...

— Нет. Вот выписки по счетам и аудит. Список всего имущества и долговых обязательств. Хочу отметить, что Елена Борисовна не знала об активах, записанных на ее имя, и не имеет к долгам мужа никакого отношения.

Я проваливаюсь в какую-то оглушающую пучину. Ничего уже не соображаю. Какие активы? Какие долги? Что происходит? Перевожу взгляд с Дмитрия на Илью и обратно.

— Мной составлено и предложено мировое соглашение, но...

— Я подпишу, — перебивает его Илья и впивается в меня убийственным взглядом.

— Поздно, — хмыкает Дима. — Теперь пусть суд все решает.

Судья уходит для вынесения решения. А я, кажется, перестаю дышать. Что, если недостаточно доказательств?

Не дышу, пока судья зачитывает и поясняет решение. Все нервные окончания вздернуты на дыбы. Иск удовлетворен в полном объеме. Сына передать матери. А дальше я не слушаю. Все остальное мне не интересно. До конца не верю в свое счастье. Судорожно всхлипываю и зажимаю рот ладонью, чтобы не разреветься.

— Все хорошо, — шепчет мне Дмитрий. — Мы победили.

Поднимаю на него глаза и растворяюсь в бесконечной нежности. Так хочется прижаться к его груди и дать волю эмоциям. Но сейчас не время и не место.

— Я это так не оставлю, — шипит Маковецкая. — Ты мне