Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На север же и северо-восток, к Тифлису, Эривани и Баку, постоянно прижимаясь к обочинам тех же кавказских дорог, уступая путь спешащим к фронту войскам, тащились опустевшие арбы и двуколки из-под продовольствия и боеприпасов и устеленные реквизированным у курдских или аджарских крестьян сеном повозки с изувеченными «серыми героями — защитниками веры-царя-отечества». Отчекрыженные культяпки, зловонный гной, ещё кровенящие и уже присохшие к ранам повязки, обожженные лица и кровавый чахоточный кашель из простреленных лёгких: можно ли было узнать в этом паноптикуме недавних «солдатушек — браво-ребятушек», первых парней на селе, или бывших щеголеватых «душек-юнкеров»?
И не один десяток раз стягивали фуражки и крестились, проезжая мимо выросших при дороге крестов из узловатых ветвей чинар, нестроевые-обозники:
— Упокой, господи, души новопреставленных рабов твоих. Имена же ты их веси. И прости грехи их вольные и невольные…
Те же, раненые, кому посчастливилось не скончать дни свои на тряской повозке на петляющей среди гор и долин дороге и живыми, хотя и измученными попасть в большой город на излечение, вскоре понимали, что, хотя фронт для них и позади, но мытарства ещё не окончены. Существующая система военной медицины оказалась неподготовлена к хлынувшему потоку раненых. Так, например, в Тифлисе, где был, надо сказать, крупнейший склад медикаментов, военный госпиталь, находившийся на окраине — в Навтлуге — имел всего четыреста коек. Два лазарета: при церкви Архистратига Михаила, относящейся к Тифлисскому военному училищу, и лазарет Красного Креста вообще рассчитаны были на шестьдесят и сорок пациентов соответственно. Разумеется, для раненных господ офицеров всегда находились места в палатах: при необходимости персонал «заставлял потесниться» нижних чинов. Но вот в солдатских палатах с каждым днём становилось всё больше народу и всё чаще в беседах выздоравливающих звучали опасные слова: ещё, может быть, и не крамольные, но уже заставляющие собеседников задуматься. Разговор-то он разговор, дело такое: может и спроста сойти, а может и в непростое дело вылиться…
Так и в палате для выздоравливающих с ранениями конечностей нижних чинов после вечернего обхода табачный дым, слабо вытягивающийся в приоткрытую форточку, окутывал пеленой собеседников.
— Вот ты, Гнат, расскажи, что тебя тогда у той Дели-Бабы из окопа-то понесло под самые «чушки»?[1] Нога лишняя была, или как? Как теперь с раздробленной стопой к своей бабе пойдёшь?
— Да как все, так и я. Авось, ремеслу какому подучусь, чтоб сидеть больше: портняжить, наприклад, аль чоботы тачать. А бабе — ей не нога нужна, а совсем даже другое.
— Нет, ты всё ж скажи, чего полез-то? — никак не отвяжется настырный сосед.
— Чего да чего! Надобно было — вот чего!
— Чего ж надобно-то?
— Да сапоги. Мои-то за те вёрсты, что отмахал до Кепри-кеи, а потом обратно до Делибабы вкрай развалились, только голенище и держало, а подошву уж не знаю, где и потерял. Сами знаете, какова там слякотища: не только подошву — штаны стянуть может — обиженным голосом нудит «добытчик сапог».
— Гха-гха-ха-ха!!! — Грохнула хохотом в два десятка прокуренных глоток палата.
— Ну так вот: а намедни того, как мне увечие получить, к нам на замену покойному взводному Остапову нового прислали, подпоручика. Видно, путь с России-то он всё больше двуколками проехал, сапоги новенькие, только чуть в грязи забрызганы, ясное дело. Вот как засвистели их благородия «в атаку», так, значится, поднялись мы и побежали вниз, на турку. А он, животная бусурманская, по нам палит, как обычно. Смотрю я, подпоручик-то и свалился в воронку. Неладно свалился: головой да туловом вглыбь, а ноги в сапогах-то этих над воронкою торчат, и уж не дёргаются. Тут от пальбы бежать на турку нам стало невмочь, где бежали, там и повалились: лишь бы пули поверх пошли. А бусурман не успокоится никак: начал по склону из мортиров палить, да всё с недолётом. Смотрю я, а взрывы всё ближе к нам встают, какого-то покойника-бедолагу из прежних павших в воздух подкинуло, да в куски: куда голова, куда руки-ноги… Тут уж я смекаю: надоть за сапогами бечь, потому как разорвёт подпоручика покойного — и пропала обувка! Вскочил я, значит, да и побёг к той воронке. Упал рядом, хвать за сапог — ан чую: нога-то дёргается. Видать, не до конца его благородье скончавшись-то. Что было делать? Хочешь — не хочешь, а пришлось его за ноги из воронки вытягивать. Вытянул, рану на груди прямо поверх шинели фуражкой заткнул да ремнём натуго стянул, чтоб не упала, да и поволок пораненного взводного наверх, к траншее-то. Волок-волок, ан турка, пёс, меня с мортира осколком в ногу-то и приголубил. Хорошо, ребята наши уже близко были: не дали пропасть, затащили за бруствер.
— Так тебе, брат, за спасение офицера «Георгий» полагается.
— Да какое спасение! Помер тот подпоручик и фамилию его никто во взводе и не запомнил. Так и похоронили его у штаба полка при сапогах и портупее. Эх, мне бы те сапоги!
— А у нас весь полк к «Георгиям» представили, до последнего казака! — гулко басит рыжебородый кубанец, невесть каким образом сохранивший от изъятия медперсоналом свою затрёпанную и простреленную на рукаве черкеску, на погоны которой он неловко одной рукой вчера нашивал вахмистерские лычки.
— Чем же тот полк такой геройский? Небось, шибче всех галушки ел?
— А ты не смейся, чиха востропузая! Говорю — представили к «Георгиям» — значит, представили. И даже не наш полковник, а морской начальник, контр-адмирал Покровский!
— Тю-ю! Брешешь! Или теперь казакам по крейсеру верхами скакать полагается? Скоро с вас бешметы скинут, да рубахи полосатые понадевают, и будете вы матросы с кынчалами да в папахах!
— Пёс твой брешет, а ты языком ту брехню метёшь! Было нас две пластунские бригады, тысяч так с
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Въ лѣто семь тысячъ сто четырнадцатое… - Александр Владимирович Воронков - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Великий перелом - Михаил Алексеевич Ланцов - Попаданцы
- Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров - Альтернативная история / Попаданцы
- Артефактор - Николай Александрович Воронков - LitRPG / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Последний самодержец - Вячеслав Яцко - Альтернативная история
- Император - Андрей Посняков - Альтернативная история
- Ростки силы - Руслан Муха - Боевая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Наследник фортуны 2 - Евгений Валерьевич Решетов - Альтернативная история / Городская фантастика / Попаданцы / Фэнтези
- Плацдарм «попаданцев» - Александр Конторович - Альтернативная история