Счастье момента - Штерн Анне

Собравшись с духом, Хульда схватила медное кольцо, постучала и только теперь заметила, что у дверного молотка форма волчьей головы.

В двери со щелчком открылось маленькое окошко, которого Хульда не заметила раньше, и на нее молча уставилась пара голубых глаз.

– Добрый вечер, – начала Хульда срывающимся голоском и разозлилась на саму себя. Потом прочистила горло и увереннее добавила: – Я пришла к Педро.

Не говоря ни слова, обладатель голубых глаз задвинул заслонку. Хульда услышала за дверью тихие голоса, которые, казалось, отдалялась. Она уже хотела было сдаться и повернуть назад, но тут изнутри отодвинулся засов, и дверь приоткрылась – правда, лишь на тонкую щель, из которой на Хульду скептически смотрела женщина в черном одеянии. Ни грамма макияжа, светлые косы, туго обернутые вокруг головы… Хульда приоткрыла рот от удивления. Эта дама скорее напоминала машинистку, чем привратницу сомнительного заведения.

– Войдите, – велела женщина, и по акценту Хульда поняла, что она русская. – Вы устроили сквозняк.

С этими словами женщина грубо схватила ее за руку и затащила внутрь. Дверь захлопнулась, снова лязгнул засов. Хульда огляделась по сторонам и пришла в еще большее изумление. Тщательно выбеленное помещение – судя по всему, в прошлом лавка, – было практически пустым. Посредине чернел лакированный столик. На нем стояла узкая ваза, из которой, источая пьянящий аромат, торчала большая лилия. У дальней стены Хульды увидела здоровяка с бычьей шеей. Он сидел на обитом бархатом канапе, тоже черном, и казалось, оно вот-вот развалится под его весом. В руке здоровяк держал стакан бренди. Он не поднялся, когда Хульда вошла, только смерил ее равнодушным взглядом – однако мышцы под накрахмаленной рубашкой напряглись, словно их обладатель был готов в любую секунду кинуться в бой.

Здоровяк вопросительно посмотрел на светловолосую привратницу, приподнимая брови. Та кивнула. Видимо, они знали что-то такое, чего не знала Хульда. Потом русская женщина протянула книгу в кожаном переплете.

– Имя? – спросила она, жестом показывая, чтобы Хульда написала его на пустой странице. Неужели они выделяли каждому посетителю собственную страницу, чтобы держать их личности в тайне?

Хульда на мгновение задумалась о том, чтобы воспользоваться псевдонимом, но потом послушно нацарапала свое имя. Чутье подсказывало, что с помощью правды она продвинется дальше, чем с помощью лжи. Этот Педро, похоже, очень осторожный тип, и существовала опасность, что любая, даже самая незначительная ложь быстро раскроется и разрушит планы Хульды. При этой мысли девушка почувствовала, как внутри поднимаются пузырьки нехорошего истерического смеха. Какие еще планы?

– Что ж, госпожа Гольд, – сказала привратница, прочитав имя в книге, – меня зовут Галина. Пожалуйста, подождите здесь.

Не говоря больше ни слова, она исчезла в коридоре. Было слышно, как ее шаги стихают вдали. Потом скрипнула дверь – раз, второй. Снова раздался звук шагов, и Галина вернулась.

– Педро примет вас в зеленой комнате. – Галина указала в сторону коридора. Хульда нерешительно прошла туда и увидела множество дверей, все – закрытые. Проходя мимо, Хульде показалось, что раз или два она услышала голоса и даже звуки граммофонной пластинки. Взволнованная, она шла дальше, пока не остановилась перед последней дверью. Она была приоткрыта. Мягкий приглушенный свет падал на потертый персидский ковер, покрывавший коридор.

– Войдите, – велел голос, который Хульда узнала сразу. Именно он пообещал Магде, что прикончит ее.

Внезапно Хульда поняла, что не знает, кто из них безумнее: незнакомец за дверью или она.

Войдя внутрь, она оказалась в гостиной, которая была обставлена на удивление со вкусом. Тяжелые зеленые портьеры закрывали окно. Абажуры на многочисленных светильниках рассеивали приглушенный свет, который отражался в золотых рамах картин и в позолоченной лепнине, украшавшей пол и потолок. На большом диване, обитом темно-коричневым бархатом, сидел мужчина. Педро. Он был одет во все черное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Совсем как священник», – растерянно подумала Хульда.

Небрежно закинув ногу на ногу, Педро ритмично покачивал в воздухе носком ботинка – в такт танго, которое лилось из рожка граммофона. Музыка была такой тихой, что Хульда заметила ее только сейчас. На пальцах его левой руке поблескивали два золотых кольца.

Педро пристально оглядел Хульду сверху до низу, едва заметно кивнул и указал на одно из кресел. Хульда послушно села и приняла такое положение, в котором бахрома на платье разошлась, выгодно обнажая ноги. Педро одобрительно улыбнулся, поднялся и взял с сервировочной тележки два хрустальных стакана. Налил в них янтарную жидкость из графина и протянул один из стаканов Хульде.

Хульда замешкалась. Поначалу она хотела отказаться, но потом поняла: ей нужно выпить, чтобы успокоить нервы. К тому же Педро был не из тех, кому говорят «нет» – во всех отношениях. Несмотря на свои размеры и тяжеловесность, Педро двигался грациозно, как хищник. Блестящие черные усы на круглом лице были идеально причесаны, а темные глаза горели, как угольки. Педро приподнял стакан, качнув им в сторону Хульды, и она увидела, что одно из колец похоже на молоток у входа, только меньше: на пальце красовалась золотая голова волка.

– Как тебя зовут?

– Хульда Гольд.

Педро усмехнулся.

– Ох уж эти немцы! Хотя фамилия, похоже, не прусская… – Он замолчал, словно ожидая, что Хульда подхватит разговор. Этого не произошло: Хульда молчала и лишь смотрела на него пристальным взглядом.

Педро вскинул брови и вернулся на диван.

– Я придумаю тебе имя получше. Потом.

Хульда смутилась. Для чего, по его мнению, она пришла?

– Как тебе здесь нравится? – поинтересовался Педро, обводя вокруг рукой.

Поколебавшись, Хульда ответила:

– У вас очень красиво.

Глаза Педро насмешливо сверкнули, но вместе с тем мужчина выглядел польщенно.

– Это место – мой маленький дворец, – объяснил он. – Не каждый может сюда попасть. Лишь избранные клиенты. Здесь все самое лучшее. Не та грязь, что работает на улице. Мы ничем не хуже фешенебельных публичных домов на Липовой аллее. Согласна?

Хульда кивнула, не совсем понимая, о чем речь. Неужто под «грязью» Педро подразумевал уличных девиц?

– Разумеется, у всего есть своя цена, – продолжал он. – Наши услуги обходятся клиентам в кругленькую сумму, но взамен те получают чистеньких здоровых девушек с образованием и хорошо подвешенным языком. Не второсортный товар, а лучшее, что только можно найти.

– Хотите сказать, что за каждой из этих дверей находятся прекрасные девушки? – осторожно спросила Хульда.

Педро гордо кивнул, словно ему сделали комплимент.

– Но уличные потаскушки тоже работают на меня. Никто здесь не может вести дела в обход Педро! Мелкая скотина тоже дает навоз, кажется, так говорят в Берлине? Однако здесь, внутри, девушки совсем другого класса. Это мое царство, мой дворец желаний. Клиенты приходят только по рекомендации. У каждой комнаты есть свой цвет: красный, фиолетовый, желтый. Клиенты выбирают комнату в зависимости от предпочтений клиентов. У всех девушек есть своя изюминка, которая отличает ее от остальных. Александра у нас акробатка, Полина умеет обращаться с хлыстом, а Лилиана целуется, как никто другой. Я знаю, о чем говорю. Нужно обеспечивать клиентам обслуживание по первому разряду.

Педро, рассмеявшись, встал и подошел к Хульде. Та похолодела. Мужчина взял стакан у нее из рук и, к ее удивлению, опустился перед ней на колени. Потом провел пальцем по ее обнаженной ноге.

Когда Хульда вздрогнула, Педро молниеносным движением схватил ее обеими руками за лицо, заставил открыть рот и принялся изучать ее зубы, как у кобылы на рынке.

– Отлично, – сказал Педро, довольный увиденным, и похлопал Хульду по щеке. – Ты выглядишь несколько суровой, дорогуша, – черные волосы, серьезное лицо… в моей коллекции не хватает кого-то вроде тебя. Этакая интеллектуалка, скорбная, но красивая. А твои глаза – в них определенно что-то есть! Я заинтригован.