Невеста конкурента - Дана Блэк

бутылку. Рядом пристроил стаканы.

Молча наблюдала, пока он роется в ящике. И как в его руках появился штопор.

Посмотрела в темное незашторенное окно — глубокая ночь. Душная и синяя, уже совсем летняя. Но до рассвета словно миллионы лет, такая гнетущая, давящая атмосфера здесь, рядом с ними двумя.

— Для вина поздновато, — все таки отозвалась. Бросила взгляд на Артура, который удобно устроился в мягком кресле. Закинул одну длинную ногу на другую. С низкого столика взял графин и плеснул янтарную жидкость в один из широких ребристых стаканов.

— Для вина в самый раз, — заявил Артур уверенно. Отпил. — Как и для коньяка. Тебе нужно расслабиться, Эмма.

— Зачем? — спросила резко.

Мужчины находятся в разных углах кабинета, как бойцы на ринге. И у меня глаза разбегаются, следить за ними обоими, сразу.

— Я не напрягалась, — добавила, а взгляд мой мечется с одного на другого. — Если вы собрались пить — я мешать не буду. Пойду спать.

Макар разливал вино по бокалам. Но после моих слов поднял голову. В темных глазах застыл интерес вперемешку с удивлением, для меня и самой эта фраза прозвучала странно.

Словно я давно живу в его доме, с ним. И как сварливая жена не люблю, если в гости приходят друзья. И посиделки со спиртным затягиваются до утра.

— Ты не пойдешь спать, дорогая, — Макар закупорил бутылку, отставил ее подальше от разбросанных в беспорядке по столу документов. Взял бокал и двинулся на меня. — Выпей, Эмма. Не спорь со мной. Вино отличное, с приятным послевкусием. Выпей. И потом тебе тоже будет приятно, я обещаю.

Глава 53

Это какой-то парадокс, ведь нет ничего хуже, чем обещания, что будет приятно. Когда рядом находятся два мужчины.

И с каждым меня связывает нечто стыдное.

Взгляд Макара черный и блестящий, жадно скользит по моему лицу. И я не могу отвернуться.

Он без слов заставляет смотреть в ответ. Я смотрю.

В какой-то миг стало так душно, словно я по пустыне вторые сутки иду.

В горле пересохло.

Выхватила у него бокал.

И сделала сразу несколько глотков вина.

— Правильный выбор, Эмма, — прокомментировал мое действие Артур.

И не успела я осознать масштаба беды, как меня подхватили на руки. Вино выплеснулось на светлый пиджак, и по ткани растеклось бледно-розовое пятно.

Макар пересек кабинет — и почти швырнул меня на стол, лопатками ударилась о твердую поверхность. Приподнялась на локтях, все еще надеясь, что мне сейчас дадут уйти.

— Эмма, ты испачкалась, — рядом вырос Артур. Дернул мой пиджак, и под его напором пуговицы расстегнулись одна за другой. — Это надо снять.

— Нет, хватит, — начала ужом извиваться на столе, не замечая, что лишь помогаю ему, раздевать меня. И вскрикнула, когда меня схватили за ноги, удерживая на месте.

— Эмма, не дергайся, — голос Макара чуть раздраженный, строгий. А в его взгляде огонь, который на расстоянии меня обжигает.

С меня сняли пиджак. Осталась в одних лишь брюках, по пояс голая, как на приеме у врача. И врач медлить не стал — мужские ладони накрыли грудь и сжали. Это действие нетерпеливое, собственническое, от грубых касаний по телу боль разлилась, и она граничит с удовольствием.

— Артур, убери, — зачем я об этом прошу, я не знаю, эти мужчины — они делают всё, что хотят, слов не понимают, они не остановятся.

Убедилась в этом, когда Артур наклонился и горячим ртом накрыл напряженный сосок.

Первая мысль — вцепиться в его волосы и оттолкнуть, до последнего бороться, но ее сбили, жестоко и резко, когда Макар, рывками по бедрам, стянул с меня брюки.

— Пожалуйста, — от испуга сел голос, я дернулась.

И Артур отстранился, выпрямился.

Судорожно провела ладонями по телу.

Я полностью голая, лежу на столе. И они вдвоем рядом, стоят и смотрят на меня сверху вниз, как на коронное блюдо, которое видят впервые в жизни, которое хотят попробовать так сильно, что в разуме дурман.

И меня от их голодных взглядов саму ведет, мышцы ватными стали, и я представила на секунду, что будет.

Если я не стану сопротивляться.

Будет приятно — даже не сомневаюсь.

Но боже мой.

— Выпустите меня, — бормотнула и сдвинулась на край стола, опираясь на ладони, привстала.

И охнула, когда Артур снова наклонился к груди и облизнул сосок. Со вкусом втянул его в рот, пальцами накрыл второй и сжал.

В этих мужчинах столько тестостерона, что у меня голова кружится, а воздухе уже витает запах секса…который, кажется, случится.

С ними двумя.

— Нет, — меня лишь эта мысль и трезвит — до того, как я переехала в их город — первым и последним моим парнем был бывший жених. — Не надо, — вцепилась в волосы Артура, в попытке оторвать его от себя. — Что вы делаете. Пусть кто-нибудь выйдет, — сама не поняла, о чем прошу, но главное — пусть будет кто-то один, не двое, ведь это слишком.

— Кто-нибудь? — переспросил Макар холодно. Его пальцы сжались на щиколотках и он раздвинул мои ноги. — Значит, плевать, кто останется, Эмма?

Он спросил, но ответить не дал — резко опустился вниз и дернул меня на себя. Ртом впечатался в промежность, мокрым языком скользнул по складкам, втянул их в рот.

Меня обожгло словно, ударило, коротнуло где-то внутри. Стона не сдержала и равновесие удержать не смогла, упала на лопатки. И Артур, влекомый мной, наклонился следом. Схватил меня за шею, зубами прикусил кожу груди. И укус зализал.

Меня целуют, они оба, на моем теле четыре руки. Перед глазами зеркальный потолок — и я смотрю туда, я всё вижу, две макушки, две крепкие фигуры. Меня мнут, жадно и грубо, в их поцелуях больше ненависти, чем любви.

Это нравиться не должно.

Не должно заводить.

Но между ног уже влажно, а мужской язык продолжает, толкаться в складки, проникать в меня, и чувства атакуют, животные, дикие, мне языка мало, я хочу снова горячий твердый член.

Хочу, но пугаюсь, когда Макар отстраняется, в зеркальном потолке вижу, как он нервными нетерпеливыми движениями расстегивает брюки.

Это случится сейчас, если я позволю, но ведь я еще не сошла с ума.

— Не смей! — выкрикнула и оттолкнула Артура, почти перевернулась на бок, но он развернул за шею к себе и губами накрыл