Мне не страшно теперь умирать - Любовь Дмитриевна Бурнашева

и века,

Звезды меркнут в полночной мгле,

Ты скучаешь там без меня?

Я тоскую здесь по тебе…

Странные слова, это не твои стихи. И не мои. Кто-то пытается внушить мне, что тебя я не найду. Я догадываюсь, а ты знаешь — «Кто.» Я много думал о том, что за последнее время произошло. Вспомнил все твои слова. Таинственного много в нашем мире, просто не всем дано это знать. Будь сильной, моя милая, моя любовь всегда с тобой. Я землю буду грызть, но я тебя найду. Всем назло.»

— Татьяна, можно вас попросить, — Лиля, спускаясь с лестницы окликнула проходившую мимо хозяйку, — У вас на чердаке стоят небольшие круглые столики и стулья. Я хочу поставить их вдоль стен. Зрителям будет удобно и не нужно будет из кафе сюда стулья приносить.

— А как ты, дочка узнала про старую мебель? Света тебе сказала? — Удивилась хозяйка. Потом задумалась, — Твоя правда, а то туда, сюда эти стулья таскают. И мы столики накроем скатертями и подсвечники на них поставим, а то пылятся в кладовой. Сейчас дворника нашего, Степаныча, за ними пошлю, пусть принесет и поставит. Хорошо придумала. Сюда можно будет для посетителей отдельное меню сделать. Молодец.

— И еще просьба, я не хочу, чтобы меня фотографировали, кресло нужно немного передвинуть, так чтобы лицо моё ещё больше в тени было.

— Все сделаем. Не переживай, и на входе напишем. А кто будет снимать тебя, будем у них телефоны забирать. Еще очки на тебя черные одену. Пойду распоряжусь насчет столиков. Совсем забыла, — Татьяна вернулась, — Платье я хочу тебе купить, длинное, чтобы ты совсем как артистка выглядела. Какое ты хочешь? Цвет тебе какой нравиться?

— Можно зеленое, только не яркое, или белое.

— А давай я тебе два платья куплю, пригодятся, менять будешь. Размер твой я знаю. Сегодня после обеда закупаться поеду в город и по магазинам пройдусь. Может еще что нужно? Ты не стесняйся, деньги есть. Хорошо за твои песни нам платят. Правильно ты мне тогда сказала, что кресло доход принесет. Как угадала?

Но Лиля её уже не слушала. В дверь вполз огненный факел, и увидев Лилю, огонь разбушевался, языки его пламени поднимались почти до потолка.

— А вот и доктор наш к нам пожаловал, — Татьяна обрадовалась. — Лиля, дочка займи гостя, если не сложно, а мне пора собираться.

Лиля с ужасом вспомнила, что не открыла окно в комнате. Растерянно оглянулась, водя рукой по воздуху. Нет спасения. Страх начал нарастать в ней. Огонь приближался все ближе.

— Здравствуйте, Лиля, я рад вас видеть, — Доктор протянул руку, — Опять не хотите ко мне прикоснуться? Неужели вам неприятно? Я вам неприятен? Я специально ехал увидеть вас, у меня сегодня выходной и я хотел пригласить вас прогуляться. Погода сегодня чудесная, воздух тут такой свежий. Хотел поговорить с вами, мне хочется знать о вас как можно больше.

Но Лиля ничего кроме огня не видела и не слышала, он заслонил собой всё вокруг. Она на ощупь дошла до кресла, села, но и сюда дотягивается огонь. От жара кровь начинала закипать.

— Я к вам присылал своего коллегу. — Доктор сел рядом на стул, — Он мне сказал, что по здоровью у вас все в порядке. Потеря зрения связана со стрессом. Оно к вам вернется со временем, не переживайте, но нужно приехать к нему на обследование в клинику, я могу вас свозить к нему и назад привезти, а то тетя ваша занята. Лиля, — Он придвинулся ещё ближе, — Вам плохо? У вас глаза стали красные? Давайте я пульс проверю?

— Пожалуйста, отодвиньтесь подальше, — Лиля с трудом выговаривая слова, вжималась в кресло — От вас жар сильный, мне плохо. Пожалуйста. Отойдите!

— Хорошо, хорошо, — Он встал со стула и сделал несколько шагав назад, — Так лучше? Что с вами происходит, мне совсем не понятно, но вижу я вам неприятен, — Он немного обиделся на её слова, — Вы опять меня прогоняете.

— Нет, я не смогу вам объяснить — Лиле стало немного легче, от обиды на нее языки пламени недовольно стали заползать назад, — Мне рядом с вами очень жарко. У вас внутри горит огонь, и он меня обжигает.

— Правильно, огонь, — Он сделал шаг к ней, пламя опять выползло наружу и потянулось к ней, — Лиля я вас люблю, и я ничего с собой поделать не могу. Я думаю о вас день и ночь. Это любовь горит во мне огнем, — Сделал ещё один шаг к ней.

Лиле становилось хуже. Сердце начало плавиться в огне, замирало, и пытаясь разогнать кипевшую кровь билось через раз. Неожиданно входная дверь открылась, и входящего человека сбило ворвавшимся следом за ним порывом ветра. Он закружил по холлу, завыл под потолком и обрушился на Лилю ледяной волной. Посетитель ругаясь поднялся, и проходя мимо он ещё долго ворчал на скользкие полы и плохие двери.

Лиля постепенно приходила в себя. Кровь перестала кипеть, сердце забилось спокойнее. Холод опустился вниз и спрятался под кресло. Откуда-то издалека доносился голос доктора, он все еще объяснялся ей в любви. Голос стал приближался и теперь он звучал над ней:

— Я вам в прошлый раз уже говорил, что мы с вами как будто знакомы. Это чувство не покидает меня. Мне кажется я знаю вас, но, когда и где мы познакомились, к сожалению, не могу вспомнить. Жаль, что вы меня не видите. Возможно узнали бы меня, и вспомнили где мы встречались.

Лиля с трудом поднялась. Молча прошла мимо него и уже поднималась по лестнице, как её вдруг накрыло черное крыло, потащило куда-то в прошлое, в очень далекое прошлое: — «Нож, воткнутый в груди. Воздух, который с хрипом заполняет легкие очень горячий, каждый вздох как будто глотаешь лаву. Адская боль предсмертной агонии. Где-то надо мной плач и стенания, чьи-то слезы падая на лицо, смешиваются с моими слезами. Крики, плач бьют по ушам ударами, и сердце так же бьется, все громче и громче и все реже. Чьи-то прохладные руки коснулись лица, руки и пересиливая себя я открыла глаза. Надо мной нависло лицо молодого придворного лекаря. В его глазах был испуг и восхищение. Это последнее, что я тогда увидела.»

Вырвавшись из видения, Лиля обернулась.

— Я, живой, там в прошлом, вас не видела, — Не ожидая такого от себя неожиданно сказала вслух.

— Света звонила, — В комнату к Лиле зашла хозяйка, — Привет тебе передала. Сказала вечером ещё позвонит, — Татьяна села рядом за стол, — Как ты, не видя,