Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый - Егор Чекрыгин

Так оно и получилось. Да еще и шестопер стал тяжелее килограмма на полтора и длиннее на локоть. Для меня эта штука уже стала слишком тяжела, но Лга’нхи, думаю, будет в самый раз.

Остается только вычистить отверстие под темляк, срезать заусенцы, завалить острые углы, прорезать-проковать тонкие места на узорах, обмотать ручку кожаным ремешком и прикрепить темляк. Работа готова!

Затем — Госприемка. Все в шоке! Особенно произвели впечатление демоны на яблоке. Каждый из наших проверяет соответствие собственного ирокеза представленному образцу, а мне на ходу приходится сочинять биографии наших покровителей «на том свете».

А Лга’нхи млеет от щастья и не выпускает заветную цацку из рук. Он уже опробовал ее, повергнув во прах множество воображаемых врагов, и заявил, что вес и длина идеальны. А мана вещи явно возросла на несколько порядков! Еще бы, один только вид наводит ужас на непосвященных.

На пир по случаю «выздоровления» и «обновления» Волшебного Меча собирается все племя. Я приглашаю Дик’лопа почетным гостем и постоянно воспеваю его мастерство. Дик’лоп, пригласивший своим почетным гостем самого Митк’окока, млеет, как девица на выданье, пытаясь гордо выпячивать впавшую от многодневных сидений скорчившись над работой грудь! Кажется, Митк’окок впервые оценил крутость своего мастера-шамана, и можно надеяться на дополнительный поток заказов. А у меня тем временем зреет мысль, как отблагодарить дедка за помощь. Правда, если все получится, как задумывалось, возможно, и Митк’ококу от этого пойдет немалая выгода. Ну да и хрен с ним — пусть обогащается, лишь бы нам, мастеровым шаманам, было хорошо. Тем более что для Митк’окока у меня еще одна идея обогащения есть. Вот только не знаю, на что бы этакое ее обменять. Ну да ладно, это все потом, а сегодня — пьянка!

Глава 10

Утро, как обычно после пирушки, встретило меня укоризненно впивающимися в глаза солнечными лучами, идеальной голубизны небом и больной головушкой.

И не только меня одного. Вчерашняя общеплеменная пирушка не ушла в полный разнос только потому, что харчи и выпивка в Вал’аклаве все-таки стоили немалую денежку, или, скорее, бронзулетку.

Но и того, что было закуплено, нам вполне хватило. Наше стойбище напоминало поле после битвы, усеянное неподвижными телами еще не проснувшихся и мучающихся от похмелья «пострадавших».

Вот сейчас они очнутся и пойдут к своему шаману за помощью. Так что по-быстрому линяем из поселка в мастерские. Типа, дело у меня там.

Вместо себя оставляю Витька, так сказать — «на кассе». Пусть занимается приемом посетителей, благо немногие имеющиеся у меня медицинские знания я ему передал почти полностью. Ну, конечно, не полностью. Про анатомию да разных там микробов я знаю побольше его. Но пожевать горькой травки и выплюнуть ее на рану, а потом перемотать это чистой тряпочкой или порекомендовать «отмачивать» свое похмелье в холодной реке он сможет и без меня. Ну а уж если случится что-то более серьезное, пошлет за мной гонца. Я буду либо в мастерских, либо где-нибудь в Вал’аклаве.

— Да не боись ты, Витек, — утешил я, спешно удирая из стойбища. — Ничего такого не случится. Так что вместо того, чтобы переживать и волноваться, покоцай закупленную на вал’аклавском рынке ткань длинными лентами. Ага, вот эту, «из травы» сотканную. Знаю, что она считается хуже «шерстяной». Только мы же не штаны шить будем. Это на бинты и перевязки, а для этого дела шерстяная ткань отнюдь не идеальна!

Так что режь эту на длинные полосы, кипяти их в отваре травок и развешивай на солнышке сушиться. Потом свернем в рулончики и зальем воском — будут пакеты первой помощи. Это чтобы прямо посреди битвы можно было пользоваться. Ну не прямо посреди, сам знаю, что «драться надо», а вот сразу после.

Зато в качестве помощницы я тебе Осакат пришлю! Ничего, будет слушаться. Ей это в наказание за несанкционированное применение колдовства! Тишка пусть тоже помогает, когда обед сварит, все равно Осакат ее припашет.

Ну вот, после раздачи ценных указаний можно и своими делами заняться. А у меня еще их целая куча в Вал’аклаве имеется. А если я не удеру с утра пораньше, сделать эти дела мне точно не дадут.

На время работы с Волшебным Мечом меня вроде как освободили от разных там ссадин-болячек и детских поносов, но чувствую, что сейчас на меня все это свалится с удвоенной силой. А мне надо было выиграть время, потому как я опять попал в настоящий цейтнот. Кор’тек уже едва ли не матом требовал немедленного отъезда, а я все еще не нашел того гада, что меня подставил. Даже на пару шагов не приблизился к разгадке этой тайны. И то, что большинство и моих ирокезов, и вал’аклавцев про то убийство уже и думать забыли (чего жалеть о смерти какого-то тихого пьяницы?), мой праведный гнев не успокаивало. Найти убийцу, можно сказать, было вопросом чести!

Но если в ближайшую пару дней я этот вопрос не решу, свою честь я могу смотать в один рулончик с обидой и чувством справедливости и заткнуть их всех оптом себе в задницу, потому как племя должно двигаться на восток, и персонально меня никто ждать не будет.

Итак, показания Стешки, увы, не обрадовали. Столько волнений и писков, а всего-то и делов, что она у меня кошелек стащила. Тот самый, в котором лежали стыренные у Пивасика золото и серебро. Кстати, не очень известные тут материалы, и то ли из-за этого, то ли она себе приданное копила, но мое злато-серебро она так и не растратила. Но разве в этом дело? Лежал-то кошелек в самой глубине моей сумки и просто так вывалиться точно не мог. Вывод: Стешка подворовывает, и я, в роли сыщика, сумел выявить самый настоящий преступный элемент! Только толку-то мне от этого? Мне не воровку, мне убийцу искать надо.

Впрочем, вся эта катавасия со Стешкой пропала не совсем даром. Напоследок, разочарованный возвращением кошелька вместо собственной невинности, в смысле — «невиновности», я все-таки догадался спросить ее о моем кинжале. Помнит ли она, где он был в тот момент, когда она обшаривала мою сумку и удирала?

— Так ты же сам его в стену бросил, — спокойно ответила девица, понявшая, что за кражу никто ее бить не будет, а законов, осуждающих «тайное хищения чужого имущества», пока еще не выдумано. — Сказал, это какое-то воинское колдовство, — «спи*цн*аз» или еще как-то!

— Это так, мелочи, чтобы нож лучше в руке сидел, — быстро ответил я на вопросительный взгляд Лга’нхи, сразу заинтересовавшегося при слове «воинский». Не признаваться же было, что втихаря тренировался в метании ножей. Этой подлой и недостойной воина дисциплине, с помощью которой (о Позорище) можно убивать на расстоянии.

— А он так еще в стенку воткнулся и задрожал! — наябедничала Стешка вдогонку.

— В какую именно стенку? — сразу уточнил я. — Ну, в смысле, у входа, там, где вино разливают, или еще куда?

— Да вот прям у самых дверей. Я, когда уходила, его видела, но трогать не стала, что я, дура, шаманский кинжал трогать?

— Ага, не дура! — на всякий случай решил я провести воспитательную работу. — А амулеты шаманские трогать не испугалась? Да ты хоть понимаешь, что, не верни я этот кошелек до следующего полнолуния, всей вашей Вал’аклаве конец бы пришел? А теперь имей в виду, если там шторма будут, бури, нашествие саранчи, демонов, неурожай или солнце, допустим, как-то утром не встанет, — это все твоя вина будет! А если сама хочешь до следующего года дожить, не кради больше у «гостей». Поняла?

Бледная, стучащая зубами Стешка усиленно закивала, — кажется, известие про нашествие саранчи, демонов и «невосход» солнца ее реально пробрало. Ну да и к лучшему. А теперь я хоть точно знаю, до какой же степени я Дебил и что нож мог взять каждый, кто входил-выходил из кабака. Знать бы только кто?

— Трудишься? — спросил я у радостно оскалившегося при виде меня Дик’лопа. Несмотря на вчерашнюю попойку и относительно раннее утро, он уже был в трудах и заботах — стальной дедок, старая школа. Больше таких не делают!

— Конечно, тружусь. Мне тут ночью большое колдовство от духов приснилось. Вот хочу попробовать.

Чего там ему приснилось и что он хочет попробовать, мне, конечно, было интересно, теоретически. Но времени, к сожалению, все это выслушивать не было абсолютно. Так что я, оглядев лежащую перед ним груду бронзовых обрезков и закорючек (небось выкраивает из небогатых запасов на опыты, собирая каждый кусочек металла), счел возможным перебить его.

— Ты, Дик’лоп, Великий Шаман, — сказал я почтительно, а главное, искренне. — И без твоей помощи мне бы никогда вылечить Волшебный Меч не удалось. Потому и я хочу отблагодарить тебя, поделившись своим знанием. Может быть, это пойдет на пользу не только тебе, но и всей Вал’аклаве, а Митк’окок больше не будет зажимать твоим мастерским бронзу!

Надо ли говорить, что подобное предложение более чем заинтересовало уважаемого коллегу, и он, оставив в сторону межшаманские реверансы и политесы, весь обратился в слух. Я вкратце обрисовал идею. Он спросил: почему так? Я заверил, что так будет лучше. Он предложил наварить компоту и обсудить этот вопрос с духами.