Шевалье (Рыцари). Книги 1-3 - Жюльетта Бенцони

доверие. Тем не менее он все-таки возразил:

— Но, может быть, что-нибудь заставит его прервать свое пребывание там... Королевство...

— В королевстве тишь да гладь... как бы мне ни было прискорбно это сознавать. Лиги, созданные после смерти Великого магистра, умиротворены, а заем, полученный Мариньи у ломбардцев, улучшил финансовое состояние. К тому же, вспомните, что зимой не воюют. Свой заслуженный, как король, должно быть, полагает, отдых он проведет в Пон-Сен-Максансе. Точка.

К этому нечего было добавить. Оливье с удовольствием сложил оружие. Теперь ему хотелось поскорее сообщить хорошую новость Реми. Они с отцом могли спокойно работать для каноников Корбея, а он — отправиться дальше, к синим небесам родного края. Он встал, но Монту задержал его:

— Куда это вы собрались? На дворе ночь, и городские ворота закрыты...

— Действительно. Я и забыл об этом. Я даже забыл, что устал.

— Тогда оставайтесь и отдохните! — пригласил, поднимаясь, Монту. — Спите в свое удовольствие, вы здесь хозяин.

— Вы уходите?

— Нужно провернуть пару делишек. На рассвете я вернусь попрощаться с вами.

Он закутался в большой черный плащ, нахлобучил на голову бесформенную шляпу и вышел, не взяв с собой лук, с которым так ловко управлялся. Прежде чем лечь, Оливье убедился, что оружие — на своем месте. Потом он растянулся на тюфяке и в ту же секунду уснул.

На рассвете его разбудил охрипший петух, а вслед за ним зазвонил главный колокол в приорстве Сен-Дени-де-ла-Шатр. Пронизывающий до костей холод тоже не давал уснуть. Монту еще не вернулся. Оливье взглянул в окно на небо, которое показалось ему относительно светлым; потом стал раздумывать о том, как поступить. Чувствуя себя вполне бодро, он хотел побыстрее отправиться в путь и выйти из ворот города, как только те распахнутся, но, с другой стороны, хозяин дома сказал ему, что на рассвете вернется попрощаться... Так как лучшим способом согреться было проглотить кусочек пищи, он решил спуститься в зал и позавтракать, ожидая возвращения «ночной птицы».

Трактирщик Ломота был внизу, лениво сметая большой метлой мусор, оставленный вчерашними клиентами, но в очаге уже пылал огонь, к которому Оливье с удовольствием приблизился.

— Могу ли я чем-нибудь перекусить? — спросил он у хозяина, который, казалось, не замечал его присутствия.

Не говоря ни слова, тот отрезал увесистый ломоть хлеба, зачерпнул большой кружкой пива в бочке, стоявшей рядом со стойкой, поставил все это на стол и снова взялся за метлу.

— Скудновато! — пожаловался Оливье.

Ломота, явно не склонный к беседам, понимающе кивнул, отрезал еще один ломоть, добавил к нему луковицу, кусок сыра, еще одну пинту пива, поставил завтрак перед клиентом и выразительно протянул руку ладонью вверх. Оливье заплатил положенное и после короткой молитвы сосредоточенно принялся за еду. Он ел не спеша. Храм научился этому у Востока, а Оливье научился этому у Храма, — есть не торопясь из уважения к ниспосланной Богом пище, которую следует вкушать в молчании. Ему нечего было опасаться хозяина, который продолжал уборку, больше не обращая внимания на гостя. Но, подбирая последние крошки, он вдруг осознал, что Монту все еще не вернулся, а день уже занялся. Решение было принято.

— Я не могу дольше ждать его, — сказал он Ломоте. — Я должен идти, а ты передашь ему от меня «до свидания». Скажи ему также, что если я буду ему нужен, он знает, где меня найти. Я буду там до конца года, — уточнил он, для пущей убедительности добавив монетку к своим словам.

Толстяк кивнул, прикоснулся рукой к своему колпаку и соизволил проговорить:

— Ты тоже можешь приходить сюда, когда пожелаешь. Даже без него.

— Спасибо!

Направляясь к Малому мосту, чтобы перебраться на левый берег, Оливье пытался понять, что побудило его минуту назад сказать, что он останется в Корбее до конца года, в то время как еще вчера вечером, получив подтверждение, что король не приедет в Фонтенбло, он был намерен продолжать свой путь в Валькроз. Это случилось неожиданно, и, если разобраться, на самом деле он очень хотел остаться с Матье и Реми до тех пор, пока, свершись предсказание или нет, — а в глубине души он был уверен, что да, свершится! — роковой год не закончится. Тогда семья его друзей сможет воссоединиться и отправиться создавать другие соборы в других краях. В этот момент его осенило, что «другие края» могут оказаться и средиземноморскими, но он гневно прогнал эту мысль. Разве не предстояло ему искупить серьезное нарушение кодекса чести, которое он только что совершил? Так или иначе, каким бы ни было наказание, которое наложит на него духовник, в любом случае присутствие восхитительной молодой девушки исключается.

Войдя на следующий день в Корбей, — зная, что ночью ворота закрываются, он переночевал в гостеприимном монастыре в одном лье от города, —'он все еще чувствовал себя счастливым от той доброй новости, что нес Реми, но это блаженное состояние души рассеялось, когда он подошел к стройке. Вместо того чтобы быть на лесах, рабочие толковали о чем-то, окружив Ковена и Реми. Тот, заметив Оливье, направился к нему. Он был бледен, явно встревожен, и для этого были веские основания: Матье исчез.

— Как это исчез? — с удивлением спросил Оливье.

— Он ушел со стройки вчера днем, чтобы вернуться к себе. Когда же я пришел туда, его не было на месте, хотя никто не видел, как он уходил. Не представляя себе, куда он мог податься, я прождал всю ночь, но он так и не появился.

— Вы осмотрели дом? Может быть, он оставил записку, хотя бы несколько строк?

— Я ничего не нашел, но я слишком волновался. Я, конечно, плохо искал.

— Пойдемте, посмотрим!

Смотреть было нечего. В домике на берегу реки царил полный порядок. Ничто не указывало на поспешное бегство или неожиданное нападение. Реми, к тому же, сразу заметил бы это. Продолжая, тем не менее, искать, молодой человек заметил, что в сундуке отца не хватает кое-какой одежды. Кроме того, запас денег, которые он хранил здесь, уменьшился наполовину.

— Может быть, он отправился в путешествие? — предположил Реми, сам не веря своим словам. — Но зачем? И почему он мне об этом не сказал?

— Чтобы вы ему не помешали! А может быть... нет, это невозможно! Как он мог узнать...

— Что?

— Что король не приедет в Фонтенбло этой осенью, потому что он