Гранд-адмирал. Том шестой - Илья Сергеевич Модус

смертельно опасными клинками.

Третий и последний уровень кулеров замер, так как часть моста упала так, что заклинила лопасти.

Но, судя по тому, что даже в абсолютной темноте все три поврежденных кулера все еще вращались (или пытались это делать) у каминоанцев имелся отдельный источник энергии для этой части Серверной.

Следовало выбираться отсюда.

Вот только как?

Все, кроме бластерного пистолета и разгрузочного пояса он потерял при падении — броня не выдержала подобного издевательства.

Левая рука практически бездействовала, правая…

КК-5576–39 едва успел нагнуться, когда кулер второго уровня, переломав куски мостика, вновь оказался работающим.

Избежав обезглавливания, КК-5576–39 лег на живот, прижавшись руками и ногами к одной из лопастей третьего уровня кулеров.

Ниже находилась ячеистая площадка для техников, под которой снова начинали вращаться кулера уже другого уровня.

Чтобы не искушать свою удачу, чтобы попасть на эту площадку, требовалось спешиться с лопасти, упав на крышу технического уровня — а это металлическая армированная сетка.

Попасть на технический этаж можно только преодолев ее — резаком или с помощью оборудования для подрыва массивного решетчатого люка, запертого механически.

И он бы с легкостью сейчас упал на решетчатую крышу, вот только находилась она на расстоянии тридцати сантиметров от лопастей третьего уровня, на которых он сейчас и катался, борясь с тошнотой.

Учитывая разбросанные по решетчатой крыше (кроме люка и небольшого пространства вокруг него) обломки обвалившихся недавно балкона и моста, броню, что на нем надета, можно было даже не мечтать о том, чтобы филигранно убраться отсюда.

А меж тем побаливающее тело начало давать о себе знать.

И вокруг вообще-то сражение идет, чтоб его!

«Катарн» функционировала, но, похоже, что удар по спине повредил его комлинк, потому как коммандос никак не мог активировать его.

Прикинув, что единственный вариант спастись — это попытаться подгадать момент и упасть сразу над люком и надеяться, что в бок не вопьются куски металлолома или арматуры, а высоты работы лопастей будет хватать, чтобы не подхватить его и перемолоть об окружение, КК-5576–39 приготовился прыгать, чувствуя, что силы покидают его.

Или рискнуть, или ждать, когда не будет возможности хоть как-то отреагировать на собственную судьбу.

КК-5576–39 сделал еще два оборота, прежде чем рассчитал правильную и наиболее безопасную для него траекторию.

Впрочем, на его решение прыгать повлияло и то, что оси вращения смертельных гильотин, в которые превратились два верхних кулера, едва не разрезали его на части.

Последнее, что он успел заметить перед прыжком — черная тень и алый свет недалеко от люка.

Но сейчас ему было все равно.

Он просто отпустил руку и ноги в нужный момент, позволив гравитации сделать свое притягательное дело.

Словно «блинчик» на воде, он пару раз приложился о поверхность, прежде чем окончательно остановился.

Ударившись грудью о решетчатый пол он единственной рабочей рукой начал сдвигать себя в сторону люка, до которого не долетел десяток сантиметров.

Удар по спине и приданное ему ускорение указывали на то, что лопасти все же решили с ним «поиграть».

И куски обрушившегося моста с дюрасталевой арматурой, торчащей, будто пехотное заграждение, становились все ближе и ближе…

Неожиданно сильный рывок вниз он почувствовал как раз в тот момент, когда по его прикидкам должен был пролетать над спасительным люком, который так и не успел отворить.

Гравитации безжалостна, даже к клонам-коммандос.

Второй раз за пять секунд ударившись грудью о решетчатый пол, но на этот раз уже на техническом этаже, он со стоном посмотрел в сторону фигуры в черном обмундировании и с горящим алым взором.

— Так вот какой ты, Черный Коммандос, — сдавленно произнес КК-5576–39, пытаясь собрать себя в кучку после увлекательной игры в салки со смертью от лопастей гигантского кулера.

— Смешно так, что я аж живот надорвал, — произнесла легенда всех коммандос на общем.

И даже интонация аналогичная живым коммандос…

Среди бойцов Бригады Специальных Операций, запертых в тюрьме на Эгоне-IX, с началом «тренировок» против террор-солдат, появилось несвойственное для рациональных бойцов суеверное поверье.

Согласно которому следует, что перед смертью к каждому из клонов-коммандос приходит Черный Коммандос, который сопровождает их в персональный клонированный рай.

Что именно в нем клонировано — сам рай или его посетители — никто не уточнял.

Да и свидетелей встреч с Черным Коммандос не имелось.

По крайней мере живых.

Кто-то говорил, что Черный Коммандос — это души тех самых коммандос, что погибли из-за джедайской тупости на Джеонозисе в первый день Войн Клонов.

Кто-то думал, что это персональный палач Вейдера, добиивающий смертельно раненных.

Но большинство надеялось на то, что это всего лишь байка, которая рождена воспаленным мозгом, загаженным рассказами Куэваль’Дар о манда.

С мандалорского «манда» расшифровывалось…

Сложно это понять.

Ибо это одновременно религиозная и философская концепция в мандалорианской религии.

Среди живых манда означала состояние бытия, при котором мандалорец достиг философского единства разума, тела и духа. Кроме того, манда может относиться к коллективной душе мандалорского народа, а мандалорцы переходят в манда после своей смерти.

В отличие от веры древних мандалорианцев в буквальную загробную жизнь, метафизическую манду лучше всего мандалорские инструкторы из Куэваль’Даh описывали как сверхдушу, коллективное состояние бытия для всех мандалорианских душ после смерти.

Все понимали, что это просто байка, как и то, что Кэл Скирата — конченная мразь, которому следовало бы воткнуть в ухо его любимый трехгранный клинок и провернуть.

Сперва по часовой стрелке, затем против.

И сейчас бы КК-5576–39 не забивал себе голову такой ерундой, если бы на визоре его брони не читались данные о переломе двух ребер права и семи — слева, угрозе гемопневмоторакса, начавшемся внутреннем кровотечении и сломанном плече левой руки.

Состояние практически не оставляющее шансов на выживание, учитывая ожесточенную перестрелку и грохот у вершины шахты охлаждения.

Да и не бывает у коммандос красного ВИДа…

Черный, как сама ночь, но выделяющийся на фоне аварийного освещения Черный Коммандос склонился над КК-5576–39.

Подхватив его за специальную выемку на кирасе, Черный Коммандос потащил свою жертву в не менее темный проход.

— Мне двадцать двух тви’лечек в раю, — простонал капитан, почувствовал, что с него снимают броню и шлем. — Нетронутых. Вот чтобы как по рассказам…

Шею больно кольнуло.

Затем сломанные ребра начало холодить.

Довернув голову, КК-5576–39 увидел, что его нательный костюм разрезан, а на теле уже белеет застывающая медицинская пена.

— Хоть бы раз кто из вас, идиотов, подумал что в манде делают нетронутые женщины, — проворчал Черный Коммандос, фиксируя его сломанное плечо. — Это какими же бракованными надо быть, чтобы думать, дескать каждый погибший мандалорец получает двадцать две нетронутые женщины… Откуда они в манде? Кто их туда поставляет? И почему именно двадцать две, а не двадцать, не десять, не семьдесят две? Понаслушаются своих мандалорских идиотов, а потом бегают по Камино с криками: «Таков Путь!» и прочей ересью…

— Ты слишком словоохотлив для Черного Коммандос, — простонал КК-5576–39. — Вестники смерти себя так не ведут…

— Ты бы рот закрыл, Грегор, — посоветовал ему Черный Коммандос, в чьем обмундировании КК-5576–39 подмечал все больше элементов красного цвета — кама, наплечник, полосы на шлеме… — Не припомню, чтобы при твоем спасении с Абафара ты, переживший взрывы канистр с райдониумом и отлеживающийся в канализации, нес такую чепуху…

— Погоди, что? — капитан, который давным-давно отказался от своего имени в пользу номера, попробовал подняться, но увидев матовый черный кулак у себя под носом, не стал спорить с лечащим врачом. — Ты настоящий, что ли?

— Что б у тебя «Дха Ведра Ведра» до конца жизни слышалась в картавом исполнении, — недовольно пробубнил Черный Коммандос. — Грегор, твою пробирку! Это же я, Штепсель, отряд Н. О. Р. Е.

Сержант Штепсель, клон-коммандос, отряд Н. О. Р. Е.

— Вот дерьмо, — простонал командир отряда «Фокстрот». — Я думал ты помер на Эгоне-IX.

— Вроде того, — кивнул боец в черно-красном облачении. — По милости Вейдера мне вставили несколько кибернетических имплантов, а потом заморозили. Мою капсулу извлекли одной из последних, провалялся в лазарете на «Страже» и не так давно пришел в себя. Когда узнал, что коммандос нужна помощь, то сразу же отправился. Но, так уж вышло, что другой брони не нашлось, только модернизированный кем-то