Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Но вскоре зашуршали волны, и Гарри пришлось выискивать подходящее местечко в дюнах. Они закатили туда «форд», толкая его по сухому, сыпучему песку, пока машина не встала выше самой высокой отметки прилива.

Они разожгли костер из плавника, сварили кофе и поели, а потом принялись ждать, пока следующий отлив откроет им дорогу. Мужчины легли в тени машины. Анна оставила их и пошла вдоль воды, время от времени останавливаясь, заслоняя рукой глаза от солнца и вглядываясь на север.

Приподнявшись на локте, Гарри смотрел на нее с такой любовью и благодарностью, что ему трудно было дышать.

«В осень моей жизни она дала мне весну, юность, которой я никогда не знал. Она принесла мне любовь, которая всегда проходила мимо меня», — думал он, и, когда Анна исчезла за дюной, не смог вынести ее отсутствие.

Он вскочил и заторопился за ней. Дойдя до поворота, он увидел Анну в четверти мили впереди. Она наклонилась над чем-то на песке, потом выпрямилась, увидела Гарри и замахала руками над головой, призывая его криком. Грохот прибоя заглушал голос, но ее волнение было так очевидно, что Гарри побежал.

— Минхеер, — бежала она навстречу ему, — я нашла…

Она не договорила, схватила его за руку и потащила за собой.

— Смотрите!

Анна опустилась на колени рядом с каким-то предметом. Он почти совершенно погрузился в пляжный песок, и вокруг уже бурлил наступающий прилив.

— Это часть шлюпки.

Гарри присел рядом с ней, и вдвоем они принялись голыми руками разгребать песок, стараясь обнажить кусок дерева, выкрашенный белой краской.

— Да, это кусок обшивки большой спасательной шлюпки.

Новая волна накатила на берег, обрызгав их до пояса. Убегая, она унесла раскопанный песок, и на разбитом белом корпусе стало видно название, нанесенное черными буквами.

«Протеа К.». Нескольких букв не хватало. Там, где пенные волны бились об обшивку, краска отсырела и обсыпалась.

— «Протеа Касл», — прошептала Анна, стирая мокрыми юбками песок с букв.

— Вот и доказательство! — Она повернулась к Гарри, и он увидел, что по ее сожженным солнцем щекам неудержимо катятся слезы. — Доказательство, минхеер, доказательство того, что моя дорогая малютка добралась до берега и спаслась!

Теперь и Гарри, который, будто молодожен, жаждал угодить Анне во всем и сам отчаянно хотел верить, что скоро увидит своего внука, способного заменить ему Майкла, уставился на нее, разинув рот.

— Это доказательство того, что она жива. Теперь-то вы в это верите, правда, минхеер?

— Мефрау, — Гарри в смятении взмахнул руками, — у нас теперь замечательный шанс, согласен целиком и полностью.

— Она жива. Я знаю. Как можно сомневаться? И до тех пор, пока вы не поверите…

На ее красном лице появилось свирепое выражение, и Гарри испуганно капитулировал.

— Я верю, да. Определенно верю. Никаких сомнений, она жива, просто никаких сомнений.

Одержав победу, Анна посмотрела на надвигающийся прилив и все свое недовольство обратила на океан.

— Сколько нам еще ждать здесь, минхеер?

— Что ж, мефрау, прилив прибывает в течение шести часов, потом столько же убывает, — виновато объяснил он. — Пройдет еще три часа, прежде чем мы сможем тронуться в путь.

— Теперь важна каждая минута, — сказала она свирепо.

— Мне ужасно жаль, мефрау.

Гарри покорно взял на себя ответственность за ритмы вселенной, и лицо Анны смягчилось. Она огляделась, желая убедиться, что их никто не видит, и взяла его под руку.

— Ну, по крайней мере мы знаем, что она жива. Пойдем вперед, как только появится возможность. Пока же, минхеер, у нас есть три часа.

Она задумчиво посмотрела на него, и у Гарри так задрожали колени, что ей пришлось его поддерживать.

Пока она вела его в укромную ложбину между двумя дюнами, оба молчали.

* * *

Когда прилив начал спадать, «форд» снова поехал по песку. Задние колеса поднимали высоко в воздух блестящие веера морской воды и влажного песка; машина шла на север.

На протяжении пяти миль они дважды находили выброшенные на берег предметы: брезентовый спасательный жилет и сломанное весло. По-видимому, эти вещи долгое время подвергались воздействию стихий, и хотя на них не было надписей или инвентарных номеров, они подкрепили уверенность Анны. Она сидела на боковом сиденье «форда», подвязав под горло шарф, придерживая шляпу. Гарри каждые несколько минут бросал на нее любовные взгляды: точь-в-точь фокстерьер, ухаживающий за бульдогом.

Отлив дошел до нижней точки, и «форд» мчался вперед со скоростью тридцать миль в час, когда они наткнулись на зыбучие пески. Внезапно. Прибрежная полоса выглядела такой же ровной и твердой, как и милей раньше, ее вид мало изменился. Просто песок стал податливым и, когда его заливало морской водой, дрожал под колесами, как кисель, но они ехали слишком быстро, чтобы обращать внимание на такие пустяки, и в зыбучие пески влетели тоже на скорости.

Передние колеса ткнулись в мягкую кашу и встали намертво. «Форд» словно врезался в гору. Водителя швырнуло на руль, раздался громкий треск, и металлическая рулевая колонка проткнула шоферу грудь, пришпилив его, словно бабочку на булавку, когда зазубренный конец стержня выскочил из спины под лопаткой.

Анну бросило с заднего сиденья высоко вверх, и она приземлилась в мягкой зыбучей трясине. Гарри сильно ударился головой о приборную панель, содрав до кости кожу, которая повисла клочьями на лбу. Лицо его мгновенно залила кровь. На капрала обрушилась груда тяжелого снаряжения, и ему с треском, как сухую палку, сломало руку.

Первой пришла в себя Анна. Утопая по колено в мягком песке, она заковыляла к машине. Обхватив Гарри за плечи, она помогла ему выбраться и потянула туда, где песок был твердым и не проваливался.

Гарри упал на колени.

— Я ослеп, — прошептал он.

— Да нет, просто кровью залило!

Анна юбкой вытерла ему лицо. Она оторвала от подола полоску ткани и наложила повязку, поправляя и стягивая куски кожи на лбу. Потом, оставив Гарри, вернулась к «форду».

Машина медленно погружалась, наклоняясь вперед.

Ее капот уже погрузился в мягкое желтое месиво, которое заливалось через двери и наполняло салон. Анна схватила шофера за плечи и попыталась вытащить, но он был прочно наколот на металлический стержень, и, когда Анна потянула, кость заскрипела о металл. Голова шофера безжизненно болталась. Анна оставила его и занялась капралом.

Приходя в себя, тот дергался и что-то бормотал. Анна вытащила его и, кряхтя, с багровым от усилий лицом, перетащила на твердый песок. Капрал негромко стонал от боли, и его левая рука перекрутилась и повисла, пока Анна укладывала его.

— Минхеер, — грубо затрясла Анна Гарри, — спасайте воду, пока она не утонула.

Гарри с трудом встал. Лицо его было вымазано собственной кровью, рубашка рваная и тоже в крови, но кровотечение приостановилось. Он вслед за Анной прошел к обреченному «форду», и вдвоем они перетащили канистры на твердый песок.

— Мы ничего не можем сделать для шофера, — сказала Анна, когда они смотрели, как машина с мертвецом постепенно уходит под предательскую поверхность. Через несколько минут от нее не осталось и следа. И Анна переключилась на капрала.

— Кость сломана. — Предплечье распухло, от боли капрал был бледен, лицо измученное. — Помогите-ка!

Гарри держал его, а Анна выпрямила поврежденную конечность и, превратив кусок плавника в лубок, подвязала. Из другого куска юбки она смастерила перевязь, и когда стала укладывать в нее сломанную руку, Гарри хрипло сказал:

— По моим подсчетам, мы ушли на сорок миль от… — но закончить не сумел, потому что Анна сердито посмотрела на него.

— Вы опять о возвращении!

— Мефрау, — он сделал легкий виноватый жест, — нам придется вернуться. Два галлона воды и раненый… нам очень повезет, если мы останемся в живых.

Она еще несколько секунд продолжала сердито смотреть на него, потом ее плечи поникли.