Дюна. Первая трилогия - Фрэнк Герберт

Человек оглянулся, потом снова вгляделся в лицо ребенка.

— Что ты здесь делаешь, дитя? — спросил он. Из-под маски костюма голос его звучал глухо и невнятно. — Хочешь стать затычкой в глотке червя?

Лето снова воспользовался старинной фрименской формулой.

— Пустыня — мой дом.

— Венн? — спросил человек. — Куда держишь путь?

— Иду на юг из Якуруту.

Человек коротко рассмеялся.

— Ну, Батиг, ты самый странный парень из всех, кого мне приходилось встречать в Танзеруфте.

— Я не маленькая дынька, — возразил Лето, имея в виду слово батиг. Такое обращение содержало в себе страшный намек. Маленькая дынька росла на краю Пустыни, и ее водой мог воспользоваться каждый прохожий.

— Мы не станем пить твою воду, Батиг, — сказал человек. — Меня зовут Мюриз, я арифа этого тайфа.

С этими словами человек обернулся в сторону сборщиков Пряности.

Лето особо отметил, что человек назвал себя судьей отряда. Он назвал своих людей тайфом, то есть группой или бригадой. Они не были ихван, то есть братьями. Наемные перекати-поле, это не вызывает никаких сомнений. За эту ниточку можно ухватиться.

Мальчик молчал, и Мюриз снова заговорил.

— У тебя есть имя?

— Достаточно будет и Батига.

Мюриз зловеще хохотнул.

— Ты так и не сказал мне, что ты тут делаешь.

— Ищу следы червя, — ответил Лето. Это был традиционный ответ, подразумевающий, что человек совершает хадж в поисках своего личного тайного откровения, Уммы.

— Уж очень ты молод, — произнес человек. — Прямо не знаю, что с тобой делать. Ты нас видел.

— Что я видел? — спросил Лето. — Я сказал тебе о Якуруту, а ты ничего не ответил.

— Игра в загадки, — сказал Мюриз. — Ну что ж, тогда скажи, что это? — он показал рукой на скалу.

Лето вспомнил о своем видении.

— Это всего лишь Шулох, — ответил он.

Мюриз оцепенел, и Лето почувствовал, как у него самого сильно забилось сердце.

Наступило долгое молчание, и Лето ясно видел, что человек мысленно перебирает в уме и отвергает различные ответы. Шулох! После ужина в сиетчах наступало время для всяких историй, и очень часто можно было услышать массу караванных рассказов о Шулохе. Слушатели были всегда уверены, что Шулох — это мифическое место, где случаются всякие удивительные вещи, но рассказывают о них только затем, чтобы украсить рассказ. Лето вспомнил одну из таких историй. Однажды на краю Пустыни люди нашли ваифа и привели его в сиетч. Вначале ваиф отказывался говорить со своими спасителями, но когда он наконец открыл рот, то никто не мог понять ни единого слова. Шли дни, ваиф оставался все таким же безмолвным — мало того, он отказывался одеваться и вообще иметь дело с людьми. Каждый раз, оставшись один, он начинал производить какие-то странные движения руками. Были призваны на совет лучшие лекари сиетча, но и они только разводили руками, не в силах что-либо понять. Но однажды мимо открытой двери его комнаты прошла древняя старуха. Она увидела, что делает ваиф, и рассмеялась. «Он всего-навсего подражает движениям своего отца, который плел веревки- из волокон Пряности, — объяснила она людям. — Так он не чувствует себя одиноким». Мораль такова: «В старых обычаях Шулоха скрывается надежность и чувство причастности к золотой нити жизни».

Мюриз молчал.

— Я — ваиф из Шулоха, который умеет только двигать руками.

По тому, как непроизвольно дернулась голова Мюриза, Лето понял, что тот знает старую историю. Человек заговорил тихо, но с явной угрозой в голосе.

— Ты человек?

— Такой же, как ты, — ответил Лето.

— Ты говоришь очень странно для ребенка. Напомню тебе, что я — судья и могу защищаться от таквы.

Ах да, подумал Лето. В устах такого судьи слово «таква» означало непосредственную угрозу. Таква — это страх, вызываемый присутствием демона, это верование широко распространено среди старых фрименов. Арифа всегда знал, как убить демона, за что его и избирали на этот пост, «потому что он обладает мудростью быть беспощадным, не проявляя при этом жестокости, зная, что доброта иногда сама порождает жестокость».

Лето, однако, добивался именно этого эффекта и поэтому сказал:

— Я могу подчиниться машхаду.

— Я буду судьей в этом духовном испытании, — сказал Мюриз. — Ты принимаешь это?

— Би-лай кафа, — ответил Лето. Без колебаний. Мюриз хитро улыбнулся.

— Сам не знаю, зачем я это делаю. Проще всего было бы убить тебя и дело с концом. Но ты — маленький батиг, а у меня недавно умер сын. Пошли, мы полетим в Шулох, я посоветуюсь с Иснадом насчет того, что с тобой делать.

Лето понимал, что за всеми этими увертками кроется смерть. Неужели находятся глупцы, которые им верят?

— Я знаю, что Шулох — это Аль ас-сунна валь-джамас.

— Что может знать ребенок о реальном мире? — спросил Мюриз, знаком предлагая Лето сесть в орнитоптер.

Мальчик подчинился, но внимательно прислушался к шагам идущего позади Мюриза.

— Самый верный способ сохранить тайну, это заставить людей поверить, что они сами знают ответ, — сказал Лето. — В этом случае люди не задают вопросов. Ты очень умно поступил, отбросив разговор о Якуруту. Кто поверит в то, что Шулох, это мифическое место, о котором ходят столько россказней, существует в действительности? А как это удобно для контрабандистов или всех прочих, кому нужен доступ в дюны!

Шаги Мюриза внезапно стихли. Лето обернулся, стоя левым боком вплотную к винту орнитоптера.

Мюриз застыл в полушаге от него с пистолетом, наставленным в спину Лето.

— Итак, ты не ребенок, — проговорил Мюриз. — Ты — проклятый лилипут, присланный шпионить за нами! Сначала мне показалось, что ты просто слишком мудр для ребенка, но теперь вижу, что ты еще и слишком много болтаешь.

— И это еще не все, — невозмутимо сказал мальчик. — Я — Лето, сын Муад'Диба. Если ты меня убьешь, то тебя и твоих людей просто живыми зароют в песок. Если же ты сохранишь мне жизнь, то я приведу тебя к величию.

— Прекрати свои игры, малютка, — прорычал Мюриз. — Лето находится сейчас в Якуруту, откуда, как ты говоришь…

Он осекся на полуслове. Рука с пистолетом чуть опустилась, Мюриз нахмурился.

Лето только и ждал этого минутного колебания. Он показал противнику, что собирается метнуться влево, но сместился едва ли на миллиметр. Рука Мюриза задела винт, и пистолет, выбитый из руки, отлетел на несколько метров в сторону. Не успел Мюриз опомниться, как Лето уже стоял сзади него, уперев кончик ножа в спину мужчины.

— Острие отравлено, — произнес Лето. — Скажи своему приятелю в орнитоптере, чтобы он не вздумал двигаться, иначе я буду вынужден тебя убить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});