Лавина любви - Ноэль Бейтс

Джинджер с трудом удалось сдержаться и не выложить все, что она о нем думает.

— Правда? А раньше вы где работали? — Проницательным взглядом блондинка оглядела ее с ног до головы. — Вы слишком молодая, чтобы сидеть с ребенком…

— Да нет, Джинджер просто…

— Я путешествовала. Извините, мне пора бежать.

Разумеется, Мэтт уговаривал ее остаться, говоря, что время еще детское, вино еще не допито и им с Келли найдется о чем поговорить. Джинджер готова была убить его на месте. Но вместо этого она наградила его фальшивой улыбкой и принялась собирать свои папки и альбомы.

— Нет, нет, у меня сегодня еще одно свидание! — Она вежливо протянула Келли руку. — Очень приятно было с вами познакомиться. Счастливо оставаться! — Не оглядываясь она дошла до двери. Этот путь показался ей необычайно длинным.

Только бы Филип оказался дома, думала она, и внутри у нее все кипело. Легкий ветерок охлаждал ей щеки. Она поймала такси. Только бы Филип был дома! Можно не притворяться паинькой и не сознаваться в том, что он ее совершенно не интересует. Раз все вокруг так плохо, пусть и она будет плохой.

Джинджер устало тряхнула головой. К чему обманываться? Мэтт занимает в ее душе слишком много места. Его не вытеснишь интрижками с другими мужчинами. Или даже одной случайной интрижкой. Она сказала шоферу, что передумала, и назвала свой адрес.

На следующее утро она проснулась с тяжелой головой, словно всю ночь не могла сомкнуть глаз.

Теперь, когда основная часть работ завершена и обои и драпри заказаны, ей уже нет нужды так часто появляться в его особняке. Мэтту тоже не нужно регулярно инспектировать ход работ. Подъехав к особняку, она ничуть не удивилась, не увидев его машины.

Джинджер как потерянная бродила по комнатам. Она никак не могла сосредоточиться на работе. Перед ее мысленным взором постоянно вставал Мэтт в объятиях другой женщины. Точнее, в объятиях разных женщин. Если он хочет избавиться от нее, следуя поговорке «клин клином вышибают», он, несомненно, взял резвый старт.

Под влиянием настроения она неожиданно для себя позвонила Филипу и назначила ему свидание на вечер.

— Давай сходим куда-нибудь перекусим, — в отчаянии предложила она, — а потом можем вернуться ко мне и выпить кофе. Папа уехал на несколько дней. А я… — Она перевела дыхание и рассеянно посмотрела на необъятные поля и лужайки, зеленым ковром раскинувшиеся за домом. — А мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь беспристрастным.

— Ага. Значит, мы с тобой просто друзья?

— Да. Просто друзья.

— Ладно. Потому что, как я уже говорил, ты тоже не в моем вкусе. Я предпочитаю блондинок. Отлично! Что скажешь, если я заеду за тобой часам к семи, мы быстро перекусим где-нибудь, а потом вернемся к тебе и ты изольешь мне душу? Можешь рассказать мне о нем все.

— О нем? О ком?

— О человеке, который разбил тебе сердце. — На другом конце провода послышался смешок. — Знаешь, Джинджер, у меня три сестры, и я прекрасно понимаю: когда женщина заявляет, что хочет поговорить, значит, у нее разбито сердце.

Позже, сидя с Филипом в итальянском ресторанчике, Джинджер размышляла: почему Купидон выбирает свои жертвы так… неосмотрительно? Филип такой спокойный, так внимательно ее слушает… Если бы только он хоть чуточку ей нравился! Она влюбилась бы в него, вместо того чтобы угодить с головой в пучину отчаяния.

Джинджер добрый час изливала Филипу душу. Иногда ей становилось стыдно.

— Обещаю, во время нашей следующей встречи я не буду такой занудой!

— Он просто хочет, чтобы ты ревновала, — сказал Филип, после того как она во всех подробностях описала ему «клин» номер два, то есть Мерседес.

Джинджер всхлипнула.

— Конечно, он хочет, чтобы я ревновала! Ему нужны доказательства того, как сильно я его хочу! Таким образом он избавится от чувства вины по отношению ко мне! Он хочет доказать: как бы ни было сильно его желание, становиться передо мной на колени он не собирается и страдать тоже.

Когда они подошли к дому Джинджер, было уже почти девять. Как ни странно, после того как она выпила и излила Филипу душу, ей полегчало.

Открыв дверь, она взяла его за руку и потащила за собой в сторону гостиной, хихикая и нашаривая на стене выключатель.

— У папы пунктик насчет освещения, — заявила она, все еще пытаясь нашарить выключатель на стене. Ее качнуло, она прижалась к Филипу и снова хихикнула. — Я ему миллион раз говорила, что бессмысленно экономить на спичках, но он и слышать ничего не желает. Ты меня понимаешь? Филип!

Она поняла, что ей нужно нечто большее, нежели ответ на простой вопрос. Она, собственно говоря, просит его подтвердить правильность ее решения порвать с Мэттом. Внутренний голос бормотал: плыви по течению. Если собираешься страдать, так по крайней мере найди для страданий веский повод. Ореол мученицы ей совершенно не подходит. К чему овце притворяться невинным ягненком… или, кажется, не так? После трех бокалов весьма посредственного вина голова ее соображала с большим трудом.

Она все еще стояла, прижавшись к Филипу, когда наконец нащупала выключатель и центр гостиной осветился мягким светом, в то время как по углам царил полумрак.

— Нет, честно, Филип, — Джинджер чувствовала приступ пьяного откровения, — мне с тобой так хорошо! Я очень рада, что мы встретились. Выпьем кофейку? А потом продолжим, если ты не очень устал. — Она схватила его за съехавший на сторону галстук и только тут поняла: что-то не так.

На его лице застыло странное выражение. Смотрел он куда-то поверх ее плеча. Улыбка на его губах замерла, и он низким, певучим голосом пропел:

— Вот это да! Приехали!

Джинджер медленно повернулась. Господи, Мэтт! Откуда он здесь взялся? Сидит в кресле, в самом дальнем углу.

— Так что именно ты собиралась продолжить? Пожалуйста, не обращай на меня внимания, закончи фразу! — Голос его был угрожающе спокоен, и ей пришлось крепче прижаться к Филипу, иначе она просто упала бы.

Но, судя по выражению лица Филипа, он вовсе не готов был защищать ее ценою собственной жизни. Его вполне устраивала роль слушателя. Поддержка, которую он мог ей оказать, была чисто моральной.

— Наверное, я лучше пойду, — протянул он.

— Нет! — отчаянно вскрикнула Джинджер. Неверными шажками она двинулась к порогу и загородила проход. Потом, вспомнив, что все они находятся в ее доме, она храбро шагнула навстречу опасности.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Давай вначале отпустим твоего сопровождающего, а потом поговорим. — Мэтт ленивым жестом закинул руки за голову и перевел взгляд на Филипа. — Давай, мальчик, вали отсюда!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});