Соблазн Черного - Мария Зайцева

Коля вышел в зал, оставив Веру собирать на стол.

- Опять смотаешь? Ты там, в Европах своих, вообще разговаривать, я смотрю, разучилась?

- Верни телефон, - настойчиво глядя в смешливые глаза, повторила я, - я своем парню позвоню. И уеду отсюда нахрен!

Последние слова я прошипела сквозь зубы. Хотя очень хотелось проорать. Но двоюродные братья сидели в соседней комнате,  и пугать их не стоило.

- Нет уж. У меня побудет.

Коля , как ни в чем не бывало, ушел на кухню.

Я на эмоциях рванула мимо, в прихожую. Куда я собиралась сваливать отсюда, пока что еще не решила, но точно подальше.

- Эй, племях, - лениво протянул Коля из кухни, - там закрыто. Не кипишуй. Сейчас гости приедут.

- Какие, нахрен, гости? Какое мне дело до твоих гостей? Если Витю ждешь, то я вообще из комнаты не выйду.

- Посмотрим.

Я злобно фыркнула, развернулась и утопала к братьям. Там меня закружили сразу две маленьких разновозрастных копии Коли, и, как бы я ни злилась на него за то, что чуть ли не силой вытащил из гаража Веника, но перед обаянием мелких, уже знающих свои сильные стороны в общении с женщинами, хулиганов устоять не могла.

Позволила себя увлечь, заиграть и даже не сразу поняла, что дверь в детскую открылась…

И на пороге стоит и смотрит на меня… Веник.

Знакомство с родителями.

- Вот все-таки поганая эта ментовская морда, а?

Голос Вити прозвучал приглушенно. В основном, потому, что не до него было.  Черный, словно в вакууме, стоял и держал в руках черно-белый карандашный рисунок… Со своей мордой. Сонной и довольной.

Рисунок был буквально в несколько штрихов, но схвачено все.

И черты лица, расслабленные, спокойные, и татухи на закинутых за голову руках, и та, что на груди… И живот даже, четкий такой… Он даже и не думал, что так выглядит. Словно модель со страниц журналов.

Или из тех альбомов репродукций, что Веснушка ему показывала еще семь лет назад. Клево очень.

Рисунок он держал бережно   и старательно гнал от себя тупую и ненужную сейчас мысль, что, вполне возможно, это – единственное, что ему от нее останется в итоге.

Уже по одному тому, что такое вообще в голову залетело, можно было понять, насколько обухом  по ней херакнуло осознание, что Веснушки в гараже нет. И что ушла она явно сама.

Беспорядка, вещей ее – ничего не было.

Как смогла открыться – вопрос, конечно, но то,  что замок не ломали, точно.

Черный понимал, что сейчас надо действовать, выяснять, что-то делать, короче…

Но не мог, словно в тумане , не слушая вопросов Вити по поводу отсутствия его дочери в гараже, прошел по периметру, машинально отмечая все детали.

Затем поднял с разворошенной постели рисунок, да так и замер, разглядывая.

Не слышал, как Вите звонили, как он материл сначала собеседника, а потом просто в пространство высказывался.

Смотрел на прощальный привет Веснушки и никак в себя не мог прийти. Словно удар пропустил на ринге. В голове  - шум, в глазах – кровь и раздвоение предметов. Бери,  сука, тепленьким.

Оказывается, есть вещи пострашнее ринга. Пострашнее нокаута и подлого удара.

Женщины, оказывается, куда больнее и изощреннее бьют. И это даже не про Веснушку сейчас.

Судьба – она тоже баба.

- Вася, это же пиздец! А если б я от напряга дуба врезал? Шкет, чего замер там?

Голос Вити раздался совсем рядом, из-за плеча буквально.

Черный не оглянулся, продолжал смотреть на рисунок.

- Это дочка рисовала, да?

Витя осторожно, не вынимая рисунок из руки у Черного, словно понимая, что нифига не отдаст, повернул к себе. Посмотрел, подышал тяжело. Выматерился.

- Красиво, бля. Красиво. А тебя, шкетенка, только то спасает, что она, похоже, реально к тебе что-то чувствует. А то бы давно бы червей кормил.

- Это за что еще? – буркнул Черный, ревниво отводя руку с рисунком подальше.

- За то, что девочку мою увез, сверчок наглый. Убирай рисунок, думать не хочу о том, когда это она тебя, голого, рисовала, и че ты тут делал с ней… Поехали.

- Куда?

- К менту, дядьке ее. Это он, оказывается , увез Лену.

И, пока Черный осмысливал его слова, Витя направился к выходу из гаража, договаривая по дороге:

- А, в принципе, можешь и не ездить. Целее будешь. Мент – мужик душный, нервный. На раз положит.

После этого Черный, естественно, двинулся на выход, чуть ли не обгоняя Витю.

Его Веснушка нашлась, он это понял, а на всякие слова, усмешки и гипотетические пиздюли от Ленкиного дяди ему было похер. Не убьет же, это раз. А во-вторых… Не пошел бы он нахер? Вместе с папашей наглым.

Веснушка уже не их.

Она уже давно его.

Пусть и ненадолго.

Думать о том, что будет дальше, как разрулится и разрулится ли вообще ситуация с его попадаловом, сил никаких не было.

Очень хотелось Веснушку увидеть.

Посмотреть на нее, понять… Что все по-прежнему. Так, как на ее  рисунке.  Что она на него так же смотрит…

В машине Витя злобно обсуждал с бессловесным Васей ситуацию, при которой подлый мент , узнав, где его, Вити, дочь, почему-то не счел нужным в первую очередь набрать ему, Вите. А зачем-то поехал за племяшкой сам. И в итоге они разминулись на полчаса буквально. И сколько седых волос на и без того уже полностью седой башке и новых рубцов на сердце стоили ему эти полчаса.

Вася скалился и невозмутимо курил в приоткрытое окно одну за одной, метко и по-хамски выстреливая бычки прямо на улицу.

Черный вообще никак не комментировал ситуацию. Копил