Ниочема (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

Вера Прокофьевна, которую до сегодняшнего дня никто не называл иначе, как «Верочка», была безмерно счастлива уже тем, что ухватила тот самый раз в жизни выпадающий шанс, прогремела со своим случайным, по сути, репортажем на всю страну, заработала солидные для нее деньги и получила неплохие перспективы дальнейшей карьеры. Но получить награду из рук самого императора — об этом она и мечтать не смела!

— А-ах! — дружно выдохнула женская половина элитной группы Санкт-Петербургской гимназии для одаренных глядя, как журналистка возвращается на свое место, прижимая к груди бархатный футляр с подарком, глупо улыбаясь и вытирая кончиками пальцев текущие из глаз слезы.

Примерно так же были награждены оператор и оба эксперта. Деды, в отличие от представителей прессы, приняли свое награждение как должное. Хотя законное чувство удовлетворения всё же испытали. Кроме того, их посетило немалое злорадство по отношению к тем их коллегам, кто сомневался, кто насмехался и кто не верил в успех. А как сейчас обгрызали локти те, кто не стал слушать какого-то там гимназиста и отказался участвовать в сомнительном деле!

— И, наконец, тот самый юноша, благодаря которому всё произошло. Ученик Санкт-Петербургской гимназии для одаренных не только обнаружил сокровище и преподнес его в дар императору, но вступил в смертельную схватку с людьми, покушавшимися на достояние империи, и вышел из нее победителем. Итак, за услуги, оказанные короне и всей империи в деле возвращения престолу императорских регалий, дворянин Песцов Олег Иванович награждается орденом святого Святослава первой степени с мечами!

Когда император собственноручно возложил на плечи Олега красную с белой каймой ленту ордена, наросшая за много лет броня цинизма дала трещину. А когда Песцов под гром аплодисментов возвращался на свое место, то даже растрогался и укладкой смахнул предательскую слезинку. Наверное, он бы расчувствовался сильнее, если бы знал, что сейчас творилось по всей стране у экранов телевизоров. Но что творилось сейчас в гимназии! Забыв о потекшей туши, визжали от восторга напрочь урёванные девчонки, кричали и топали в экстазе восхищенные пацаны. Переполненные эмоциями гимназисты обнимались, девчонки целовались, забыв про симпатии и антипатии (строго в щечку), парни хлопали друг друга по плечам (завтра будут лечить синяки). А потом кто-то приволок музыку и начались такие танцы, что Аргусу пришлось попотеть, дабы удержать перекрытия от обрушения.

После награждения была еще одна речь императора, на этот раз короткая. Самодержец вышел из зала, и на этом все закончилось. Народ потянулся на выход. Олег двинулся было вместе со всеми, но тут рядом с ним появился неприметный человечек в простом сером мундире без знаков отличия.

— Задержитесь, пожалуйста, господин Песцов. Император желает лично побеседовать с вами.

Глава 18

В кабинете императора Петра Четвертого

Узкими извилистыми коридорами Олега провели к обыкновенной двери, без инкрустаций и позолоты. Сопровождающий постучал и, дождавшись ответа, открыл дверь, впуская гимназиста.

Обстановка в кабинете была простой и функциональной. Нет, все выглядело вполне эстетично. Здесь наверняка поработал хороший дизайнер интерьеров. Но никакой помпезности, никакой показной роскоши. Немногие картины на стенах не для показухи, а для создания настроения.

Петр сидел за столом и что-то писал. Не набирал на клавиатуре компьютера, а именно писал, по старинке, авторучкой. Глянул на Песцова, кивнул на кресла перед столом:

— Садись.

И продолжил писать. Закончил, перечитал написанное, приложил печать и убрал в сторону.

Император был в хорошем настроении. Он успел уже опробовать все компоненты нежданно подвалившего набора на дворцовом полигоне. Скипетр — мощное магическое оружие, корона — не менее мощный защитный артефакт, а перстень — большой запас энергии для того и другого. Сочетание всех трех компонентов набора было настолько гармоничным, что даже злость на дуболомов из ИСБ отступила. Да, за такой рождественский подарок орденком не отделаешься, отдариваться нужно по-царски, иначе прослывешь скрягой. И в другой раз люди еще сто раз подумают, стоит ли делать подобные подарки.

Сейчас, для беседы с пацаном, пафос был уже не нужен, так что сразу после публичной церемонии Петр убрал в ларец корону и жезл. А перстень оставил. По правде говоря, этот перстень понравился ему настолько, что он просто не захотел с ним расставаться. Узнай об этом Олег, он бы, чисто по-человечески, вполне понял императора.

Петр поднял на гимназиста тяжелый, изучающий взгляд.

— Так вот ты какой, Олег Песцов.

Олег в ответ неопределенно дернул плечом. Мол, какой есть, такой есть.

— Мне тут принесли целую папку бумаг, и всё про тебя. Можно сказать, вся твоя жизнь в документах. Сразу скажу: посмотреть не дам. Но на один вопрос, так и быть, отвечу. Спрашивай.

Песцов не стал долго раздумывать:

— Ваше императорское величество, кто пытался убить меня в Воронеже?

— Ты знаешь, этот вопрос занимает и полицию, и даже воронежское отделение имперской службы безопасности.

— Тогда вопросов нет. Остальное я и сам знаю.

— Ты довольно самоуверен, — заметил император. — Впрочем, для твоего возраста это нормально. А вот у меня вопросы имеются. Скажи, зачем ты затеял весь этот спектакль? Дом, клад, прочее?

— Ваше…

Петр поморщился.

— Оставь. Эти словесные реверансы у меня уже в печенках сидят. Дозволяю в приватной беседе называть меня «государь».

— Благодарю, государь, — поклонился Олег. — А почему вы решили, что это был спектакль? Все было по-честному. Дом настоящий, артефакты настоящие. И орловские бойцы убить меня пытались тоже взаправду.

— Да больно уж гладко у тебя все выходит, — прищурился Петр. — Двести лет толпы народа искали и не нашли. А ты раз — и нашел.

— Случай, — пожал плечами Олег. — И везение, конечно.

— Тогда для чего все это: шумиха, пресса, эксперты?

— Из жадности.

— Вот как?

Император позволил себе поднять в удивлении одну бровь.

— Объясни.

— Вот представьте, государь, что я, найдя такой клад, пошел в полицию. Или в то же самое ИСБ. Сокровище тут же бы изъяли, доложили по инстанциям, а потом похлопали меня по плечу и сказали: «Молодец, мальчик. А теперь иди, не мешай серьезным людям делать серьезные дела». И тот же граф Орлов или генерал Пастухов пришел бы к вам с этим ларцом и получил себе всё то, что, по справедливости, должно принадлежать мне. А стал бы я вякать — тихо исчез бы. Мало ли у нас людей без вести пропадает?

— Логично.

— А так — я застолбил находку за собой, подтвердил подлинность найденных вещей, и отменить это уже нельзя. Соответственно, и награда моя, а не чья-то еще.

— Да-а, — протянул Петр. — Немного парней в твоём возрасте в состоянии задуматься о подобных вещах. А тех, кто сможет придумать и провернуть такую операцию и того меньше.

— Думаю, я такой один, — скромно добавил Песцов.

— Ишь ты, уникум! — изволил хохотнуть Петр. — Ну да ладно.

Он хлопнул ладонями по столешнице.

— Я своё любопытство удовлетворил, теперь к делу. Во-первых, я должен принести тебе извинения за часы, проведенные в допросной ИСБ. Компенсация морального вреда — в разумных пределах, конечно, будет перечислена на твой счет.

— Так Пастухов уже извинился. И про какие-то деньги тоже говорил.

— Что ж, значит, понимает свою вину. Но я, поскольку решение уже принял, отменять его не буду. А ты, Песцов, — Петр внезапно нахмурился и рыкнул так, что Олега пробрало до самого нутра, — перебивать меня более не смей!

Парень кивнул. Ему сейчас показали краешек силы. Причем, силы такой, что Песцова при всех его магических достижениях раздавит и не заметит. Сейчас он в полной мере ощутил, что император — это не добрый дядюшка, а действительно владыка огромной империи. Проверять границы дозволенного больше не хотелось.