Товар для Слона - Андрей Хазарин

— И что ты с этого будешь иметь?

Школьник пожал плечами, ответил фразой из очередного анекдота:

— Как тот, что работал лебедем в зоопарке: мокрый зад и длинную шею… И Мише Байбаку будет на чем эксперименты провести.

— А что, кто-то ещё делает диссертации? — все так же иронично удивился Юра. — Подожди, это какой Миша, это твой любимый дипломник?

— Он уже пять лет как ассистент…

Юрик подумал, поднял голову.

— Ладно, сегодня работа максимум до двух, потом приедет Надежда за бутылками, пока загрузим…

— Какая Надежда?

— Наша Надюша Ольшанская, бывшая аспирантка, она ездит на ГАЗ-52, купила, у нас с ней вроде артели, её детишки мне помогают на погрузке и выгрузке…

Школьник выматерился, Юрик пожурил его, что, дескать, браниться некрасиво, а ещё интеллигент, Школьник рассказал, что ещё одна бывшая аспирантка, Мария, ударилась в религию на полном серьезе и стала сектанткой, и тут уже Юрик выматерился. Поболтали ещё немного, приняли пару сумок стеклотары, причем Школьник аккуратно расставлял её по сортам, как командовал хозяин, договорились, что Юрик появится около пяти, — и вдруг он спохватился:

— А привод работает? Мне же надо, чтобы ролики вертелись, я без этого систему не отлажу и тахогенераторы не выставлю.

— Вчера в десять вечера запустили новый генератор! — с торжеством объявил Школьник.

— Ну ты подумай!.. — Юрик покачал головой, поднял глаза: — Слушай, а кого ещё надо убить, чтобы все забегали и все начало работать?

Глава 23

Пресс-релиз

Говорят, что с бедой надо ночь переспать. Уж не знаю, как с серьезными бедами, а с заурядными хлопотами — точно!

Утром Вэ-А, значительно менее сумрачный, чем вчера, отобрал у меня мой распрекрасный «Вальтер ППК» вместе с запасным магазином и коробкой патронов (платочком брал, профессионал, и платочком же вытер). Я толком рот раскрыть не успела, а он уже спросил зловещим тоном:

— Что, три года хочешь с собой в сумочке носить? Ты же, умница, не спросила у Алексея, на кого зарегистрировано оружие, где оно должно находиться… Это я с ним сам обсужу. А ты, пожалуйста, больше таких глупостей без спросу не делай. Ладно?

— Ладно.

Я была уверена, что Алексей все продумал, но если Дима так запаниковал, то пусть в самом деле с ним разберется и успокоится… Мысли мои сегодня были заняты совсем другим. Я и не смогла бы сейчас разговаривать насчет всех этих дел с Манохиным и его дурацкой слежкой. Хотя, наверное, зря…

Но у меня одновременно выкипала фасоль на плите и отчего-то чихали-перхали горелки в духовке. То ли старость, то ли тараканы. Добрых полчаса пришлось биться насмерть с этими горелками, пока плита наконец соизволила заработать как надо. Я поставила в духовку бисквит и смогла наконец переместиться в комнату: поворачивать стол, стелить скатерти, сервировать… И тут же кинулась к Димке с воплем:

— Слушай, хозяин, а как ты собираешься усадить двадцать шесть человек за этот ломберный столик?!

— Во-первых, не двадцать шесть, а… м-мэ… двадцать четыре, во-вторых, не такой уж и ломберный, а вполне раздвижной, а в-третьих, мы сейчас заглянем к Стасику. Пошли.

Стасик жил этажом выше, и пришли мы, оказывается, очень вовремя: сосед, уже в уличной одежде, собирался с женой и дочерью в гости к женатому сыну, догуливать последний вольненький денечек. К просьбе относительно стола он отнесся с пониманием и тут же снял с подставки телевизор. Я довольно скептически глянула на это сооружение — длиной подставка была около метра, но в ширину на ней и две десертные тарелочки не стали бы. Сам же Стасик, мужчина рослый и пузатый, скептически глянул на меня.

— Слабоватая у тебя рабсила, Вадим, — буркнул он пренебрежительно и рывком повернул подставку от стены. — Вы, девушка, раз уж пришли, можете пару стульчиков взять. Стулья ж тоже понадобятся, или на доски будешь гостей сажать?

— Сегодня придется на доски, — вздохнул Дима. — Народу много будет.

— Ну тогда возьмешь кухонные табуретки, — решил Стасик. — Люська, Муська, протрите табуретки, дайте девушке!

Муська сложением своим живо напомнила мне Надежду Палну, только у ней экватор был не на бедрах, а на талии. У Люськи же, лет восемнадцати с виду, все ещё было впереди. Хотя и на боках уже хватало.

На лестнице слышалось характерное подъемно-транспортное кряхтение и бурчание мужиков, Муська окинула меня скорбным взглядом, успокоила: «Ничего, ты ещё молодая» и вручила две табуретки, а юная Люська подхватила ещё пару и решительно двинулась следом за мной, шлепая тапочками.

Как оказалось, Стасикова подставка под телевизор — это не какая-то там несчастная тумбочка, а шикарный раскладной стол-книжка минимум на дюжину посадочных мест, а если среди гостей найдется хоть несколько лиц нашего с Димкой тощего сложения, то и на все четырнадцать… «А если найдется пара Мусек?» — опасливо подумала я, но поспешила отогнать от себя мрачные видения.

Глянула на часы — и поняла, что за всеми этими бегами и прыжками привести себя в порядок не успеваю. Расстроилась, честно говоря. Да что толку? С той готовкой, что на сегодня осталась, Вэ-А мне не поможет…

Хорошо еще, что не согласилась на Димкины уговоры: «Да брось, не возись, что-нибудь попроще сообразим».

С этими «не возись» и «попроще» я знакома. Стыда потом не оберешься, если ленивых мужиков слушать.

Помню, дело было лет пять назад, может быть, четыре. Мой братец Алька опять надумал жениться. Дело хорошее, кто спорит. Надо идти к будущим родственникам знакомиться. Папка с мамой даже на дачу не поехали, мылись-чистились, красоту наводили.

Собрались, цветы купили, приехали.

И стол вроде. И бутылки, и сладкое. Но… Братец, как потом выяснилось, постарался. Заявил авторитетным тоном: «Не возись, что-нибудь сварганим по-быстрому». Девочка, Инна её звали, и не возилась. Купили всякого, бутерброды нарезали. Торт фабричный.

Сидим… Беседуем… Смотрю я, а Инночки-то за столом и нет. В кухне она спряталась, от стыда, что Альку послушала, талантами не блеснула. Тот, конечно, тоже хорош! Наша мамочка — такое ОТК, такой спец! Для неё кухня почти все. А тут будущая жена (!) любимого сына (!!) — да не умеет готовить!!!

Мамуля свое возмущение и выразила. Даже не очень мягко. Я бы тоже на месте Инны со стыда сгорела… Хотя потом Алька так и не женился, как и остальные разы. Но, думаю, не по кулинарным причинам.

Вспомнила я тот давний стыд, хоть и чужой. Да чтобы я такое по отношению к себе допустила! Ни-ког-да! Вот и парилась возле духовки, пока «ласточкины гнезда» поднимались.

Дима крикнул из комнаты, что закончил столы расставлять. Я велела взять полотенце и протереть всю посуду — тарелки, рюмки, фужеры. Посмотрела на часы: успеваю! Значит, удастся мне себя хоть чуть-чуть украсить…

Как водится, гости, званные на пять, с трудом укомплектовались к шести. Пока познакомились, пока расселись… Выпили за праздник, за встречу… И пошло-поехало.

Я даже толком никого не рассмотрела — слишком много сразу чужих людей. Они выпивают-закусывают, я мечусь из кухни в комнату и обратно. То соль, то компот, то салфетки… В общем, как обычно.

Дима гостей разговаривает. Хотя профессиональные юристы, как и следовало ожидать, и сами оказались не дураки потрепаться. Но все как-то не о деле…

* * *

Вроде пустяк — три года, но сказались. Потолстели, отощали, повзрослели, поседели, женились… Ребята-то у нас очень разные были, от таких стариков, как мы с Коляном, до полных салажат прямо со школьной скамьи, вроде Людочки Черкасовой и Дениски Повстенко. Не вся группа собралась — кое-кого нет в городе, Гриша Шевчук уже два года в Канаде, а Костя Иванов вообще в Новой Зеландии. Потерялась связь с Альбертом Казанджяном, даже Колян ничего не слышал.

Мне приходилось не забывать роль хозяина, хотя командовал, конечно, староста Колян — а я потихоньку новеньких жен знакомил с Асей, она вокруг себя женскую секцию собрала… Заметил, что Толик со Степкой завелись — у них с тех времен ещё какие-то контры — ну, утащил Толика посмотреть, как я сделал скользящую дверь на кухню и тем выиграл половину квадратного метра полезной площади…

Слава Богу, в шесть сели за стол. Первый тост за трехлетие, потом три минуты тишины, заполненной хрупом и чавом челюстей, второй тост за дружбу, третий, как положено, за дам — и уже начала работать смазка, вечер покатился положенной колеей…

* * *

Незаметно до девяти время добежало. Кто-то начал домой собираться, другие поднялись следом. В общем, через полчаса нас осталось совсем немного: четверо мужиков при Диме, трое дам вместе со мной.

Прекрасные леди в несколько рейсов отволокли на кухню всю грязную посуду, а мужики открыли балкон и под чудом уцелевшуюбутылку «Ай-Петри» начали решать государственные дела. Как обычно.