Магия, наука и религия - Бронислав Малиновский

Наряду с ло-у самоубийство также совершают, принимая яд. Для этой цели используется яд, которым глушат рыбу — тува[68]. Такие самоубийцы вместе с теми, кто был отравлен ядом, получаемым из желчного пузыря рыбы определенного вида — сока, отправляются второй дорогой, дорогой яда.

Утонувшие люди идут той же дорогой, что и те, кто был убит на войне. Это тоже считается «хорошей» смертью. И, наконец, третьей дорогой следуют те, кто были убиты черным колдовством. Туземцы признают, что существуют болезни, вызванные естественными причинами, и отличают их от тех, что связаны с вредоносной магией. Но согласно господствующим здесь представлениям только последние бывают смертельными. Таким образом, третья дорога на Туме предназначается для всех умерших «естественной смертью» в нашем понимании, т. е. не вследствие явного несчастного случая. А, по понятиям туземцев, как правило, такие смерти сопряжены с колдовством[69]. Духи женщин следуют теми же тремя дорогами, что и духи мужчин. Им указывает путь жена Топилеты, которую зовут Бомиамуйа. Пока это все о различных категориях смерти.

Мужчину или женщину, неспособных заплатить необходимую плату стражу Потустороннего мира, ожидает очень тяжелая участь. Такой дух, не допущенный на Туму, будет сброшен в море и превратится в вайаба, мифическую рыбу с головой и хвостом акулы и туловищем ската. Однако опасность превратиться в вайаба, по-видимому, не очень занимает мысли туземца; напротив, наведя справки, я узнал, что такое несчастье случается крайне редко, если вообще когда-либо случается, — мои информаторы не смогли привести ни одного конкретного примера. Когда я спрашивал, откуда в таком случае они вообще об этом знают, ответ обычно гласил: «Старый разговор» (токунабогу ливала). Таким образом, после смерти человека не ждет возмездие за прижизненные дела, ни перед кем не нужно отчитываться, не надо проходить никаких испытаний, и в целом на пути из этой жизни в иную нет препятствий.

Что касается образа Топилеты, то проф. Зелигман пишет: «Топилета во всем похож на человека, за исключением того, что у него огромные уши, которыми он постоянно машет; согласно одному источнику, он относится к клану Маласи и, похоже, ведет совершенно обычную жизнь тробрианского островитянина». Эта информация была получена на соседнем острове, Каилеула (который проф. Зелигман называл Кадавага), но она полностью совпадает с тем, что мне рассказывали о Топилете в Киривине. Далее профессор Зелигман пишет: «Он [Топилета] обладает некоторыми магическими способностями, может, например, вызывать землетрясения по своему желанию, а когда стареет, готовит снадобье, которое возвращает молодость ему, его жене и детям. Умершие вожди сохраняют свою власть и на Туме, а Топилета, хотя и считается самым главным существом на Туме… представляется настолько непохожим на других духов мертвых вождей, что нельзя сказать, что он правит мертвыми в обычном смысле этого слова. На самом деле сложно обнаружить свидетельства того, что Топилета пользуется какой-либо властью в ином мире»[70].

Топилета — неотъемлемая принадлежность Тумы, но он, после того как принимает прибывающих духов, никак не влияет на их жизнь. Умершие вожди действительно сохраняют свой статус, однако пользуются ли они какой-либо властью, моим информаторам было не совсем ясно[71]. Более того, Топилета является подлинным владельцем или хозяином земли духов на Туме и тамошних деревень[72]. В том мире есть три деревни: собственно Тума, Вабуайма и Валисига. Топилета считается толивалу (главой) всех трех деревень, но просто ли это титул или Топилета имеет решающий голос в важных делах, ни один из моих информаторов не знал. Неизвестно также, существует ли какая-либо связь между этими тремя деревнями и тремя дорогами, ведущими в потусторонний мир. Миновав Топилету, дух входит в ту деревню, в которой он отныне будет жить. Он всегда находит там кого-нибудь из своих родственников, у кого он может побыть до тех пор, пока ему не найдут или не построят жилище. Туземцы представляют себе все точно так же, как бывает в этом мире, когда человек вынужден перебраться в другую деревню, — событие отнюдь не редкое на Тробрианских о-вах. В течение некоторого времени новоприбывший очень печален и много плачет. Однако другие балома, особенно противоположного пола, пытаются утешить его в новой обстановке, склоняют создать новые узы и привязанности и забыть старые. Мои информаторы (все они были мужчинами) единогласно утверждали, что духа-мужчину, появившегося на Туме, представительницы прекрасного и стыдливого — в нашем мире — пола просто осаждают своим вниманием. Вначале духу хочется поплакать о тех, кого он оставил; его родственники-балома оберегают его от всяких посягательств, говоря: «Подождите, дайте ему время; пусть он поплачет». Если он был счастлив в супружестве и оставил после себя вдову, по которой тоскует, то, естественно, он хочет подольше оставаться наедине со своим горем. Но все напрасно! Представляется (и это снова только мужское мнение), что в потустороннем мире гораздо больше женщин, чем мужчин, и что они очень нетерпеливы, не выносят длительной скорби. Если они не могут добиться успеха обычным способом, то прибегают к магии, этому могущественному средству завоевания расположения другого человека. Духи женщин на Туме не менее искусны и не более щепетильны в использовании любовных чар, чем живые женщины в Киривине. Очень скоро горе новичка отступает, и он принимает подношение, называющееся набуодау — корзину, наполненную бу-а (орехи бетеля), мо-и (листья бетеля) и ароматическими травами. Это подносится со словами «Кам паку», и если подарок принимается, то формируется новая пара[73]. Мужчина, конечно, может ждать, когда к нему на Туме присоединится его вдова, но мои информаторы, похоже, не склонны были считать, что так поступают многие. Однако вина за это полностью лежит на красавицах Тумы, которые используют такую сильнодействующую магию, что даже самая крепкая супружеская верность не может устоять. В любом случае дух обретает счастливое существование на Туме, где он проживает еще одну жизнь[74], а потом снова умирает. Но эта новая смерть тоже, как мы убедимся далее, не ведет в небытие.

III

Однако пока это не произошло, балома вовсе не лишен связи с миром живых. Время от времени он посещает свою родную деревню, а его навещают оставшиеся жить друзья и родственники, ибо некоторые из них обладают способностью непосредственно проникать в призрачный мир духов. Другим же балома являются лишь в видениях, или же они могут слышать голоса балома, видеть их издали или в темноте — при этом достаточно отчетливо, чтобы без труда узнать и не сомневаться, что это балома.

Но Тума, как уже говорилось, — это и остров живых: там есть деревня, которую время от времени посещают жители Киривины. На Туме и на прилегающих островах очень много панцирей черепах и больших белых раковин каури (овулум овум); фактически этот небольшой островок является основным источником этих материалов, идущих на самые ценные украшения у жителей северных и восточных деревень Киривины[75]. Поэтому люди с главного острова часто приезжают на Туму.

Все мои информаторы из Омараканы и соседних деревень довольно хорошо знали Тума. И едва ли среди них нашелся бы хоть один, кто никогда не сталкивался с балома. Кто-то видел в сумерках тень, удалившуюся при его приближении; кто-то слышал хорошо знакомый голос и т. д., и т. п. Багидоу, исключительно умный человек из субклана Табалу, главный знаток земледельческой магии в Омаракане и мой лучший информатор во всем, что касалось старинных традиций и преданий, видел множество духов и не имел ни малейшего сомнения в том, что человеку, в течение некоторого времени находящемуся на Туме, совсем несложно увидеть любого из своих умерших друзей. Однажды он (Багидоу) брал воду из источника в раибоаге (скалистая местность) на Тума, когда балома ударил его по спине. Обернувшись, Багидоу увидел только тень, исчезающую в кустах, и услышал причмокивание, какое обычно производят губами туземцы, желая привлечь чье-то внимание. И еще, однажды ночью Багидоу спал на Туме на подмостках. Внезапно он почувствовал, как его подняли и положили на землю.

Большая группа людей вместе с вождем Омараканы, Тоулувой, отправилась на Туму. Они причалили недалеко от камня Модавоси и неожиданно увидели стоящего там человека. Они тут же узнали в нем Гийопеуло, великого воина, мужчину непомерной силы и смелости, который недавно умер в деревне, расположенной не более чем в пяти минутах ходьбы от Омараканы. Когда они приблизились, он исчез, но они явственно услышали: «Букусисуси бала [Вы оставайтесь, я должен идти]», — обычная форма прощанья. Другой из моих информаторов пил воду на Туме в одном из больших гротов, наполненных водой, — их множество в раибоаге — и услышал, как из этого водоема раздался голос: его окликнула по имени девушка, которую звали Буавау Лагим.