Судьба китайского Бонапарта - Владилен Воронцов

В борьбе Чан Кайши с Красной армией отражалось, хотя порой и в весьма сложном преломлении, столкновение в международной политике противоположных мировоззрений. Немецкие советники, находившиеся при Чан Кайши, с удивлением узнали, что в советских районах действует их соотечественник. Нацистская разведка в Китае информировала свой центр в Берлине: в Баосане (Северная Шэньси) находится немец по фамилии Ли Дэ, который сотрудничает с командирами Красной армии. Гоминьдановские генералы были поражены, когда познакомились с попавшими в их руки записками Ли Дэ, из которых узнали, как автор довольно точно предугадал планы чанкайшистов и умелыми маневрами сорвал их. «Мозг КПК» — так назвал Ли Дэ один из гоминьдановских генералов. Под фамилией Ли Дэ скрывался немецкий коммунист-интернационалист Отто Браун.

Чан Кайши видел для себя серьезную угрозу во взаимодействии Центрального советского района и 19-й армии, возглавляемой генералом Цай Тинкаем. 19-я армия, в рядах которой резко усилились антияпонские, анти-чанкайшистские настроения, стала опорой Народно-революционного правительства провинции Фуцзянь. О создании этого правительства было объявлено на массовом митинге в городе Фучжоу 22 ноября 1933 г. В фуцзяньских событиях приняли участие бывшие военные лидеры Гоминьдана Чэнь Миншу, Ли Цзишэнь, политические деятели Евгений Чэн, Сюй Цянь и другие.

Участники событий требовали ликвидации диктатуры Чан Кайши в Гоминьдане, прекращения его «ошибочных и незаконных действий». В специальной прокламации от 22 ноября Чан был заклеймен «за пренебрежение к воле народа, предательство нации». Через день он получает от них телеграмму с предложением уйти в отставку. Оппозиция в Фуцзяни требовала отказа от неравноправных договоров с капиталистическими державами, удаления из портов и вод провинции всех иностранных войск и организаций колониального характера, введения всеобщего избирательного права и демократических свобод, проведения ряда социально-экономических мероприятий в интересах трудящегося народа.

Чан Кайши с глубокой тревогой отнесся к событиям в Фуцзяни. «Цай Тинкай капитулировал перед коммунистами, — жаловался он Секту, — это измена, она должна быть осуждена и пресечена, ибо это плохой пример для сепаратистов, которых немало на Севере и Юге Китая».

Анти-чанкайшистское восстание в Фуцзяни не было, однако, использовано руководством КПК. «Только совместные с 19-й армией военные действия, — отмечалось позднее в решении совещания Политбюро ЦК КПК в Цзуньи (8 января 1935 г.), — могли уничтожить основную силу Чан Кайши, но этот выгодный и небывало удобный случай нами не был использован». Было ли это ошибкой? Ясно одно: слабостью КПК тех времен объясняется ограниченное использование военных и политических средств, находившихся в ее распоряжении, против Чан Кайши.

Часть своих войск, предназначенных для борьбы с Красной армией, Чан Кайши бросает на фуцзяньский фронт, против 19-й армии. Гоминьдановцам удалось захватить провинцию Фуцзянь, использовав свое военное и техническое преимущество. В Цзянси против Центрального советского района было сосредоточено около двух третей наличного состава войск Чан Кайши.

С весны 1933 г. Гоминьдан пошел на значительные уступки Японии. Ван Цзинвэй показал себя активным сторонником японской ориентации, и при его участии и было достигнуто соглашение в Тангу (31 мая 1933 г.). Япония получила ряд привилегий в Северном Китае. Устанавливалось сквозное железнодорожное сообщение и прямая почтово-телеграфная связь с Маньчжоу-Го.

Глава 3

Упрочение диктатуры слабость режима

Спасение нации, или Выживание Чан Кайши

Вскоре после начала японской агрессии в Маньчжурии обучавшиеся в Японии китайские студенты, взволнованные тревожными вестями с родины, стали активно обсуждать возможные пути противодействия захватчикам. В октябре 1931 г. состоялась встреча антияпонски настроенной молодежи и в Нанкине. Участники собраний выдвинули лозунг «Спасти нацию!». Маньчжурский инцидент благоприятствовал появлению различных организаций националистического характера — «Армия железа и крови», «Антияпонская ассоциация» и т. д.

Чан Кайши обратил внимание на новое движение, которое стало именоваться «движением за спасение нации». Основатели движения утверждали: «Китай имеет обширную территорию, богатые ресурсы, многочисленное население. Если в чем и нуждается Китай, так это в сильной организации». Они призывали по-настоящему оценить потенциальные возможности народа и страны, развивать экономическую мощь, повысить эффективность правительственного руководства, усилить армию. Только так, утверждали представители движения, можно противостоять «коммунистической угрозе и японскому вторжению». В среде либеральной интеллигенции зрело стремление к обновлению общества, к спасению от того зла, которое нанесли стране грызня между милитаристскими кликами, система неравноправных договоров Китая с капиталистическими державами.

Уже в начале 30-х годов нанкинский режим показал полную беспомощность в деле преобразования прежней административной системы. Провинции пользовались, как и во времена господства милитаристов, самостоятельностью по отношению к центральной администрации. Провинциальные чиновники обладали, по существу, бесконтрольным правом по сбору налогов. В условиях, когда во всех сферах жизни военная сила подменяла закон, административный механизм не мог действовать слаженно. Начальники уездов десяти провинций Центрального Китая в лучшем случае находились на своей должности до полутора лет. Чиновник, получив подходящую синекуру, спешил удовлетворить свою страсть к наживе, и в этом смысле перед ним открывались самые благоприятные возможности. Он произвольно устанавливал налоги, облагал крестьян дополнительными поборами. В условиях противоборства различных региональных и политических клик, борьбы с КПК, а также стихийных бедствий дополнительные поборы принимали характер военных реквизиций. Многие чиновники вынуждали крестьян производить опиум, устанавливали монополию на продажу этого зелья.

Какие-либо шаги центральной администрации по борьбе с коррупцией выглядели как усилия по борьбе с «мухами и комарами», а «тигры и львы» оставались на свободе. Наиболее состоятельные собственники, провинциальные чиновники передавали официальным лицам высшего ранга часть награбленных у народа средств, покупая таким путем право на безнаказанное воровство.

Государственные учреждения становились убежищем для бездельников, казнокрадов и взяточников. Китайский город разлагался под активным воздействием отбросов западной цивилизации, деятельности, тесно связанной с иностранным бизнесом китайской мафии, возрастало потребление спиртного, невиданный размах приняло курение опиума. Еще в 1928 г. Чан Кайши, как председатель Военного совета, принимает меры против наркомании. Официальным лицам Гоминьдана и правительства, если они находились в плену этого тяжелого недуга (а таких было немало), давалось три года на излечение. Приняты были специальные законы против опиумокурения. Тем из них, кто игнорировал добровольное лечение от недуга, угрожала смертная казнь. Виновные в транспортировке, продаже этого яда расстреливались, а их собственность конфисковывалась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});