Юг в огне - (Бирюк) Петров

Когда Подтелков и Мрыхин подошли к своим подводам, казаки экспедиции уже были все в сборе. Встретили они их встревоженными взглядами.

Лагутин, Востропятов, Прохор и Кривошлыков сидели на бревнах, у плетня, Кривошлыков по-прежнему кутался в шинель.

- Ну, что, Федор? - слабым голосом спросил он.

- Дела плохи, - мрачно сказал Подтелков. - Беляки со всех сторон обложили хутора.

- О, черт побрал! - дрогнувшим голосом выругался Лагутин. - Что будем делать?

- Пробиваться с оружием в руках! - вскакивая и лихорадочно поблескивая глазами, воскликнул Кривошлыков. - Другого выхода нет.

- Председатель Совета послал делегацию к казакам узнать, что им надо от нас, - сказал Подтелков. - Как вернутся, тогда решим, что предпринимать...

Часа через два пришел председатель Совета с двумя местными жителями фронтовиками.

- Дела неважные, казаки, - проговорил он мрачно.

Все встревоженно, выжидающе смотрели на него.

- Посылал я пятерых делегатов к казакам, - продолжал председатель. Вот они тоже ходили, - кивнул он на своих спутников. - Так казаки, подлюги, обыскали их, плетей всыпали им да и проводили назад в хутор, приказали, чтоб мы обезоружили вас да выдали им. А ежели мы этого не сделаем, то грозятся сжечь наш хутор. Вот они какие, дела-то... Пришли мы просить вью, казаки, выезжайте ради бога с нашего хутора... Там, в поле, что хотите делайте, а нас вы не втягивайте в это дело... Пожалейте наших детей да старых людей...

- Федор, высылай к казакам делегатов, - сказал Мрыхин Подтелкову. Надо миром порешить. Небось, они такие же казаки, как и мы. Неужто будут нас убивать?

- Пошел к дьяволу! - вскипел Подтелков. - С кем это мириться? С контрреволюционерами да офицерами? Ни за что!.. Товарищи! - крикнул он казакам, стоявшим группами вокруг подвод. - Вам уже известно, в каком мы оказались положении. Предлагаю с боем вырваться из окружения. Кто со мной?.. Становись ко мне!..

За спиной Подтелкова выстроились Прохор, Востропятов, Лагутин и еще десятка два решительных, мужественных казаков. Поеживаясь от озноба, пожелтевший от лихорадки, к Подтелкову, пошатываясь, подошел Кривошлыков.

- Я тоже с тобой.

- Вояка ты мой милый! - растроганно обнял его Подтелков. - Сядь, Миша, на телегу... Ты не бойся, мы тебя ни бросим... Так что же, больше никто не хочет? - окинул он гневным взглядом потупившихся казаков. - Эх вы, трусы!..

- Брось, Федор, укорять, - сказал Мрыхин. - Что мы можем сделать? Ты глянь вон, - махнул он на бугор. - Их ведь там тьма-тьмущая. Побьют - и все... Надо с ними добром договориться... До кровопролития нельзя допускать.

- Иуда! - с презрением посмотрел на него Лагутин.

- При чем тут иуда? - смутился Мрыхин. - Зачем же зря погибать?

Теперь уже и отсюда хорошо было видно, как на бугре разъезжали всадники. Некоторые из них, нацепив на пики белые платки, размахивали ими.

- Видите, - указал на них Мрыхин. - Они миром хотят порешить дело с нами.

И как бы в подтверждение его слов в конце улицы, развевая белым полотнищем, показалась группа всадников. Быстро приближаясь к экспедиции, они весело кричали:

- По мирному к вам, станичники!.. По мирному!

- Я ж говорил, - ликующе воскликнул Мрыхин. - Со своими казаками всегда можно договориться.

Подъехали казаки с белым полотнищем. Подтелков пытливо оглянул их. Судя по внешнему признаку, все они были фронтовики.

- Здорово, станичники! - приветствовали некоторые из них.

- Чего вы, братцы, повзбулгачили народ? - засмеялся молодой красивый урядник, подъезжая к Подтелкову на высоком рыжем жеребце. - Все станицы и хутора как все едино с ума посошли. Побросали дома и добро, поскрывались в степь... А кто из вас сам Подтелков-то будет, а?

- Я, - выступил тот из толпы. - Чего хотел?

Урядник оценивающе окинул взглядом крепко сбитую высокую фигуру Подтелкова.

- Поедем, Подтелков, с нами, к нашим казакам, - сказал он. - Там порешим миром, как быть.

Подтелков задумался, не зная еще, как поступить.

- Езжай, - шепнул Мрыхин. - Половину из этих казаков мы оставим у себя заложниками за тебя.

Положение складывалось серьезное. Подтелков видел, что большинство казаков из его экспедиции склонно пойти на мирные переговоры с окружившими казаками и ни за что не согласится с оружием в руках пробиваться через их кольцо. Что он может сделать с двумя десятками преданных ему людей, решивших дорого продать свою жизнь? Все погибнут - и только. Может быть, действительно, можно какими-то дипломатическими хитростями обойтись по-мирному, без крови. Надо попробовать.

- Ладно, - согласился он. - Поеду.

Кто-то из прибывших казаков подвел Подтелкову лошадь. Подтелков вскочил в седло и в сопровождении красивого урядника и двух казаков поехал на переговоры за хутор.

Все повеселели: дело клонилось как будто к благополучному разрешению.

В полдень Подтелков в сопровождении большом толпы конных казаков, из которых большинство были старики, вернулся. Он ехал рядом со своим сослуживцем по гвардейской батарее в германскую войну подъесаулом Спиридоновым. О чем-то мирно разговаривая, они посмеивались. И, видя это, члены экспедиции облегченно вздыхали:

- Ну, слава богу! Кажется, все по-хорошему обошлось.

Хутор все больше заполнялся прибывающими казаками. Среди них было много знакомых, сослуживцев и даже родственников казаков из экспедиции. То и дело слышались веселые восклицания:

- О, полчанин, так твою налево! Никак, ты?

- Здорово, сват!

- Христос воскресе, брат!

- Воистину воскрес!

Был пасхальный день, и прибывшие казаки, обнимаясь и целуясь с казаками из экспедиции, одаривали их крашеными яйцами. Кое-где хлопали ладонями по днищам бутылок, угощались водкой.

Подтелков стоял у тачанки, на которой лежал Кривошлыков, и рассказывал обступившим его Лагутину, Мрыхину, Прохору, Востропятову и другим казакам из экспедиции о результатах переговоров.

- Велят сдать оружие, - мрачно говорил он. - А то, мол, вы пугаете население. А опосля, как выйдем мы из пределов Донской области, обещают отдать нам оружие и мирно отпустить нас...

- Брешут! - с негодованием выкрикнул Лагутин. - Побьют, сволочи!.. Заманивают...

- А какой им резон нас обманывать? - возразил Мрыхин. - Ежели б они хотели нас побить, так давно б уже побили.

- Ну, Подтелков, - крикнул высокий статный подъесаул Спиридонов, наблюдавший издали за разговором Подтелкова с его товарищами, - хватит вам совещаться.

Он влез на телегу и крикнул:

- Эй, казаки, которые из отряда Подтелкова! Становитесь вот сюда к забору... Быстренько, а то время не ждет... Сдавайте ваше оружие!.. Складывайте вот на ту телегу.

- Как так - складывать? - раздались протестующие голоса. - Зачем?

- Даю вам слово офицера, - закричал Спиридонов. - Никто вам вреда не сделает. Оружие мы соберем на время, а потом возвратим. А то население вас боится...

Подтелков шепнул Прохору:

- Влипли мы, Ермаков. Гибель всем нам. Чую, врет Спиридонов... Беги сейчас же к Щаденко или еще к кому-либо из советских командиров. Пусть выручают... Проберись, Проша, выручи...

- Нет, - мотнул головой Прохор. - Не могу в беде оставить товарищей.

- Глупец, - горестно усмехнулся Подтелков. - Так же хуже ты нас в беду ставишь... Может, выручил бы.

- Беги, Прохор! - подтолкнул Прохора и Лагутин. - Беги вот сюда, через плетень... А потом огородами да садами...

У Прохора мелькнула мысль, что и в самом деле он больше принесет пользы своим товарищам, если сумеет быстро пробраться к Щаденко и привести его сюда с отрядом.

- Ладно, - прошептал он. - Побегу. Может, удастся пробраться.

- Помоги бог! - прошептал Подтелков.

Прохор отошел от Подтелкова и Лагутина к плетню, оглянулся. На него никто не обращал внимания. Ухватившись за колья, он перепрыгнул через плетень.

- Куда? - дико заорал чей-то голос. - Вернись!

Обежав дом, Прохор бросился, на гумно.

- Стой, паскуда! - снова заорал сзади него хриплый голос. - Стрелять буду!

Прохор оглянулся. На ходу гремя затворами винтовок, за ним бежали два бородатых казака. С разбегу перепрыгнув еще один плетень, Прохор бросился через гумно к небольшой речушке. Грохнул выстрел. Прохор почувствовал легкий ожог в плечо.

"Никак, ранили! - ужаснулся он. - Все теперь пропало. Не спасу своих". С досады он чуть не заплакал. Но он нашел в себе силы добежать до реки. Она была неширокая и мелкая. Стоило перебрести ее, и там сейчас же начинались густые заросли застарелого камыша. В них можно укрыться хоть целому батальону.

Он шагнул в воду, намереваясь броситься в брод, но, почувствовав вдруг головокружение, откинулся на спину; наган, выпав из его руки, булькнул в воду...

XXIV

Сколько Прохор был без сознания, он не знал, - может быть, секунду, а может быть - и час. Когда пришел в себя, то почувствовал сладкий запах донника. Прохор удивился этому запаху и шевельнулся. Под ним зашуршала солома. Он открыл глаза, но ничего не увидел. Стоял мрак. Хотел поднять руку, но не мог, снова зашуршала солома. И тогда он понял, что был ею завален. Кто завалил? Кто спас от тех разъяренных казаков, которые ранили его, гнались за ним?