Мерзкая семерка - Кэмерон Джонстон

от этой плесени?

Верена убрала нож и покачала головой:

– О боги, нет. Он еще может пригодиться. Гормли, за долгие годы верной службы я предлагаю тебе последнюю милость: если будешь сотрудничать, можешь выжить. А пока отведите его в карцер.

После того как бывшего первого помощника утащили вниз, Мейвен выгнула бровь.

– А ты стала более снисходительной. Старая Верена прибила бы его за яйца к мачте и слушала, как он воет.

– Ой, если ему не найдется другого применения, то он сдохнет в муках, – бросила королева пиратов. – Но не раньше, чем я выжму из его жалкой шкуры все нужные сведения.

– Значит, твой нрав с годами остыл, – добавила Мейвен.

– О нет, – с улыбкой ответила Верена. – Я просто научилась наслаждаться долгой местью больше, чем быстрым и грубым убийством.

Мейвен посмотрела на старую рану на руке королевы пиратов, когда-то нанесенную ее некротической магией, и поняла, что долг так или иначе будет возвращен.

– Что ж, пора отправляться на духоподъемное воссоединение с нашим старым полководцем, – сказала Верена и посмотрела на вампира: – Если ты хоть подумаешь о том, чтобы поцарапать мою палубу когтями, тебя выбросят за борт. Если хочешь поплавать, ни в чем себе не отказывай.

Лоример нахмурился, но втянул когти и снова стал похож на человека. Однако он вырвал из рук матроса веревку и потребовал, чтобы его привязали к мачте.

Тиарнах последний раз окинул взглядом песчаную бухту, понимая, что в следующий раз, когда он встанет на твердую землю, это будет поле брани. Тарнбрук станет первой настоящей битвой, в которой рядом не будет его людей и их безумной жажды славы или смерти. Он не ожидал, что те рыцари Империи света доставят столько проблем, а в Тарнбруке их будет гораздо больше. Его божественная сила действительно умерла, ушла вместе с семьей и друзьями, а с ней и его трезвая храбрость.

– Нам хана, – буркнул он и отправился на поиски выпивки.

Все, что ему оставалось, – убить принца Сокола или умереть, пытаясь. И умереть было гораздо проще, чем жить.

Через несколько дней «Шквал злобы» бросил якорь у побережья к юго-западу от Тарнбрука. Береговой отряд нашел деревушку, где крестьяне могли предоставить телеги и выносливых горных пони, чтобы отвезти их на север, к устью долины Мхорран. После того как Амогг пробила головой одного крестьянина стену его собственного амбара, другие не посмели возражать.

Они отправились на трех телегах. Старые военачальники Черной Герран впереди, следом вооруженные пираты Авилданских островов, а замыкали процессию грузные туши Вундак и Рагаша и несколько перепуганных, молчаливых моряков.

Стоял прекрасный холодный денек с ясным небом, и Лоример качал головой, глядя на земледельцев и пастухов, занятых своими делами.

– Эти невежественные крестьяне даже не представляют, что их ждет, – сказал он, поправляя защищавшую глаза полоску ткани. – Им надо бежать или сражаться, а не закрывать глаза и надеяться на лучшее.

– Ты совершенно прав, лорд Фелле, – ответила Верена. – Это всего лишь крестьяне, привыкшие не поднимать головы и обрабатывать землю своих предков. Большинство ничего не знает о войне и о мире за пределами родной деревни.

Амогг фыркнула.

– Невежественные орки умирают молодыми. Армии нужна пища. Если мы победим, орки оставят некоторых людей в живых.

– Ага, по крайней мере, на время, – добавил Тиарнах.

– Если можешь удержать свое, так держи. Если орки сильнее, они отберут. Такова жизнь, – сказала Амогг.

– Дикари, – буркнул Лоример.

Амогг обменялась озадаченными взглядами с Вундак и Рагашем, которые не сводили глаз с предполагаемых союзников. Никто из орков никогда не мог понять людей.

– Мы уже приехали? – в десятый раз спросил Джерак Хайден. – Ваша болтовня утомительна, а мне не терпится начать работу.

Усилием воли Верена убрала руку с ножа, но алхимик, похоже, не замечал ее волнения. Тиарнах толкнул ее локтем и наклонился поближе:

– Попозже, ладно? Когда он разделается со своей проклятой работой.

Она мрачно кивнула.

Тиарнах снял с Джерака очки и ударил его по лицу. Коротышка повалился без сознания, и Тиарнах аккуратно водрузил очки обратно.

– Может, заткнемся все на хрен, пока не поубивали друг друга? Я тут прикорнуть пытаюсь.

Остальные больше не обращали на него внимания, пока он устраивался поспать.

Путешествие на север не стало приятнее и не обошлось без новых синяков и крови. Джерак очнулся, но быстро затих, когда Тиарнах снова ударил его.

К тому времени как показались крутые скалистые холмы и долина, у Тиарнаха и Амогг были разбитые губы и синяки, а Лоример отрастил зубы и когти, готовый убивать. Верена и Мейвен держали ножи, но убрали их, когда повозка преодолела последний подъем, позволив им увидеть место назначения.

– И что скажете о нашем маленьком поле боя? – спросила Мейвен.

Тарнбрук, городок среднего размера, состоящий из беспорядочного скопления старых деревушек, которые последующие поколения объединили в единое целое, заполнив промежутки более современными постройками, раскинулся в устье долины. Низкие, поросшие мхом домики из сложенного насухую камня и дерна соседствовали с двух- и трехэтажными зданиями из тесаного камня с черепичными крышами. Некоторые даже были украшены резьбой и побелены. Над множеством труб клубился дым, и огромные его столбы поднимались из двух городских кузниц, где кузнецы перековывали лопаты и мотыги в оружие. Над городом возвышалась башня со шпилем – единственный храм для множества Старых богов. Дозорный наверху уже заметил приближение телег и махал красным флагом, оповещая жителей.

– Вполне приличное местечко, – сказала Верена. – В этаком пейзанском стиле.

– Куча дерьма, – возразил Тиарнах.

Городок был ничем не примечателен, кроме своего расположения в устье плодородной долины Мхорран – на самом простом и быстром сухопутном пути с севера на юг и единственном пригодном для армии. Десятки ручьев, стекавших со скалистых, поросших лесом холмов, соединялись и огибали город. Они давали много свежей питьевой воды, сходясь в одну реку, стремительно несущую свои воды к морю. Леса вокруг города недавно вырубили, подножия близлежащих холмов усеивали пни.

Когда телеги подъехали ближе, союзники смогли окинуть оборонительные сооружения более критическим взглядом. Старые границы города отмечала низкая стена из сложенного насухую камня, но теперь его окружал свежий частокол. Северную сторону укрепили валунами, упавшими с высоких скалистых утесов. На укреплениях суетились горожане, вбивая заостренные колья, устанавливая валуны, углубляя траншеи кирками и лопатами. Несмотря на все усилия жителей, Тарнбрук не был рассчитан на осаду. Потребовались бы годы, чтобы сделать город по-настоящему обороноспособным.

Из окованных железом ворот навстречу телегам вышел пожилой мужчина в наряде северного дворянина и в широкополой шляпе с характерным красным пером. Это был Эстеван. За ним относительно ровными рядами вышагивала дюжина копейщиков в жестких, но новых льняных подлатниках, набитых шерстью, старых кольчугах и